Метеорит с начинкой
Шрифт:
– Специально такое место выбрали – подумал Виктор. – Значит моего лица они не запомнили, можно спокойно удалиться. А я крутой парень, однако! Троих вырубил! Не даром в юности боксом занимался!
И Виктор с гордо поднятой головой, покачиваясь от выпитого, пошел к гостинице.
На следующий день Виктор приехал на завод имени Хруничева в Филях – там ему предстояло разобраться со сбоями в работе штабелера, управляемого от стойки с Кедром-11. Илья Карабейников, инженер ответственный за работу штабелера, демонстрировал Виктору работу штабелера: – Вот работает-работает нормально, и вдруг – раз и рога поехали в движении. Цепляется за стеллажи, иногда сталкивает поддоны с инструментами! Одни убытки от вашей техники!
Разберемся Илья – пообещал Виктор. Он сел за клавиатуру, начал гонять штабелер по всем ячейкам. Никаких сбоев не происходило. Подошло время обеда, Виктор пошел в столовую за территорией предприятия. Обслуживание его удивило – как в ресторане, обслуживают официанты, и даже пиво можно купить. Он так и сделал – заказал Чанахи – баранину с картофелем в горшочке, не удержался и взял ещё свиную отбивную в кляре, но без гарнира. Ну и бутылку пива Московского. Не спеша все умял, запивая пивом. После обеда пошел умиротворенный в цех. Илья сидел за столиком, пил чай. Предложил Виктору – тот отмахнулся. Илья нехотя сообщил – сбои часто бывают вечером. Виктор, поболтав с Ильей полчаса, согласился попить чаю.
Давай подождем до вечера – предложил он, спешить Виктору было некуда.
Так и болтали с Ильей до конца рабочего дня. У Виктора сложилось о нем впечатление, что он был хорошим специалистом, инициативным, старался улучшить все на своей работе. Очень часто делал рационализаторские предложения – платили за них до двухсот рублей – сообщил он, – но приходилось брать в соавторы начальника цеха, иначе его «рацухи» не принимались. Так дождались конца рабочего дня, Виктор начал тестировать штабелер. Солнце на закате ярко освещало крышу здания и окна на ней. Виктору даже слепило глаза, когда он смотрел на верхние этажи штабелера. И вот он поднял платформу штабелера вверх, морщась от слепящих лучей, и она неожиданно пошла внутрь стеллажа, вытолкнула поддон с инструментом – тот рухнул с высоты шести метров на бетонный пол, инструменты – а это болванки по пять килограмм разлетелись вокруг.
Вот видишь – воскликнул Илья – вот и сбой! Вот так он и сбоит!
Ничего не понимаю – там же магнитные датчики по проекту, почему их засвечивают лучи Солнца – сразу сообразил Виктор.
Постой – завис Илья. – Мы разберемся сами, претензий к вам нет – неожиданно закончил он.
Ну как же так – вот реальность, магнитные датчики реагируют на свет, надо разобраться – настаивал он.
Не надо разбираться, – попросил Илья – мы решили усовершенствовать штабелер – поставили оптические датчики, рацуху подали, премию за неё получили. Уберем все – вернем к заводскому варианту. Прошу тебя, мы эту претензию спустим на тормозах, о тебе отзыв можем отправить о квалифицированной помощи. – Илья просяще смотрел на Виктора.
Да какие проблемы – засмеялся он – подпишите протокол, что изделие работает в штатном режиме и сбоев не наблюдается – и все! Рационализаторы блин!
Конечно напишем – обрадовался Илья. – Мы тебе командировку концом недели закроем, если хочешь!
О! Закроете ее вторником! Я в Москве погуляю выходные – обрадовался он.
Как захочешь! – обрадовался и Илья.
Виктор прошел в приемную начальника цеха, позвонил своему другу Олегу, сообщил, что свободен до конца недели – могут вместе погулять. Тот тоже обрадовался – попросил позвонить через пару часов, он что-нибудь придумает, как им развлечься в выходные.
Кинёв, сгоняй к судмедэкспертам, пошукай, что они нарыли по тройному убийству в Марьиной роще – приказал капитан Арефьев своему подчиненному лейтенанту Кинёву.
Сделаю – Кинёв одел куртку и вышел из кабинета начальника отдела уголовного розыска РОВД по Марьиной роще.
Привет трупорезам! – Кинёв зашел в ординаторскую морга.
Привет молодым сыщикам – приветствовал его врач-патологоанатом Сергей Петрович Любомиров. – Если ты насчет тройного убийства в Марьиной Роще, то это похоже не ваша тема. Это, скорее всего, дорожно-транспортное пришествие.
На выезде дежурный эксперт признал убийство – возразил Кинёв.
Так это было предварительное заключение. Вот смотри, труп номер один с ножом в руке, казалось бы, чистый криминал. Но! У него переломаны кости груди, разорвано сердце, раздроблен позвоночник, как бы ударом сверху вниз под углом. Но человек не может развить такую силу удара! Максимум – сломать шейные позвонки и ключицу может. Поэтому делаем заключение, что это удар какой-то гладкой выступающей частью транспортного средства, едущего с большой скоростью! Не менее ста километров в час! Нож в руке свидетельствует лишь о том, что видимо у этой троицы произошел конфликт, номер первый с ножом гнался за номером вторым и третьим, но на дороге все попали под машину или мотоцикл, первый номер выбросило на тротуар, а второй и третий остались на дороге.
Интересно, а второй и третий? Что с ними? – спросил Кинёв.
Второй номер. Множественные переломы костей таза, как бы пинок мощный получил, но судя по силе удара, опять же выступающей гладкой частью движущегося транспортного средства. От удара отлетел и разбил голову об асфальт – обычное дело в таких случаях. Аналогичная ситуация с номером третьим. Также удар выступающей гладкой частью движущегося транспортного средства в область груди, перелом рук, ушиб грудной клетки, от удара об асфальт разбита голова. У второго и третьего трупа причина смерти – черепно-мозговая травма. Так что можете с радостью передавать дело в ГАИ, это их компетенция, и тут имеет место не убийство, а несчастный случай – дорожно-транспортное происшествие.
Ну ты нас успокоил! А то у нас весь отдел на ушах – тройное убийство! – обрадовался Кинёв. Он схватил листы с заключением патологоанатома и поехал в отдел, доложить начальству радостную весть.
Глава 5
Спустя полгода с лишним, летом 1986 года, друзья собрались в субботу на даче Гены Рожкина, это была небольшая избушка с печкой, но с отдельным сарайчиком, в котором Рожкин оборудовал холостяцкую берлогу. В гостях у Рожкиных были Паша Носиковский с женой Ниной, их знакомый по студенческой жизни, ну и Виктор с Ритой. После распития двух бутылок водки под шашлыки – дамы вино пили, мужики пошли покурить в холостяцкую берлогу Рожкина. Разговоры мужские шли конечно о разных мужских делах и достижениях. Паша прихвастнул, что он, служа в ВДВ, легко кирпичи ребром ладони ломал. Решили попробовать с дров, которые хранились в сарайчике – доски Паша ломал легко, поэтому попробовали Виктор и Рожкин – у них тоже получилось, доски не слишком толстые были. Рожкин, недолго думая, достал кирпич от старой печки производства «Мануфактура Макаровъ» и предложил его Паше разбить. Паша с готовностью поставил его на других два таких же кирпича и с воплем «АХ!» врезал по кирпичу ребром ладони. После этого он взвыл от боли, баюкая ушибленную руку. «Кирпич у тебя неправильный! Это не кирпич, а камень какой-то!» – вопил он, шипя от боли.
Рожкин посмотрел на кирпич и немного подумав спросил Виктора, покачиваясь от выпитого, – «Виктор, может ты попробуешь? Мы в ВДВ не служили, но поленья вместе с Пашей разломали только что. Теоретически должны и кирпич разломать!»
Виктор отнекивался – но недолго, выпитая водка тянула на подвиги. Но все-таки Пашин результат заставил его проявить осторожность – он аккуратно прицелился и резко ударил по кирпичу ребром ладони, не прикладывая особой силы, чтобы не повредить руку. На его удивление кирпич раскололся в месте удара. Он удивленно посмотрел на Рожкина, подозревая какой-то прикол с его стороны. Но Рожкин сам таращился на расколотый кирпич. Виктор молча достал еще один кирпич, положил вместо расколотого и предложил Рожкину расколоть его ребром ладони. Рожкин недолго и тупо смотрел на кирпич, на обломки расколотого, и с криком «ХА» отчаянно ударил по кирпичу сжатым кулаком. Кирпич разлетелся на две половины, которые отлетели на пару метров каждая, рассеивая вокруг обломки. После этого Рожкин сел на свое потертое кресло, поставил локоть на подлокотник, положил на левую руку свой подбородок.