Метла и металлический шарик

Нортон Мэри

Эмелиус услышал приглушенные голоса. Он снова лег. Благодарность разливалась по его телу, пока не переполнила сердце и не хлынула слезами из глаз. Жгучие, мучительные слезы просачивались сквозь сомкнутые веки. Мисс Прайс вернулась! Она спасет его! Она всегда доводит дело до конца, за что бы ни взялась — все ей удается.

Немного погодя мисс Прайс снова появилась в окне.

— А теперь, — приказала она, — соберитесь с духом. Мы не позволим им сжечь вас, но здесь нам оставаться нельзя. Я ведь стою посреди бела дня на спинке кровати!

— Не уходите! — взмолился Эмелиус.

—

Я должна оставить вас ненадолго, чтобы спрятать кровать. Собирается гроза. А когда мы вылетали, дома была такая замечательная погода!

— Что мне делать? — выпалил Эмелиус.

— Пока — ничего. Два стражника у входа играют в кости. Сидите и не поднимайте шума. — Мисс Прайс критически осмотрела узника. — И постарайтесь хоть немного привести себя в порядок, вы сразу почувствуете себя лучше.

С этими словами она исчезла.

На этот раз она больше не появилась, и немного погодя Эмелиус принялся счищать длинные пряди зеленых водорослей с плаща. Он обнаружил на рукаве водяного жука, туфли его были залеплены грязью.

Конечно, мисс Прайс спасет его. Но как? Это будет нелегко. Зарешеченное окошко было величиной всего в один квадратный фут, а железная дверь была крепко заперта.

Глава 19. И ВСЕ ЖЕ ТАК ДАЛЕКО…

— Что-то мисс Прайс не возвращается, — забеспокоилась Кэри.

Дети сидели на кровати в заброшенном хлеву. Земля была изрыта копытами, в углу серела куча гнилой соломы. Через сломанную дверь они могли видеть продуваемое всеми ветрами поле и низкое мрачное небо. Место было унылое, но, как заметила мисс Прайс, — надежное. Здесь они и спрятали кровать. Завернувшись в темный плащ и подхватив метлу и саблю, мисс Прайс ушла вызволять Эмелиуса.

— Ее нет уже больше часа, — пробормотал Чарлз, подходя к двери. Тяжелое небо рассекала узкая светлая полоса, из которой на деревья и изгороди струился неестественный мертвенно-бледный свет. Вдруг яркая вспышка озарила небо. Чарлз отшатнулся от двери. Крыша хлева задрожала от раскатов грома.

— Ну и перетрусил же я! — признался мальчик.

— Может, нам пойти поискать ее? — предложила Кэри.

— А с кроватью что делать? Кто-то должен остаться ее сторожить.

— Никто сюда не придет! — возразила Кэри. — Все ушли смотреть казнь. Мне кажется, надо либо всем идти, либо никому. Нельзя разлучаться.

Чарлз задумчиво посмотрел через поле на ворота, выходившие на дорогу.

— Тогда пошли все вместе, — решил он.

На пороге Кэри оглянулась на кровать. Та выглядела нелепо ярко посреди пыли и мятой соломы. «Суждено ли нам увидеть ее снова? — подумала девочка. — Чем-то закончится это приключение?»

Проходя в сумеречном свете мимо нечетких очертаний домов и опустевших садов, дети с любопытством поглядывали по сторонам. Местность мало отличалась от той Англии, которая была им знакома. Старые дома соседствовали с новыми. Гостиничная вывеска скрипнула от сильного порыва ветра, но внутри никого не было: все ушли поглазеть на казнь.

— Смисфильд, — пробормотал Чарлз, — это там, где теперь мясной рынок. Это часть Лондона, а выглядит как деревня.

Запряженные в повозки лошади стояли, привязанные к столбам. По улицам

разгуливали полчища оголодавших котов и лохматых грязных псов, но людей не было видно. По канавам валялись обглоданные кости, тряпье, сломанные крышки от сковородок, повсюду воняло дубленой кожей. Постепенно дети стали различать отдаленный гул толпы.

— Смотрите-ка, — прошептала Кэри.

Богато одетый господин выводил лошадь из стойла. На нем были высоченные кожаные сапоги, доходившие до бедер, и расширяющийся книзу камзол. Руки его утопали в кружевных манжетах, а на голове покачивался огромный темный парик. Поравнявшись с незнакомцем, дети почувствовали сильный запах духов — непривычный пряный аромат, странным образом смешивавшийся с вонью дубильни. Садясь на лошадь, господин бросил на детей изумленный взгляд. На его бледном лице выразилось недовольство. Кэри поспешно закрыла рукой английскую булавку, но человека не интересовала их одежда. Его волновало нечто более важное.

— Разве это занятие для детей, — проворчал он неодобрительно, проезжая мимо, — глазеть, как сжигают какого-то беднягу.

Кэри с испугом взглянула на него. Всякий раз, когда незнакомый взрослый обращался к ней со злобой, девочке становилось не по себе. Даже когда стук копыт затих в отдалении, дети еще долго не решались заговорить. Им было стыдно, словно они были виноваты в том, что Эмелиуса собирались сжечь заживо.

Неожиданно дорога вывела их на лужайку или площадь, и они очутились в толпе. Происходящее напомнило Кэри виденную где-то картину или исторический фильм, только в действительности все оказалось красочнее, чем на картине, и грязнее, чем в фильме. Мальчишки облепили ветки деревьев и изгороди, из каждого окна таращились люди. Над гомоном толпы возвышался чей-то голос, монотонно повторявший непонятную фразу. Кэри так и подпрыгнула, когда за ее спиной раздался женский голос:

— Кому апельсины-лимончики? Чудо что за лимончики!

Ближе дети подобраться не могли. Дородная тетка с тремя детьми прижала их к изгороди. Толстуха, в белом платке, обрамлявшем румяное лицо, и в шляпе поверх платка, разламывала детям пирог. От аромата корицы у Кэри засосало под ложечкой.

Девочка взобралась на нижнюю перекладину изгороди и, просунув голову между коленями мальчишек, что сидели на верхней жерди, смогла, наконец, разглядеть верхушку костра. Два солдата с мушкетами через плечо орудовали веревками. Когда они отошли, Кэри увидела Эмелиуса: безвольная согбенная фигура. Веревки стянули ему грудь. Девочка не могла разглядеть ни его ноги, ни поленницу. Не увидела она и мисс Прайс.

Чарлзу удалось примоститься рядом с сестрой. Кэри слышала, как он вскрикнул, заметив Эмелиуса, но тут Пол стал дергать девочку за полы халата.

— Я хочу засахаренное яблоко, — потребовал он. Кэри пришлось слезть с изгороди. Пол был слишком мал, ему не стоило смотреть на то, как будут казнить Эмелиуса, ему даже рассказывать об этом нельзя.

— У нас ведь нет денег, Пол, — попробовала Кэри урезонить братишку. Она огляделась и сразу заметила лотошницу, торговавшую засахаренными яблоками. Толстуха с тремя детьми протянула Полу кусок пирога с корицей. Она с любопытством поглядывала на детей.