Метеорит с начинкой
Шрифт:
– Давайте имитируем несчастный случай, – предложил Жгут. – Типа упал и наткнулся на штырь – вон вокруг железяк сколько валяется! Менты особо не будут копать по уголовнику, с радостью спишут на несчастный случай!
– А камень из глаза ты как выковыряешь? – усомнился Кривой.
– Камень я достану – в морге научился всему у патологоанатомов, иногда приходилось им помогать, когда они спирта нажрутся – сообщил Копченый, который работал санитаром в морге. – У меня с собой всегда скальпель и пинцет! Как оружие можно использовать, и не прикопаешься!
– Давай тогда по-быстрому доставай у него камень, а мы с Кривым соорудим штырь, на который его насадим, – засуетился Жгут.
Достав длинный пинцет, Копченый за пару минут извлек камень из глаза Зябы, так кликали хмыря. Жгут нашел подходящую железяку и подставил ее под морду Зябы, укрепив в снегу, а Копченый с силой опустил выбитым глазом на нее голову хмыря. Кровь обильно потекла на землю из выбитого глаза покойника.
– Все, линяем! – дал команду Копченый, и они двинулись прочь от гаражей. Пошли сразу в пивнушку – стресс запить. Выпив пару бутылок водки, немного разомлели.
– А ведь точно, это же он Клыка замочил! – догадался Кривой.
– Ты только это сейчас понял? – усмехнулся Копченый.
– Да, а что? – непонимающе спросил Кривой.
– Да если бы мы там вякнули, он бы и нас там упокоил! – хохотнул Жгут. – А так все чинно получилось. Разобрались ведь! Клыка со Штырем он замочил и Зяму тоже. И все в него из пистолетов стреляли – самооборона, ничего не попишешь!
– Верно говоришь, чистая самооборона – при нас все это было, своими глазами видели, – подтвердил Копченый. – Он был в своем праве.
– Слушай, а он что – из железа, что ли? – спросил Жгут. – Пуля-то в него попала, и он упал от ее удара. Но остался живой и, как видим, здоровый, хотя за поясницу держался, когда уходил. Я увидел дырку у него в пальто напротив печени.
– Наверно, носит что-нибудь железное, иначе бы кранты ему были! – предположил Кривой.
– Скорее всего! – согласился Копченый.
***
– Здравствуйте, Алла Николаевна, я Столб… Прошу прощения, Столбов Николай, если помните, друг Клыка, прими господи его душу грешную! Мы с ним на пару дела делали, он поделился со мной, что с вами дела делал, и весь навар через вас шел. Предлагаю продолжить это взаимовыгодное дело, – мужичок среднего роста сверлил глазами Легову, замначальника Горторга.
– А что с Семеном-то случилось? Кто его убил? – спросила Легова.
– Так мы продолжим наше сотрудничество? – спросил Столб, не сводя глаз с Леговой.
– Продолжим, – после небольшого раздумья согласилась Легова. – Только я не хочу, чтобы и тебя следом за Клыком убили, мне нужно стабильное сотрудничество.
– Мы выяснили, кто это сделал, это Тихов с подельником. Но это была ссора, Клык начал стрелять, его и убили в ответ. С нашей стороны претензий не предъявишь, нет оснований, они были в своем праве, – ответил Столб.
– Я погорячилась насчет продолжения сотрудничества. Тихов мешает мне работать, поэтому просила Клыка с ним разобраться. А если вы умываете руки, зачем мне с вами дело иметь? – усмехнулась Легова.
– Это меняет дело, коли в этом есть ваш интерес, я не был в курсе этих подробностей. Разберемся с Тиховым и его подельником, обещаю, – Столб прижал руку к груди.
– Вот когда разберетесь, тогда и продолжим разговор, – Легова встала, давая понять, что разговор окончен. Столб кивнул головой и вышел из кабинета.
Глава 10
Лыжные достижения не остались без внимания спортивных чиновников – после каникул в школу приехала целая делегация из спорткомитета. Вику пригласили к директору школы, и там состоялся обстоятельный разговор.
– Вика, понимаете, что у вас есть талант? Ваши достижения на лыжне могут принести нашей стране олимпийское золото! – эмоционально размахивал руками Демьян Савельевич, уже знакомый Вике по соревнованиям. – У тебя будут занятия в индивидуальном порядке, диплом любого вуза ты получишь, даже не заходя в него.
– Ну да, а потом я буду в больнице делать операции с помощью этого диплома, – саркастически хмыкнула Вика. – Вы будете лечиться у такого врача, которому диплом выдали в канцелярии спорткомитета?
– Ну зачем же вы так? Не всем же быть врачами. Можно получить другую специальность и работать в спорткомитете, – сбился чиновник с мажорной ноты.
– Скажите, а как вы добились такой выносливости, что после дистанции по вам совсем не было видно, что вы пробежали пять километров? Мы разговаривали с вами после финиша, я хорошо помню это, – спросил другой чиновник, бывший лыжник.
– Я бегаю каждый день по часу, а то и по два часа, – соврала Вика.
– Когда же ты успеваешь? – спросил директор школы.
– Я по ночам бегаю, – продолжала врать Вика, одна ложь накладывалась на другую.
– А не боишься? – спросил Демьян Савельевич.
– Так кто же меня догнать-то сможет? – улыбнулась Вика, на этот раз сказав правду.
Еще полчаса чиновники и директор уговаривали ее заняться лыжными гонками, но Вика была непреклонна.
– То есть ты категорически отказываешься участвовать в соревнованиях по лыжам, я правильно тебя понял? – спросил Демьян Савельевич, надуваясь от раздражения.
– Не совсем. Если соревнования будут проходить в нашем городе, то я смогу в них участвовать. Но ни в каких сборах я участвовать не буду, и результат я гарантировать не могу, – открестилась Вика.
После этого Вику выставили за дверь и долго совещались, приняв в конце концов соломоново решение – посмотреть на результаты областных соревнований в январе, коли она согласилась в них участвовать.
Ну а Вика, чтобы легализовать свою выносливость, решила начать бегать ежедневно по два часа, для вида, конечно, но, чтобы все выглядело достоверно, бегать решила по ночам – перед сном, с десяти до двенадцати ночи, часто пропуская эти забеги – ведь никто же не видит. Так продолжалось всю зиму. Она дважды участвовала в областных соревнованиях, но рекорды не устанавливала – заранее посмотрев таблицу по разрядам, выступала на первый женский разряд и не более того, хотя один раз даже заняла первое место. Бегать она продолжила – втянулась уже, и это вошло в привычку.