Меж двух огней
Шрифт:
Меня прошиб холодный пот. Я уже видел этого старика в обносках. Когда-то давно, со сне. Он точно так же сидел возле этой каменной стены и спрашивал меня, почему я ему это показал. Кажется что-то такое мне снилось ещё в Вестгарде. А может в Риверграссе? Не помню. Но… Похоже те сны, которые я видел, начинали сбываться. И там, где стражники столпились на какой-то площади, готовясь отражать нападение лезущих через стену тварей — нападение на малые рифы. Эти слова — теперь. Кто-то пытается меня о чём-то предупредить? Или просто система заранее выстраивает и прописывает алгоритм моего поведения, попутно измываясь надо мной через такие сны? Значит и остальные сны, которые я видел, но смысл которых всё ещё не раскрылся — рано или поздно сбудутся? Горящая, разорённая столица? Заражённые
— Потому, что ты должен был увидеть, что натворил, — слова сами срывались с языка, — Почувствовать это своей шкурой, прежде чем пройти рубикон.
— Я… Я… — скорчившийся у стены колдун был не в силах вымолвить ни слова. Он лишь трясся и повторял раз за разом, — Горят изнутри. Так ярко. Зачем…
Я покачал головой, и в гробовой тишине, нарушаемой лишь гудением пламени да его бормотанием, направился обратно к столу. Тяжело опустился на ящик и молча уставился на сидящую напротив меня Сюзанну. Шумно выдохнул, помотал головой, пытаясь хоть немного прийти в себя. А затем сказал всего два слова.
— Он понял.
— Хорошо, — грустно улыбнулась магичка, протягивая Дельрину потёртый кожаный тубус, — Там внутри пергамент с формулой и рецептом. Постарайтесь распорядиться ею мудро. Может быть, тогда вам удастся исправить то, что натворил Альберт.
— Благодарю, — Дитрих взял тубус и спрятал его в сумку на поясе, затем снова посмотрел на колдунью, — Что вы хотите?
— Две вещи, — улыбнулась она, — Возможность покинуть город, которую хотел предложить нам Генри. И знания. Знания о том артефакте, который заполучил ваш орден. Взамен — лекарство от чумы и полное прекращение любых атак. По одной простой причине. Мы покинем эти края и вы нас больше никогда не увидите. Да рыцарь, — в голосе Сюзанны послышались грустные нотки, — Ты всё правильно понял. Мы оставляем север на вашу милость и признаём своё поражение. Нам просто нечем больше с вами воевать отстаивая нашу свободу и право на жизнь. А через месяц-другой такой борьбы, воевать будет просто некому. Поэтому нам остаётся лишь надеяться на то, что вы дадите нам уйти. Хотя… — она ухмыльнулся, — Вы можете попытаться добить нас. Положите, правда ещё тысячу, или две своих братьев как минимум. И заодно исполните мечту Альберта. Дадите ему возможность умереть в бою, мстя за всё братство магов.
— Что для этого нужно? Чтобы обеспечить вам проход из города? — слова давались Дитриху тяжело. Рыцарю приходилось делать над собой титанические усилия, чтобы спокойно разговаривать с людьми, только что превратившими пять сотен его товарищей в слепую, безмозглую нежить. Идея отпускать своих врагов и убийц у которых столько невинной крови на руках ему явно претила, но разум подсказывал, что это будет лучше ещё большего числа потерянных жизней.
— Молчание, — коротко ответила Сюзанна, — Молчание о том, что ты тут видел и слышал, ближайшие несколько дней. Потом, — она выразительно посмотрела на меня, словно бы прочитав мои мысли, — Мы, вместе с отрядом Генри будем уже далеко, и твои слова перестанут иметь какое-либо значение.
— Мои люди встретят вас в условленном месте, — кивнул я, посылая ей мысленный образ подворотни, находящейся в паре кварталов от Алых врат, — И проводят вас туда, куда нужно, — мысленный образ корабля, стоящего в порту.
— Признаюсь честно, — рыцарь брезгливо поморщился, — Мне претит сама идея договариваться о чём либо с такими, как вы. Я презираю и ненавижу вас за всю ту кровь, пролившуюся на городские улицы. Но разум мне подсказывает, что Генри прав. Даже если мы вас добьём, это не изменит уже содеянного. А новая кровь не нужна ни вам, ни нам. Так что… Да. Я даю вам слово, что буду молчать об увиденном. Ровно четыре дня. И да, я постараюсь добыть информацию о том, о чём вы просили и передать её Генри. Уж не знаю, зачем он и Айлин за вас вступаются.
— Мы вступаемся не за них, — покачал головой я, — А за горожан, которые гибнут из-за вашего конфликта.
— Благородно и разумно, — согласился Дитрих, — Даже жаль, что вы хотите уплыть с ними. Честно говоря, ваше присутствие в рядах ордена могло бы предотвратить множество бед, а со временем и изменить отношение храмовников к людям, наделённым даром.
— Если мы останемся, нас просто убьют, — грустно улыбнулась Айлин, — И ты об этом прекрасно знаешь. Ваш орден очевидно ещё не готов принять в свои ряды кого-то вроде нас с Генри. Демонов.
— Уж не знаю, почему вас называют демонами, — покачал головой Дитрих, — Судя по тому, что я видел — это совсем не так. Многим людям то до вас далеко…
— Может быть, — кивнул я, — Однако, что бы мы ни делали, для вашей верхушки всё равно останемся чудовищами, прорвавшимися с той стороны завесы. Поэтому нам лучше пока-что покинуть город. Кто знает, может быть в будущем ваши лидеры поменяют свою точку зрения и наши пути пересекутся вновь. Иногда судьба выделывает забавные пируэты.
— Надеюсь в этот раз она тоже не подведёт, — улыбнулся рыцарь, затем помрачнел и повернулся к колдунье, — На этом предлагаю переговоры закончить. Мне не улыбается мысль находиться в вашем обществе дольше, чем это необходимо.
— Да и мы от твоего не особо в восторге, так что… — начала было Сюзанна, но Айлин её перебила.
— У меня есть ещё один вопрос, — сказала девушка, — Та колдунья, которую мы убили на площади… Там ведь была куча народу. Множество невинных людей. Почему она мстила им, а не храмовникам? И зачем вообще устроила бойню?
— Дорогая моя, — в голосе Сюзанны послышались раздражённые и даже немного злые нотки, хоть лицо магички внешне и оставалось спокойным, — Используй хотя-бы капельку своего воображения. У тебя не может его не быть, ведь оно — основа любой магии. Так вот, посмотри на своего спутника, а затем воспользуйся им и представь, что его сначала искалечили, а затем сожгли у тебя на глазах под улюлюканье беснующейся толпы.
Айлин побледнела и судорожно стиснула мою руку. Похоже следуя совету «воспользоваться воображением», девушка немного перестаралась.
— Теперь поняла? — мрачно усмехнулась колдунья, — Ну вот и подумай, сколько вы знакомы? Пару месяцев? Полгода? Год? А Вита и Брентон знали друг-друга более трёх сотен лет. И самое забавное то, что за всю свою жизнь Брентон не убил ни одного человека. Он был лекарем. Изучал и практиковал исключительно целительскую магию. Многим помогал абсолютно бескорыстно, потому как видел, что они были в нужде. А потом именно эти люди кричали, улюлюкали и кидали в него камни, когда бедолагу волокли на костёр. А Вита… — магичка снова перевела дух. Разговор всё больше и больше её утомлял, — Она просто потеряла разум от горя. Не хотела жить. И единственное, что заставляло её двигаться вперёд, это желание отомстить. Отомстить всем тем, кто предал её и её мужа. Так что по большому счёту, она отправилась на ту площадь, чтобы умереть. Умереть и утащить в небытие как можно больше скотов, причастных к смерти её возлюбленного. Я… — колдунья на мгновение замялась, — Не осуждаю вас, за то, что вы прервали её жизненный путь прежде, чем она перебила половину города. Вы были по своему правы. Но надеюсь вам теперь стало понятно, почему так случилось.
Я не стал уличать её во лжи и говорить, что маг живущий больше трёх сотен лет так или иначе причастен к смерти нескольких десятков человек. Тех самых, жизнями которых он пожертвовал, чтобы продлить свою. В конце-концов через несколько дней эта ложь тоже не будет иметь никакого значения.
— Что ж, раз все вопросы исчерпаны, я объявляю переговоры закрытыми, — устало выдохнула волшебница, — Ольрик проводит вас к ближайшему выходу на поверхность. Я бы пошла с вами сама, но боюсь на ещё одно путешествие у меня просто не хватит сил, — она немного помолчала, собираясь с мыслями. Ещё раз тяжело вздохнула и добавила, — И Дитрих. Хоть врагами мы быть не перестали, но… Спасибо за то, что согласился дать нам такую возможность.