Метаморфозы греха
Шрифт:
Опосля комплексного обеда и половины выпитого штофа горькой Алёна Дмитриевна захотела подвигать туловищем. Заказав любимую песню Семёна Горбункова, она устроила импровизированный канкан с каким-то пьяным сопением с претензией на попадание в ритм музыке. При этом грузное тело маятником шаталось из стороны в сторону, пока в конце концов не грохнулось на стол компании из двух дружинников. На справедливое замечание «закусывать надо, шелупонь подзаборная» леди не сдержалась и выписала по морде одному из них. Да так, что заставила того отпрянуть к стенке. Завязалась драка. Но тут подтянулись молодчики в кожаных куртках – стоит ли говорить, что разделали они парней с красными повязками как бог черепаху.
Алёну Дмитриевну штормило: рассудок её помутился, действия превратились в бессмысленное барахтанье на диванчике. Закончилось всё грохотом буйной головы на
Через десять минут галантный кавалер провожал высокую женщину армянской наружности до двери подъезда. «Долго не возитесь, у нас завтра ещё дела. Адьё, командир», – отдала напутствие она и тут же исчезла во мраке подъезда. «Эй, притормози, мне чё-то хуё…» – просипел кто-то из салона. Через минуту из открытого проёма задней двери послышался ужасный рёв медведя-шатуна и звук мощной струи, запачкавшей часть сиденья, порога и куска резины на полу. Всё действие продолжалось минут пять и сопровождалось нескончаемыми звуками сплёвывания и высмаркивания. Наконец-то тот же сиплый голос заключил: «твою мать, вроде пронесло, трогай, шеф. Да не меня!» Выбросив недокуренные сигареты, два молчаливых спутника сели по местам и покинули поле брани. В салоне послышался раскатистый храп, из-за которого завибрировали стёкла и руки водителя. Ещё несколько минут езды в «погремушке» по ночной дороге привели эту интересную компанию к началу тёмного переулка, напоминавшего въезд в туннель. Здесь находилась фатера Алёны Дмитриевны.
Ночная тьма разверзлась от ближнего света фар аки море перед Моисеем. Машина погрузилась на самое дно переулка и остановилась у подъезда. Неожиданно спутники заметили подозрительную «шестёрку», стоявшую в метрах пяти прямо перед ними. В ту же секунду напарник Серёжи закричал с пассажирского кресла не своим голосом: «Ложись!» Мгновенно раздалась пара длинных автоматных очередей. Серёжа упал замертво на руль, и фрагменты его головы обновили дизайн приборной панели и передних кресел. Компаньон Серёжи по прозвищу «Гвоздь» оказался более вёртким, но и ему не удалось уйти от пули, попавшей в шею. Не теряя времени, он достал из бардачка две «Ксюхи», взвёл затвор у обеих и не поднимая головы повернулся назад. До роковой остановки мирно дремавшая Алёна Дмитриевна со звуками стрельбы очнулась, будто давешней попойки и в помине не было. Оценив обстановку как неблагоприятную, она взяла предложенный Гвоздём автомат и затаилась. «Эй, Сиплый, пойди глянь, сдохли эти сволочи или нет», – послышалось с улицы. Раздался щелчок дверного замка и звук быстро приближающихся шагов. Тогда же Гвоздь резким движением поднялся и разрядил весь «рожок» в приближавшегося убийцу. Послышался звук замертво упавшего тела. Через секунду в Гвоздя были выпущены две длинных очереди. Человек с автоматом Калашникова оказался последним, мелькнувшим перед ним в этой жизни.
В те тревожные секунды Алёна Дмитриевна не издала ни звука. Несколько пуль просвистело у неё над головой. Она готовилась к погибели. Не раз ей приходилось сталкиваться со старухой с косой, от встречи с которой её порой отделяли мгновения. На сей раз она осталась с ней наедине. В разгар раздумий послышались мерные шаги, и они быстро приближались. Алёна Дмитриевна заняла позицию, то есть изо всей силы вжалась в диван и стала целиться в оконный проём чуть выше окровавленной головы Гвоздя. Убийца всё приближался. Сначала он очутился у тела своего коллеги и окончательно убедился в гибели последнего. Данный факт разгорячил его, от бдительности не осталось и следа. С криком: «Ах, вы суки!» он расстрелял остатки магазина в трупы на передних сидениях. У передней двери киллер трясущимися пальцами принялся искать в кармане куртки запасной магазин. Как только он оказался на линии огня, Алёна Дмитриевна открыла стрельбу. Тотчас горе-ликвидатор с криками упал на холодный грунт. В этот момент всё ещё хмельная девушка открыла левую дверь и быстро вывалилась на улицу. Раненный оперативно отреагировал
Алёна Дмитриевна осмотрела поле брани. Трупы, кровь и битое стекло предстало её взору. Перед ней встала необходимость действовать. Она кинула автомат между двумя мёртвыми спутниками и пошла к багажнику, из которого достала канистру с бензином. Обильно облив им салон, она сделала дорожку метра на три, достала спички и зажгла импровизированный бикфордов шнур. Через несколько секунд столб огня озарил ночное небо. В те тревожные моменты в тёмном переулке никого живого уж не виднелось.
Ночной город пустовал, и горящие фонари только подчёркивали эту пустоту. Почти во всех окнах не горел свет, в остальных же царило веселье, слышались песни, чоканье стаканов и гитарные переборы. Однако весь «шум» остался незамеченным для одинокого странника в чёрном плаще и чёрной шляпе. Когда он выходил из тьмы на свет, запёкшаяся кровь начинала отдавать контрастными бликами на чёрном глянце. Лицо же путника имело очертания молодой девушки с диссонирующими с ними морщинами и седыми корнями волос. Как зачарованная двигалась она по ночным улицам – мысли покинули её голову, в глазах смешались пережитый страх и недоумение. Источник недоумения крылся в факте того, что она живая шагала по тротуару вместо мертвенного остывания в своей «девятке». Попытки обдумать сей чудесный факт не привели к какому-либо положительному результату – голова с седыми корнями будто бы стала громоотводом для мыслей. В какой-то момент ночной пришелец сообразил о движении не в ту сторону. Однако куда идти, было решительно непонятно. Тогда одиночка остановилась посереди ночного города. Почувствовался холодный ветер, застучали зубы, как вдруг поникшее лицо озарилось краской мыслительного процесса. Странник развернулся на сто восемьдесят градусов и куда-то быстро зашагал.
***
В то солнечное утро Алёна Дмитриевна проснулась в не своей кровати. Кто-то завесил все стены коврами, полы застлал коврами, и вообще чувствовалось, что хозяин ценил хороший ворс. В комнате помимо восточного убранства стоял стол с двумя стульями, на одном из которых висел знакомый чёрный плащ с не менее знакомой чёрной шляпой. В один момент Алёна Дмитриевна сообразила свою полную несостоятельность памяти относительно вчерашнего. Складывалось ощущение, будто в голове происходят боевые действия, а во рту за ночь образовалась огромная пустыня под знойным солнцем. Подняться не представлялось никакой возможности, поэтому оставалось лишь созерцать новую для себя обстановку.
В таком положении прошло минут пять. Наконец послышался звук открываемой двери, и в комнате появилась высокая женщина восточного вида с подносом с располагавшимися на нём кофейником, пустой чашкой и баранками. Всё перечисленное богатство расположилось на столе. Обернувшись, она воскликнула:
– Сестрица-Алёнушка, ты очнулась! Как себя чувствуешь?
– Чувствую себя так, словно меня каток переехал, – сделав видимое усилие над собой, выговорила Алёнушка.
– Ты помнишь о случившемся за ночь? – озабоченно спросила её собеседница.
– Нет, ни хрена не могу вспомнить.
– А случилась попытка покушения, «мокруха», говоря по-нашему. Весь город из-за неё на ушах стоит. Менты рыть уже под нас начали, тачка-то твоя была. Но не переживай, я уже позвонила твоему отцу, он говорит, на тебя ничего нет, документы на убитых быков переоформили задним числом. Короче, для нас всё в ажуре.
– И кто же этой «мокрухой» решил заняться? Не залётные ли фраера?
– Почти. Абреки против нас выступили заодно с гастролёрами. Твой отец сказал, они теперь под ними ходят, с кем мы сегодня должны на «стрелку» ехать. Предатели сраные.
– А какой им резон меня мочить?
– Хороший вопрос. Мне кажется, шлёпнули бы тебя, тогда бы мы не поехали на стрелку, из-за чего нам бы предъявили «кидок», и был бы конкретный «шухер».
– Вот суки, мочить их надо, как щенят недоношенных. Братва одобрит, ведь наших ребят положили, да и товар можно будет толкнуть кому-нибудь менее прыткому.
– Это ты, Алён Дмитриевна, хорошо придумала, но они ведь тоже не дебилы конченые, понимают, чем дело пахнет. Абреки на «стрелку» или не приедут, или подготовятся к ней конкретно. Надо как-то застать их врасплох.