Метла и металлический шарик

Нортон Мэри

— Возможно, я плохо объяснила, Чарлз, что мистер Джонс предложил мне разделить его судьбу. — Чарлз победно ухмыльнулся. — И я приняла его предложение.

Мальчик застыл в изумлении. Он был сбит с толку:

— Неужели вы собираетесь переселиться в XVII век?

— У нас нет другого выхода, — объяснила мисс Прайс. — Мистер Джонс не может остаться здесь, а там у нас будет дом и свое хозяйство, сад, у мистера Джонса есть кой-какие сбережения.

— Но как вы туда доберетесь? — не унимался Чарлз. — Вы что, и Пола с собой возьмете?

— Я все обдумала. Мистер Бисселтуайт заедет за

вами завтра поутру и отвезет вас на станцию. А сегодня вечером после ужина Пол встанет у изголовья кровати и завернет шарик.

— Так значит, вы отправляетесь прямо сегодня? — изумился Чарлз.

— Ничего другого не остается. Я терпеть не могу спешки, но без Пола мы будем лишены средства передвижения.

Кэри прилегла на бок, опершись на локоть. Она сняла соринку с одеяла и вертела ее между пальцев.

— Мисс Прайс, — проговорила девочка.

— Что?

— А приживетесь ли вы? — Кэри не поднимала глаз от одеяла. — Понравится ли вам там?

Мисс Прайс всплеснула руками и оперлась о подлокотники. Как ни странно, она ответила не сразу.

— Мистер Джонс и я, — произнесла она медленно, глядя в стену, — два одиноких человека. Вместе нам будет легче.

— Но ведь кровать не сможет вернуть вас назад! — волновался Чарлз.

Мисс Прайс смотрела в стену и молчала.

И снова на полу, там, где стояла кровать, остался лишь тонкий слой пыли да еще два перышка. На этот раз комната казалась по-особому опустевшей: ковры свернуты в рулоны, ящики туалетного столика немного выдвинуты, обрывок папиросной бумаги забился под ножку умывальника.

Она улетела. Там, где всего минуту назад кипела работа, паковались и укладывались вещи, где они торопливо прощались, в спешке обнимая друг друга напоследок, теперь царила пустота и тишина.

Кровать была сильно перегружена: оборудование для ванной, с грехом пополам отвинченное Чарлзом и Эмелиусом и завернутое в отглаженные простыни и покрывала, сразу заняло полкровати. А ведь еще надо было уложить две корзины с одеждой, два чемодана и кучу других вещей, с которыми, как выяснилось в последнюю минуту, мисс Прайс не в силах была расстаться. Серебряный молочник, запасная грелка, венчик для взбивания яиц, банка из-под печенья, перевязанная веревочкой (в нее мисс Прайс сложила запас чая), несколько бисквитов, шесть банок сардин, ложки, парадная скатерть, отцовская сабля, фотографии, флакон лавандовой воды. Они все связывали и перевязывали, но все равно багаж выглядел весьма рискованно, да еще мисс Прайс и Эмелиус уселись сверху!

Кэри отметила, что, несмотря ни на что, мисс Прайс не забыла надеть свою лучшую соломенную шляпку, которую специально перед тем отдавала подреставрировать местной шляпнице.

— Лучше я ее надену, так она займет меньше места, — решила она.

Прощаясь с детьми, мисс Прайс немного всплакнула, но не забыла напомнить им, что мисс Китхаттен, соседка, зайдет приготовить им завтрак, что билеты лежат на каминной полке в столовой, что мистер Бисселтуайт заедет за ними ровно в девять тридцать, и попросила их напомнить мисс Китхаттен, что жилищный агент обещал зайти после часа дня для инвентаризации, да, и чтоб они не забыли вскипятить молоко.

А потом

Пол, стоя возле кровати, загадал желание, и комната внезапно опустела, только обрывок папиросной бумаги шелестел на полу, да покачивались занавески, словно их растревожило ветром.

Дети вдруг почувствовали себя бесконечно одинокими. Они спустились вниз, пустота словно кралась за ними по пятам. Через кухню они прошли в буфетную. Сушилка еще не высохла после мытья посуды: мисс Прайс сама убрала со стола после ужина. Дверь в сад была распахнута, дети вышли на воздух. У мусорного контейнера лежали старые туфли мисс Прайс. Одна пара была в земле — в этих ботинках мисс Прайс копалась в саду в дождливую погоду.

Солнце уже садилось за лесом, но склон холма еще был залит золотым сиянием заката.

— Наверное, они уже добрались, — нарушила молчание Кэри.

Девочка посмотрела в сторону темного леса, на такой знакомый и привычный холм Тинкера.

— Знаете что, — вдруг встрепенулась она. — Айда туда! Мы успеем обернуться до темноты.

— Все равно мы их не увидим, — заупрямился Чарлз.

— Неважно. Мисс Прайс и так догадается.

Было здорово бежать, задыхаясь, по песчаной тропинке сквозь заросли папоротника. Мчаться наперегонки с ветром, чувствовать тепло закатных лучей у себя на плечах и видеть, как длинные тени бегут за тобой по пятам по траве.

Когда дети добрались до развалин дома, Кэри взобралась на самую верхушку стены и уселась там, уперев подбородок в руки, словно в трансе. Ветер разметал волосы девочки, ее длинная неподвижная тень дотянулась по черничнику до подножия холма. Чарлз и Пол бродили меж камней, время от времени рассеянно срывая ягоды черники, но краем глаза наблюдали за сестрой.

Немного погодя девочка спустилась вниз. Она молча с отсутствующим выражением лица прошла мимо братьев, мечтательно глядя вдаль.

— Я видела их, — призналась девочка. Она остановилась зарослях ежевики, здесь некогда рос яблоневый сад.

— Пошли домой, Кэри, — сказал Чарлз. Он понимал, что сестра притворяется, но ему все равно было не по себе.

— Я прекрасно их видела, — продолжала Кэри, не слушая брата. Она приложила палец к губам, словно призывая братьев помолчать, приподняла лицо, как женщина на картине «Провидица», что висела у них дома. — Они медленно спускаются по тропинке, держась за руки, — девочка помедлила. — Вот остановились под яблоней. Мисс Прайс так и не успела снять шляпу. А вот они обернулись и смотрят на дом.

— Ну, Кэри, пойдем же домой, — поежился Чарлз. — Уже темнеет.

— А теперь, — Кэри намеренно понизила голос, — мистер Джонс поцеловал мисс Прайс в щеку. Он говорит, — девочка замялась, словно подбирая слова, — он говорит, — продолжила она торжественно, — «моя единственная любовь…»

Вдруг Чарлз и Пол заметили, что Кэри переменилась в лице. Глаза девочки расширились, она в изумлении открыла рот. Кэри торопливо оглянулась по сторонам и пулей выскочила из зарослей ежевики. Взобравшись на холм, она с вершины оглянулась на то место, где стояла минуту назад.