Метахак
Шрифт:
– Видите ли, королева, – как умел, мягко заговорил наемник. – Вас я не могу взять с собой. Эта дорога будет очень опасной.
– Напугали! – фыркнула девушка. – Я дралась с Бруссальскими ведьмами. И если бы не их подлое колдовство, они ни за что бы нас не победили.
– Я верю, но…
– Но забываете, что я тоже чародейка! – подхватила Рия. – Все растущее, цветущее и увядающее подчиняется моей власти!
– Могу подтвердить! – поддакнул чародей. – Думаете, веревки, которыми мы плот связывали, на берегу готовые валялись? Нет, Рия повелела травам да веткам сплестись между собой, они и сплелись…
– К чему слова? – прервала его дриада. – Вот посмотрите…
Она положила в ладонь розовую косточку шишни, прошептала что-то, косточка лопнула, и из нее пробился росток. С каждым мгновением он становился все выше и крепче, пустил корни, которые шевелились в воздухе в поисках почвы. Рия дунула на росток, и он увял. Вскоре на ладони королевы дриад снова лежала только косточка.
– Впечатляет! – откликнулся Лекс без всякого энтузиазма. – Однако Великая Грибница – это не шишневое дерево.
– Грибы тоже растут, размножаются и погибают, – парировала девушка. – Значит, и вашу ужасную Грибницу можно заставить умереть.
– Пестрый с вами! – сдался наемник. – Беру всех, но учтите, никаких поблажек не будет. Ни для кого. В походе нет ни больных, ни слабых – все равны.
– Дальновидный Бро предлагает содвинуть кубки!
Глухо брякнули друг о друга серебряные кубки. Пир покатился дальше. Лекс, глядя на веселящихся друзей, чувствовал одновременно и облегчение, и тоску. Облегчение от того, что с него свалился груз, который он тащил на себе все последнее время, а тоску от того, что эти милые существа плохо представляли, что такое продираться через темные, сырые чащобы Великой Грибницы, не имея возможности ни поесть толком, ни выспаться, каждое мгновение ожидая, что на голову свалится удушник или в шею вопьется кровосос захребетник. И это еще самые безобидные обитатели земель спорков.
Выдвинулись на рассвете, когда Драконий рынок отсыпался после шумного делового дня и не менее шумной, но совсем не деловой ночи. Сонные стражники нехотя отворили ворота, выпустив небольшой караван, который состоял из шестинога Вислобрюха, двух приобретенных накануне сломулов и одного дракона. Чистоплюя вел сам Бро, чрезвычайно гордый тем, что огнедышащий змей его слушается. Змей покорно плелся на цепи, прикованной к шипастому ошейнику, оставляя хвостом в дорожной пыли длинный извилистый след.
Вислобрюх отнесся к дракону равнодушно, а вот толстые, малоповоротливые сломулы его откровенно боялись. Они то и дело подергивали короткими хоботами и сдержанно взревывали. Впрочем, по своей природе сломулы были кроткими животными, хотя их единственный бивень выглядел довольно грозным оружием. Если не знать, что используется оно лишь для выковыривания из древесной коры червяков, которые для этих травоядных тварей – единственное лакомство. На сломулов навьючили основные припасы, а также усадили Рию и Фэнгола.
Лекс шел пешком, зато налегке, если не считать верных «Секача» и «Стрижа». Все остальное вез шестиног. Помимо вьючных животных, наемник прикупил разнообразное оружие, от мечей до арбалетов. Также он потратился на доспехи для всех своих спутников. Пришлось провести для них краткий курс молодого наемника. Колдовство колдовством, а хотя бы минимальные навыки владения мечом и кинжалом еще никому не мешали. Правда, у Лекса было мало надежды на то, что нибел, старик и юная дриада сумеют кого-нибудь убить, даже в случае крайней нужды.
Перед отъездом наемник решил, что на территории, занятой Грибницей, дракона нужно будет пустить вперед, чтобы выжигал Споры, сломулов поставить посредине, а конягу, как самого надежного из животин, держать в арьергарде. С местоположением двуногих участников похода придется определяться на ходу. Труднее всего будет преодолеть центральные земли, где Споры растут гуще всего, но расслабляться нельзя нигде. Царство спорков не место для прогулок. Там нет гостиниц и постоялых дворов, да и царством эти сырые лощины, похожие на бесконечную, заросшую исполинскими грибами помойку, можно назвать лишь условно.
Пока что никаких опасностей по пути не встречалось. От Драконьего рынка на запад вело несколько неплохо утрамбованных дорог. Навстречу то и дело попадались караваны, которые двигались к городу. С севера поднималась сизая стена Молниевого перевала. С юга потягивало болотным смрадом. Ветерок с востока доносил дуновение морской свежести, и ноги сами собой поворачивали туда, но двигаться нужно было на юго-восток, откуда пока не долетало ни запахов, ни звуков. Однако наемник знал, что скоро кислая вонь Великой Грибницы поглотит все остальные ароматы, а из всех звуков останется лишь скрип трущихся друг о друга грибных шляпок и хлюпанье под ногами.
Лекс посмотрел на Рию, что сидела в удобном седле-кресле на спине самого молодого и сильного сломула. Судя по безмятежному виду, девушке нравилось это путешествие. А наемника опять терзали сомнения. Правильно ли он сделал, что уступил ее настойчивости и уверенности в себе? Сможет ли он защитить это хрупкое создание, которое… которое… дорого ему, как никто на свете. Дороже матери, коей давно уже нет среди живых… Что за глупость?! У наемника не бывает постоянных привязанностей, тем более любви. Нет, когда он доставит беглую принцессу ее родителям и получит назад свою платину, то обязательно женится… На крепкой крестьянской девушке, а не на лесной королеве.
От раздражающих мыслей Лекса отвлекло маленькое происшествие. Из ближайшего леска выскочил шипохвост. Не тот громадный зверь, что способен ударом лапы сломать хребет матерому сломулу, а детеныш, едва отлученный от материнских сосков. По детской своей глупости он кинулся на Вислобрюха. Шестиног даже оторопел от такой наглости, а затем поднялся на дыбы. Шипохвостик и тогда не одумался. Яростно охлестывая себя хвостом, шипы которого были еще не жестче сосновых иголок, он подпрыгнул, дабы впиться клыками в горло коню. И в этот момент Вислобрюх рухнул на него всей тяжестью своих передних копыт. Лекс наклонился над бездыханным телом глупого зверюги.