Метка тьмы

Ченс Карен

Приткин совершил ошибку попытавшись спрятать свою нервозность за грубостью. Он проявил излишнюю бесцеремонность в общении с сенатором.

— Я не знаю. Возможно, дни.

Голубые глаза Луи-Сезара внезапно вспыхнули серым, подобным ртути блеском, а зрачки почти полностью исчезли. Я задержала дыхание, и не только я. Единственным звуком слышимым в комнате было резкое дыхание Приткина, и оно отдавалось таким громким эхом, словно кто-то подсунул ему микрофон. Мирча резко отпустил мага, и тот бы обязательно свалился на пол, если бы Луи-Сезар не схватил его за рубашку и не впечатал обратно в стену.

Наблюдение за Луи-Сезаром во время боя в казино не убедило

меня, что он был здесь самым опасным хищником. Он дрался великолепно, но мне приходилось видеть много отличных борцов за прошедшие годы, и я не являлась сторонником идеи, что рапира, хотя длинная и острая, смогла бы заменить хорошее огнестрельное оружие. Для этого я слишком много времени провела с Тони, более известным, как Оружейный король. Я знала, почему Луи-Сезар пугал меня до смерти — вампир был моей дверью в мир сумасшедших призраков и грязных темниц — но у других людей не было такой проблемы, поэтому мне было не понятно, что в нем настолько ужасало их. Большую часть времени, он выглядел почти милым, благодаря большим голубым глазам и ямочкам на щеках. Но меня, наконец, осенило. Он по-прежнему был прекрасен, но то был блеск торнадо прямо перед его обрушением на город. В эту секунду, я подумала, что возможно, он был в состоянии воплотить тот сумасшедший план в Данте, и действительно смог бы удерживать двадцать вампиров, пока Томас не доставил бы меня в безопасное место.

— У нас нет дней, — прошипел он, и кровь полностью отлила от лица Приткина.

Мирча заговорил, и его голос подобно неспешному потоку воды, тек по комнате, утихомиривая нрав и охлаждая пыл. Я почувствовала, как мое сердцебиение замедляется, и мне, наконец, удалось перевести дыхание.

— Может маг Приткин предпочитает связаться со своим Кругом в другом месте? Я думаю, что он дал нам ответ на интересующий вопрос, если не прямо, то косвенно. — Он улыбнулся Приткину. — Вы подумывали над тем, чтобы спросить их, почему они послали вас, их самого известного охотника на демонов, за Кэсси. За вами закрепилась репутация — как бы это поточнее сказать? — чрезвычайно целеустремленной личности? Если бы я обладал излишней подозрительностью, то я мог бы подумать, что они желали, чтобы вы приняли ее не за того, кем она является, и убрали возможную конкурентку из борьбы. — Притктин уставился на него, и его лицо медленно заливалось сердитым багрово-красным румянцем. Я только надеялась, что его сердце не получало такой же нагрузки как кожа на лице. У меня было такое ощущение, что, если он доведет себя до сердечного приступа, кто-нибудь из Круга обязательно потребует объяснений по поводу этого.

— Он не уйдет! — произнесли Луи-Сезар и я одновременно. Он изящным жестом показал, что подчиняется моему желанию, и я, опасливо наблюдая за ним, подошла к Приткину. Глаза вампа по-прежнему были серебристыми, и мне не хотелось выяснять, что случится, когда он по-настоящему выйдет из себя.

— Вы не уйдете никуда, пока я не получу ответы на некоторые вопросы. Кто такая Пифия, и почему вы продолжаете называть меня сивиллой и какие способности вы имеете в виду?

Приткин подчинился беспрекословно. Казалось, что в настоящий момент боевой дух покинул его, и он охрипшим голосом произнес:

— Пифией в древности называли Дельфийскую провидицу, самого большого храма Аполлона. В течение двух тысяч лет женщин, отбиравшихся на это место, считали мировым оракулом; короли и императоры, принимали политические решения, основываясь на их советах. С упадком Греции они утратили свой статус, но термин продолжал использоваться из уважения. Это — звание главного провидца в мире, сильнейшего союзника Круга. Она — одно из ценнейших наших достояний, так как у нелюдей нет подобного дара.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Каждый раз новой Пифией, сивиллой — так среди нас принято называть ясновидцев — становится избранная ею наследница. Она с детства тщательно обучается пониманию ответственности и как использовать этот дар. Пифия стара, и не в силах более удерживать власть. Она должна была перейти к ее наследнице, но та была похищена Распутиным и Темным Кругом более шести месяцев назад. — Его глаза выдавали беспокойство. — Власть Пифии переходила согласно незыблемой традиции тысячелетиями. Но теперь, я опасаюсь за порядок наследования. Преемница должно быть мертва. Иначе, почему еще сила могла перейти к вам, даже частично? Необученной правонарушительнице, без малейшего понимания, к чему обязывает ее это положение?

Два слова из этой речи эхом отражались в моей голове. Я в ужасе уставилась на него.

— Частично?! Что, черт возьми, это значит? — Мой голос стал визгливым, и мне пришлось сделать паузу, чтобы немного успокоиться. — Ни за что. Передайте своему Кругу, что мне не нужна такая работа.

— Это не работа. Это — призвание. И у преемника нет выбора.

— Черта с два, я не согласна! Вы должны найти эту свою сивиллу и вернуть ее. — Я бросила взгляд на Томаса, испытывая почти боль это его вида. — И чем вы облили его лицо? Оно не заживает.

Раф ответил за него:

— Кровью дракона, mia Stella. Не волнуйтесь, оно заживет со временем.

Томас окинул меня удивленным взглядом, словно не ожидал, что мне будет небезразлично, что произошло с ним, и я отвела глаза. Заметив, что Мирча задумчиво смотрит на меня, я приняла настолько безразличный вид, насколько это было возможно. Позволив им думать, что угодно. Я проявила бы подобную заботу о любом, кто пострадал бы при попытке помочь мне.

Приткин продолжил усталым голосом.

— Мы искали ее. Но за шесть месяцев не слишком преуспели в этом. Пифия очень стара и удерживает власть намного дольше, чем это следовало бы делать. Ее жизненная энергия иссякает, и контроль вместе с ней. Мы осознаем необходимость торопиться лучше, чем вы, но наши поиски не увенчались успехом.

Я не видела в этом никакой проблемы.

— Тогда назначьте наследницей кого-нибудь еще.

— Я уже объяснял вам; это не назначаемая должность. Власть перейдет по собственной воле, к тому, кого сочтет наиболее достойным, так гласят древние тексты. Тут нет места соперничеству. Вы молоды и неопытны, тогда как наша сивилла в течение многих лет училась, дабы занять это место. Она была выбрана поздно, но быстро все усваивала. Мы не думали, что вы сможете соперничать с ней…

Он остановился слишком поздно, и я тут же среагировала.

— Вы знали обо мне? Откуда?

На его лице снова проступила надменность.

— Вся ваша линия гнилая. Ваша мать была такой же; вы даже похожи на нее.

— Минуточку. Вы знали мою мать? Откуда? — Он выглядел на тридцать пять, может даже меньше. Следовательно, он также старел более медленно, если только Круг не принимал в свои ряды в пятнадцатилетнем возрасте.

— Она была наследницей, — ответил мне Приткин, его губы растянулись в тонкие полоски от гнева. — Она должна была оставаться чистой, нетронутой, и отлично это знала. Но она связалась с вашим отцом, слугой вампира! И хуже того, она скрывала это от Круга, пока забеременев вами, не сбежала с ним. Кто знает, что случилось бы с властью, позволь мы ей занять грязный сосуд?