Меткие стрелки
Шрифт:
Чагин внимательно осмотрел магазин, проверил действие затвора.
– Ну, - сказал он, добродушно ухмыляясь, - если бы каждый член комиссии являлся сюда с готовым ружьем, у нас было бы из чего выбирать. Приступайте! Желаю удачи!..
Вернувшись в Тулу, где он был начальником инструментальной мастерской, Мосин с головой ушел в работу.
Он был строг и взыскателен к себе. То, что сегодня казалось ему находкой, он без сожаления отвергал завтра. Работал месяцами и, когда дело подходило к концу, спокойно заявлял:
– Не то, совсем не то! Разве это затвор? Надо попробовать иначе.
И снова бесконечные
Это был напряженный, изнурительный труд.
Куда бы Мосин ни шел, что бы он ни делал, всегда и везде за ним неотступно следовала мысль о русской магазинной винтовке.
Ведь ею надо вооружить не тысячи, а сотни тысяч людей.
Тут рискуешь не только огромными деньгами, но и тем, что гораздо дороже всяких денег, - судьбой русской армии.
В каких только переделках не приходится бывать нашему солдату! В осеннюю непогодь ползет он по раскисшей глине; в удушливый зной, обливаясь потом, бредет по безводным пескам; влезает на горные кручи; мерзнет на сорокаградусном морозе; вязнет в болотах; мокнет под дождем. И всегда с ним неразлучная спутница - винтовка.
Да, нелегкая предстоит ей служба. Сколько напастей, сколько испытаний! И все надо заранее учесть, заранее предугадать.
Ведь после долгого марша каждый лишний грамм пудовой тяжестью придавит усталые плечи солдата, каждое лишнее движение может оказаться непосильным.
Какой же должна быть новая винтовка? Мосин знал:
– она должна быть скорострельной;
– она должна быть меткой;
– она должна быть легкой, удобной и простой.
Но как всего этого добиться?
Помощники его расходились по домам, а Мосин все сидел, согнувшись за столом, и при свете керосиновой лампы создавал свое детище. Он не знал усталости. Большой лист ватмана покрывался чертежами.
Хотелось скорее проверить действие магазина, и, отложив в сторону карандаш, Мосин становился за верстак. Его сильные руки уверенно владели и резцом, и сверлом, и напильником. Увлекшись работой, он не замечал, что керосин в лампе догорает, а за широким окном мастерской давно уже голубеет небо.
Трудностей было немало. Мешал порох. Он был слаб, дымил и забивал копотью нарезы. После нескольких выстрелов пули заклинивались в стволе.
У Мосина опускались руки. Иногда ему хотелось бросить возню с магазинкой. Ведь все равно ничего не выходит.
Сергей Иванович Мосин, создатель русской трехлинейной винтовки.
Но тут появился пироксилиновый порох: чистый, не дающий ни дыма, ни нагара и очень сильный. Настолько сильный, что пулю можно было значительно уменьшить.
Мерили тогда в России не метрами, сантиметрами и миллиметрами, как теперь, а старыми русскими мерами: саженями, аршинами, вершками. Одна из самых мелких мер длины называлась линией. Когда появился пироксилиновый порох, решили уменьшить калибр ствола до трех линий. Поэтому и винтовку назвали трехлинейной. В переводе на метрические меры линия равна 2,54 миллиметра; значит, три линии - 7,62 миллиметра.
В XVI веке мушкетная пуля была величиной с добрый грецкий орех и летела на триста шагов. Новая пуля не толще карандаша,
Мосин отложил в сторону свое первое ружье и принялся за «трехлинейку». Через год была готова новая, малокалиберная винтовка с отличным затвором, но однозарядная, без магазина. Так велело начальство: оно страшно боялось новшеств.
Когда военному министру Ванновскому говорили, что надо спешить с вооружением войск магазинными винтовками, «его высокопревосходительство» упрямо твердил:
– Мы и с однозарядными управимся. Солдат мы учим: стреляй редко, да метко и береги патроны. А с магазинками что ж?
Стреляет часто, куда ни попало! Да откуда мы патронов наберем при такой пальбе?
Но время переупрямило царского сановника.
Вскоре Мосин привез из Тулы малокалиберную магазинную винтовку. Это было уже третье его ружье.
Комиссия ружье забраковала, да и сам Мосин убедился, что приклад - неподходящее место для магазина. Патроны застревали, случались взрывы, при стрельбе ствол начинал перевешивать и портилась меткость.
Но теперь Мосина это не пугало. Он знал, что ему нужно делать. Переехав по приказанию начальства в Ораниенбаум и работая в темном сарае, носившем громкое название «Оружейная мастерская офицерской стрелковой школы», он создает четвертый образец ружья. Здесь он проводит дни и ночи, здесь делает новую винтовку с магазином посередине; заодно улучшает и способ заряжания.
Обойма с патронами.
Раньше, чтобы наполнить магазин, надо было вкладывать в него по одному патрону. На это уходило много времени. Новая же винтовка заряжалась из обоймы сразу пятью патронами. Одного нажима большим пальцем достаточно было, чтобы наполнить магазин. Это нехитрое приспособление сберегало много дорогих секунд. Пятизарядная винтовка заряжалась так же быстро, как и однозарядная.
В технике простые решения - наиболее трудные. Они не приходят сами к изобретателю. Их нужно искать упорно, не жалея ни сил, ни времени. Мосин это хорошо знал и, зная, хотел, чтобы в его винтовке было все просто и понятно, как дважды два - четыре.
Он радовался, когда удавалось избавиться еще от одного винта, еще от одной пружины. Зато каждую оставшуюся деталь заставлял работать за двоих.
И сложное оружие получилось очень простым. Многих это удивляло. А Мосин только усмехался и повторял старую пословицу:
– Будет просто раз со ста.
Отсечка-отражатель системы Мосина.
У винтовочного магазина был в то время большой недостаток: вместо одного патрона из него нередко выскакивало сразу два. Лишний застревал, затвор не закрывался, происходила заминка.
Лучшие зарубежные конструкторы пытались избавиться от этого и ничего не могли придумать. А Мосин придумал. Он изобрел простую деталь, которая автоматически и без всяких помех удерживала патроны в магазинной коробке.