Метка тьмы
Шрифт:
— Ей позволили вырасти отрезанной от своего наследия и тех, кто смог бы научить ее контролировать свои способности. Это прямой путь к катастрофе.
Я встретила взгляд его прищуренных зеленых глаз и увидела, как в них мелькнуло нечто, похожее на страх. Его рука потянулась к кинжалу в ножнах на запястье, и на мгновение, мне показалось, что он собирается бросить его в меня. Раф, должно быть, решил также, поскольку напрягся, но Консул вмешалась раньше, чем кто-либо смог шевельнуться.
— Серебряный Круг когда-то обладал огромной силой, Приткин. Вы хотите сказать, что не можете защитить одну из своих только потому, что она отбилась от стада? Вы стали настолько слабы?
Его лицо потемнело от гнева, а рука, продолжала гладить кинжал, хотя он все еще оставался в своем маленьком кожаном креплении. Я всматривалась
Если маг нападет на меня, пока я нахожусь под защитой Сената, то уверена, что они могут убить его и избежать при этом каких-либо неприятностей. Даже Серебряный Круг не сможет призвать к ответу за смерть одного из своих членов, если тот сам накликал ее на себя. Это было значительным преимуществом — знать, что пока он не будет убивать меня, но я все равно послала Томасу свирепый взгляд. Он мог бы отдать мне оружие, как только мы добрались до места. Оно все равно не смогло бы причинить никому из Сената серьезных повреждений, даже если бы я была настолько сумасшедшей, чтобы использовать его, просто с ним мне было бы спокойней. Особенно, если заранее знал, что здесь будет присутствовать боевой маг, вооруженный до зубов.
— Она и так уже несет на себе нашу самую большую защиту. Сегодня вечером она зачерпнула силу из всех нас; не только ваш вампир поучаствовал в ее спасении!
— Нет, это было достигнуто совместными усилиями, собственно по-другому и быть не могло, учитывая размах мероприятия, — спокойно вклинился Джи Кью. Я была удивлена, что кто-то посмел выступить за Консула, но никто не бросил ему вызов и даже не счел это странным. Возможно, Сенат был демократичным сообществом, но если это так, то они будут первыми на моей памяти вампирами, кто вписался в эту категорию. Структура управления Тони основывалась на силе и в основном действовала по принципу «кто сильнее, тот и прав». Другие кланы в этом мало, чем отличались, насколько мне было известно. Сенат управлял всеми, так как они были достаточно могущественны, чтобы запугать даже таких вампиров, как Тони, который ни за что не счел бы рыжего безобидным, как бы тот не выглядел, или его уже давно бы съели живьем.
К моему удивлению, Джи Кью не стал игнорировать мое присутствие в зале, вместо того, чтобы просто говорить обо мне как о предмете мебели.
— Позвольте представляться. Я — Луи-Сезар, — сказал он, выполнив чертовски хороший поклон. — A votre service, mademoiselle [5] .
Его взгляд был сосредоточенным, но когда он посмотрел на меня, то немного смягчил его. У меня больше не возникало ощущения, что я могу войти в меню.
В отличие от большинства двадцати однолетних девушек, я знаю, как надлежит отвечать на церемонный поклон. И гувернантка, и репетитор, приставленные ко мне Тони, родились в Викторианскую эпоху, таким образом, я могла сделать реверанс не хуже их. Мне казалось, что большая часть того, чему меня обучали в детстве, выветрилась из моей головы, но что-то в Луи-Сезаре заставило память всколыхнуться. Он пропустил очень забавное зрелище, когда я попыталась соответствовать стандартам няньки в забрызганных кровью четырехдюймовых модных сапогах и мини юбке, так как вновь обратил свой взгляд на Консула.
5
К вашим услугам, мадемуазель (фр.).
Я была так увлечена сценой за высоким столом, что совершенно упустила из виду вторую попытку покушения на мою жизнь за эту ночь. Первым предупреждением стала волна силы, обрушившаяся на меня подобно песчаной буре, появившейся из ниоткуда. С секунду горячие, жалящие крупинки скребли мои щеки, пока Томас не отпихнул Рафа в сторону и, схватив меня, довольно резко толкнул, так что чуть не вышиб из меня дух, когда мы врезались в пол. Лежа на спине, я хорошо видела двух охранников, застывших в середине комнаты, их плоть медленно испарялась с костей так, будто ее пожирали невидимые насекомые. Мгновенье спустя, после того, как сердце и мозги исчезли вместе с остальными мягкими тканями, обглоданные скелеты свалились на пол.
Следующим, что я увидела, был Приткин, направляющийся ко мне, об остальном мне приходилось только догадываться, так как все действующие лица двигались со сверхчеловеческой скоростью. Он склонился надо мной с угрожающего вида ножом в одной руке и пистолетом в другой. Еще один нож и несколько маленьких пузырьков парили в воздухе над его головой, словно подвешенные на невидимых нитях. На мгновение мне показалось, что он решил прикончить меня на глазах у всего Сената, но он даже не взглянул на меня. Статуя, которую я ранее заметила около двери, внезапно оказалась возле нас. Несмотря на то, что у него были едва различимые прорези для глаз, казалось, что он смотрит на Приткина в ожидании приказов. Только сейчас, когда увидела, как он передвигается, я поняла, кто это, хотя ранее мне не приходилось с ними сталкиваться. Чародеи, нанимаемые Тони, боялись големов лишь чуточку меньше, чем боевых магов. Они были глиняными фигурами, оживленными древнееврейской кабалистической магией. Изначально они подчинялись только создавшим их раввинам, обладавшим огромным могуществом. Возможно, некоторые из них до сих пор исправно функционировали, однако в наши дни они находились в услужении у боевых магов, так как только тем оказалось под силу разбудить их.
Приткин указал на меня, и голем перевел свой пустой взгляд в указанном направлении.
— Защищай ее! — Стоило его хозяину ринуться в бой, как голем сразу же занял его место, уставившись на меня своими пустыми глазницами. Я отвела взгляд от этого существа, которое заставляло меня нервничать даже больше, чем наемные убийцы, и начала наблюдать за Джеком, нарезающим круги вокруг одного из оставшихся в живых охранников. Страж рычал и ревел как животное, а Джек радовался, словно ребенок Рождественским утром, его щеки разрумянились, и глаза засверкали. Он раздраженно отмахнулся от Приткина, что яснее слов говорило: «не тронь, он мой».
Другого стража можно было уже сбросить со счетов, так как он цеплялся за свою грудь в месте, где кровавое пятно расползалось вокруг рапиры, которой его прошили насквозь, словно на нем и вовсе не было тяжелой кольчуги. Ее лезвие почти на фут торчало из его спины, отсвечивая бледной краснотой в мерцающем свете люстр. Рапиры всегда казались мне изящным, почти женственным оружием при просмотре кинофильмов, но, похоже, я ошибалась. Ее лезвие выглядело опасным, как обоюдоострый удлиненный кинжал шириной в один дюйм и длиной три фута. Пока я боролась с удушьем, Луи-Сезар одним плавным движением вытащил рапиру из груди вампа и обезглавил его. Это было проделано с такой поразительной скоростью, что на мгновение мне показалось, что он исчез. Затем голова отсоединилась от шеи и ударилась о пол.
Веки вампира хлопали, а клыки скалились, когда его голова катилась по полу, пока не остановилась в футе от меня. Странно, что шлем так и остался на ней. Я могла поклясться, что его челюсть двигается, щелкая зубами в воздухе, словно пытаясь добраться до моей шеи, в то время как его жизненные соки, изливаясь, расползались на полу огромным пятном. Либо я издала какой-то писк, либо голем расценил голову как угрозу, потому что резко отпихнул ее ногой. Это, конечно, было здорово, если не считать того факта, что он не рассчитал свои силы, и голова, пролетев над столом Сената, с глухим стуком впечаталась в стену ровно позади аккуратной прически красотки.