Место явки - стальная комната
Шрифт:
С о ф ь я А н д р е е в н а. «…счастья… слишком… живо…» (Замолкает.) Л е в Н и к о л а е в и ч. Эн… эм… эм — «напоминает мне мою…»
С о ф ь я А н д р е е в н а (встрепенулась). «Мою старость и… невозможность — вот! — счастья»!
За сценой чистый девичий голосок поет вальс.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Софья Андреевна! Мне невыносимо. Я писал буквы, вы все прочитали… Не торопясь, ради Бога, не торопясь, скажите, что мне делать? Скажите, как честный человек, хотите вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать «да», а
Л е в Н и к о л а е в и ч. Неужели я тогда и я сегодняшний один и тот же человек?.. Тот, черствый к чужому горю и желающий счастья только для одного себя, равнодушно взирающий на людские страдания, считающий: так оно и должно быть — и нынешний… Пройдены целые эпохи возрастания…
С о ф ь я А н д р е е в н а. Ты уходил от меня все дальше… И как делалось жутко, когда я чувствовала, что ты и я — по разным сторонам, что твой народ не может меня занимать всю, а тебя не могу занимать всего я, как занимаешь меня ты…
Л е в Н и к о л а е в и ч (нежно). Как я с молоду любил тебя, так я, не перставая, несмотря на разные причины охлаждения, любил и люблю тебя…
С о ф ь я А н д р е е в н а. Мы на разных дорогах, с детства: ты любишь деревню, народ, любишь крестьянских детей, любишь всю эту первобытную жизнь,, А я не понимаю и не пойму никогда деревенского народа.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Помню, ты куда-то уехала… Ты сидела уже в коляске, грустная и нездоровая, и седые волосы твои трогательно трепались по ветру… И мне стало страшно жалко тебя. Не то, что уезжаешь. А мне жалко тебя, твою душу… Я знаю, я один у тебя, за которого ты держишься, и боишься, что я не люблю тебя. Ты думаешь, я не люблю тебя, что ты не пришла ко мне. Не думай этого. Еще больше люблю тебя, всю принимаю и знаю, что ты не могла, не м о г л а прийти ко мне и оттого осталась одинока. Но ты не одинока. Я с тобой, я такою, какая ты есть, люблю тебя и люблю до конца так, как больше любить нельзя… Но помни, Соня, или я уйду, или нам надо изменить жизнь: раздать наше имущество и жить трудом наших рук, как живут крестьяне!..
Площадка перед домом, веранда. Появляются Ч е р т к о в и м л а д ш а я д о ч ь.
М л а д ш а я д о ч ь (озабоченно). Не надо так переживать, Владимир Григорьевич, на вас лица нет!
Ч е р т к о в (дрожат губы). Она мне отказала!.. Понимаете? «Покиньте нас как можно скорее…» Я тоже отлучен! А Лев Николаевич еще подтвердил…
М л а д ш а я д о ч ь. Это он так, чтобы ее не злить. Но что ж теперь будет?
Ч е р т к о в (встряхнулся). Все то же самое! Из его мыслей она меня не выкинет! Переносим центр в Телятинки. Так… Дневники мы должны вернуть… Это теперь ясно как божий день. Сегодня же приезжайте, сядем за переписку. При лампах. Лев Николаевич сам, оказывается, хотеол уничтожить свои отзывы о ней. У него — минутное настроение, но нам нужно думать о потомках. Им судить. Мы им поможем, сохраним… Приедете?
М л а д ш а я д о ч ь. Вы еще спрашиваете! Конечно, приеду. Думаю, и о завещании пора говорить конкретно.
Ч е р т к о в. Пора… Проводите меня… Только пройдем здесь. Не хочу мимо ее окон…
Чертков и м л а д ш а я д о ч ь уходят. Появляется Л е в Н и к о л а е в и ч, держится за сердце, садится, начинает считать пульс. Входит л а к е й, ждет.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Девяносто два!.. Много… Ты что, Илья Васильевич? Л а к е й (спокойно). В кустах за беседкой человек хоронится. Наблюдает.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Хорошо маскирован?
Л а к е й. Дюже хорошо. Не видно.
Л е в Н и к о л а е в и ч. А ты увидел?
Л а к е й. Увидел, Лев Николаевич.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Молодец… Старый конь борозды не портит, так, Илья Васильевич? Не забыл кавказские походы?
Л а к е й. Никак нет, Лев Николаевич. Хватка, она ведь не пропадает…
Л е в Н и к о л а е в и ч. Можешь подкрасться и не спугнуть?
Л а к е й. Уже еще бы!
Л е в Н и к о л а е в и ч. Возьми слегу потяжельше, подползи сзади да перетяни его вдоль спины как следует. Не говори только, что я велел!
Л а к е й (доволен). С превеликим старанием, Лев Николаевич!
Л е в Н и к о л а е в и ч. Ну, ступай!
Лакей уходит.
Непротивление… (Достает из блузы блокнот, пишет в нем.)
Приходит л а к е й с палкой.
Л а к е й. Исполнил, Лев Николаевич. Как сказали. Орал.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Меня-то не выдал?
Л а к е й. Никак нет.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Тогда совсем молодец. А то письмо напишет. Обвинит меня в непоследовательности…
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Имение Черткова в Телятинках. Присутствуют Ч е р т к о в, м у з ы к а н т, ю р и с т.
Ч е р т к о в. Сейчас момент исторический!.. Ю р и с т. Для меня, юриста, Владимир Григорьевич, это просто работа. Хотя и весьма лестная.
Музыкант пишет в блокноте.
Ч е р т к о в (юристу). Каждое слово заносится в скрижали!
Ю р и с т. Но почему такая конспирация?
Ч е р т к о в. Вынужденно. Графиня, сыновья Андрей и Лев хотели бы все прибрать к рукам. Воля же Льва Николаевича — передать сочинения в общую пользу.
М у з ы к а н т. Кстати, а что с дневниками? Графиня их все-таки помарала?
Ч е р т к о в (поморщился). Нет, не решилась. Отвезла в Тульский банк. Не отвлекайтесь. (Юристу.) Вот послушайте наш проект… (Читает вслух.) «Желаю, что бы все мои сочинения не составляли бы после моей смерти ничьей частной собственности, а могли быть безвозмездно издаваемы всеми, кто захочет. Желаю, чтобы все рукописи и бумаги, которые останутся после меня, были переданы Владимиру Григорьевичу Черткову, чтобы он и после моей смерти распоряжался ими, как он распоряжается ими теперь… Лев Николаевич Толстой…» Ну как?
Ю р и с т. Как юридический документ это все никуда не годится. Ч е р т к о в. Почему же, мой дорогой?
Ю р и с т. Закон не предусматривает возможности оставить наследство «никому». Вот вы пишете: «Не составляли бы ничьей частной собственности…» А частная собственность священна. Отказ от нее законом не предусматривается…
Ч е р т к о в. И что же делать? Где выход?
Ю р и с т. Завещать полагается кому-то, персонально. А он уже и соблюдет волю усопшего. Так кто же им будет? (Черткову.) Вы?