Методом тыка
Шрифт:
– И вот, - Гомартели вышел из-за стола и начал прохаживаться по кабинету, заложа ручки за спину, - когда нэздоров двойник... или тройник, его нэдуг отражается на органызме. Как ему помочь?
– он резко остановился, подался вперед и впился в пациентку пронзительным взором.
– Как?
– повторила за ним та, млея от близости к тайнам.
Гомартели опять пошел по кабинету, включив на ходу тихую музыку, но не классическую, а буддистскую.
– Очень просто, - ответил он, разговаривая как бы с самим собой. Двойник связан с тэлом через многие
– Но вдруг мы ему навредим?
– разволновалась женщина снова.
– Нэ навредим, - обиделся Гомартели.
Пациентка замолчала, поджала губы и уставилась на доктора.
– Очень нэ навредим, - твердил Гомартели, прохаживаясь.
– Ну, хорошо, - сдалась женщина.
– Если вы гарантируете, что мне это не опасно...
– Очень гарантирую, - закивал тот и пошел к шкафчику с инструментами. Он вынул пробирочки со стерильными иглами различной длины, ушные кнопки, маленький игольчатый молоток, миниатюрные конусы, слепленные из молодой полыни.
– Раздэвайтесь, пожалуйста, ложитесь на кушетку, - пригласил Гомартели, и пациентка взялась за пуговицы. Музыка сделалась громче, а свет, как ей показалось, слегка потускнел. Доктор, пока она освобождалась от одежд, мыл руки, протирал их спиртом, гремел лотками и железными коробочками.
– Готово?
– спросил он, оборачиваясь.
Пациентка, съежившись, несмотря на жару в кабинете, сидела на краешке кушетки. Гомартели одобрительно вскинул брови, но тут же сдвинул их обратно, вспомнив о коллеге-земляке.
– Лягте, лягте!
– велел он строго.
– Сэйчас мы сдэлаем мэй-хуа...
– Что сделаем?
– встревоженно переспросила женщина.
– Да мэй-хуа. Я постучу вас этим молоточком по ногам. Там проходит мэрэдыан печени... А после мы сдэлаем дзю по почкам... Знаете, что такой дзю?
Пациентка не знала.
– Дзю, - объяснил Гомартели, помахивая молоточком, - это прогрэвание точек полынными конусами. Конус ставится на точку и поджигается... Полынь должен быть свэжий, июньский... В начале лэта я всэгда выезжаю на природу, в особое мэсто... и там собираю полынь. Одын мешок, второй, третий...
– А ожога не будет?
– женщина, похоже, забыла про астральные тайны и сосредоточилась на бренной материи.
– Ни в коем случае, - успокоил ее Гомартели, ставя конусы на точки. Он вынул спички, поджег каждый по очереди и отступил на шаг, любуясь картиной. Больная лежала, не смея шелохнуться; дымилась сухая трава, подмигивали тлеющие угольки.
Доктор раскупорил пробирки, вынул иголки. Склонившись над женщиной, он принялся бормотать:
– Мы возьмем точечку бай-хуэй по меридиану печени... и точку сюе-хай...и да-хэн...а после - инь-лин-цюань...
Так, приговаривая, он ловко вкручивал иглы в намеченные участки, получая нескрываемое удовольствие от самого процесса. Потом присел на стул и начал осторожно
Пятью минутами позже он обнаружил, что женщина спит. Гомартели, будучи порядочным и честным человеком, решил не пользоваться этим обстоятельством и продолжал трудиться, тихонько напевая под нос "Сулико".
* * *
Доктор закончил работу к шести часам вечера. Пациентка, довольная и счастливая, заплатила за десять сеансов вперед, и Гомартели, прощаясь, почтительно приложился к ее руке, над которой колдовал десятью минутами раньше. Когда она ушла, иглотерапевт бросил взгляд на часы и начал убирать инструменты. У него было превосходное настроение.
Гомартели надел пальто, шапку пирожком, затянул пояс, огляделся - не забыл ли что выключить. Вышел в коридор, запер кабинет и резво побежал по лестнице, спеша домой. На улице крякнул, ошпаренный январским морозом, достал из кармана ключи от машины. Он уже собрался отпереть дверцу, когда ему козырнули и предложили показать документы.
Гомартели мрачно поднял голову. Справа возвышался румяный милицейский сержант с автоматом через плечо, а чуть подальше - еще один, молодой и худосочный.
– Пожалуйста!
– Гомартели полез во внутренний карман за паспортом, но его немедленно ударили дубинкой по спине.
– Руки на машину!
– рыкнул милиционер.
– Ноги на ширину плеч!
Доктор повиновался. Сержант быстро обшарил его карманы, вынул паспорт, а заодно и бумажник.
– В чем я виноват?
– подал голос Гомартели, уткнувшийся носом в родной "фиат".
– Увидишь, морда, - отозвался сержант, копаясь в бумажнике. Он нашел, наконец, гонорар, но с изъятием не спешил. Ответил его напарник:
– Больно ты похож на одну крысу. Тут по соседству взрывчатку заложили в почтовый ящик. Не твоя ли работа?
– Зачем так говоришь?
– возмутился Гомартели.
– Я живу в Пэтэрбурге двадцать четыре года! У меня есть прописка!
– Сейчас не будет, - пообещал сержант, берясь за паспорт и делая вид, будто вот-вот порвет его в клочья.
– Ну что, пройдем в отдэлэние? передразнил он доктора.
– Нэ надо в отдэлэние, уважаемый, - быстро ответил Гомартели.
– Давай договоримся, как люди.
Мент усмехнулся.
– Ты, что ли, человек? Ну, попробуй.
Гомартели скосил глаза.
– Там, в бумажнике... возьми, сколько надо.
– Взятка, да?
– сержант вскинул брови. Он снова вытянул задержанного дубинкой по хребту, и Гомартели ойкнул.
– Ишь, черножопый, - хмыкнул милиционер.
– Капусты-то немерено! А коренное население голодает, дрожит по углам...
– Он выдернул купюры, засунул в карман, швырнул на капот пустой бумажник и паспорт.
– Проваливай! Благодари Бога, что на нас напоролся - другие вообще убили бы.