Между «ежами» и «лисами». Заметки об историках

Уваров Павел

Л.Х. Это по отечественной истории?

П.У. Да-да. Про социальную историю Российской империи 225 . Но это пример действительно очень большого нарратива. Человек прочитал тысячи книг, проработал источники и написал историю России XVIII – начала XX века Большую Историю, насыщенную определенной концепцией, точнее – задачей «нормализации» истории России. То есть Россия – это нормальное государство, которое развивалось со своими особенностями, ее история не была чем-то совсем уникальным, ее путь вполне сопоставим по ряду параметров с путем большинства западных стран. Вообще-то людей, которые высказываются по этому поводу в том или ином смысле, – пруд пруди. Но ученых, которые многое посчитали, построили графики, просмотрели тысячи книг, в том числе и не по истории своей страны, – таких немного. Наверняка Миронов где-то ошибся, что-то не учел, наверняка оппоненты, оспаривающие

выводы, во многом будут правы, но у него честная работа. Есть о чем спорить. И поэтому очень интересно вообще проследить, как к нему коллеги относятся, как к нему на Западе относятся и у нас. Это пример того, что Большая История никуда не ушла, она существует.

225

Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. 3-е изд., испр. и доп. СПб., 2003.

Л.Х. А проект глобальной истории сегодня возможен?

П.У. Поясните, что вы называете «глобальной историей»?

Л.Х. Global – всеобщий, можно еще так – история земного шара, т.е. история человечества с древнейших времен до наших дней (для этого есть другой термин – «всемирная история»), но здесь речь идет об истории человечества в контексте той природно-географической среды, которая его окружает. Можно ли взглянуть на эту историю с того момента, когда человек стал осознавать себя человеком, до дня сегодняшнего с самой высокой, возможной, доступной для человеческого зрения высоты?

П.У. Можно.

Л.Х. Нужно?

П.У. Наверное, нужно. Но для кого? Вопрос давайте по-другому поставим. Как к этим попыткам отнесется то сообщество, о котором мы сейчас говорим? Вот это интересный вопрос.

Л.Х. Это самый главный вопрос в данном контексте.

П.У. Такие работы есть, их сколько угодно. Они востребованы. На них есть колоссальный спрос.

Л.Х. Но написаны они не историками, да?

П.У. И историками в том числе. Но не нашими. Я не готовился к встрече с вами специально. Вот взял почитать. (Показывает книгу.) Это тот самый Джаред Даймонд. Французский перевод 226 названия его книги звучит так: «О неравенстве среди обществ», а американское название: «Guns, Germs, Steel» («Ружья, микробы, сталь») 227 .

226

В 2008 году в Париже в букинистическом отделе (livres de l’occasion) я отыскал книгу: Diamond J. Del’in'egalit'e parmi les soci'et'es: Essaisur l’homme et l’environnement dans l’histoire. Paris, 2000. Она помогла найти ключи к композиции второго тома «Всемирки».

227

Diamond J. Guns, Germs, Steel: The Fates of Human Societies. New York, 1997. Рус. пер.: Даймонд Дж. Ружья, микробы и сталь: судьбы человеческих сообществ / Пер. с англ. М., 2010.

Л.Х. Его часто цитируют.

П.У. Среди медиевистов пока только я, среди специалистов по Новой истории – не знаю, не читал, но вполне допускаю.

Л.Х. Среди тех, кто занимается генерализациями в истории.

П.У. Вот они – да.

Л.Х. Но цитируется не историками.

П.У. Историками. Есть люди, которые занимаются большими такими обобщениями. С другой стороны, к ним сообщество относится с очень большим подозрением. Вот, например, Андрей Коротаев предлагает какие-то построения. Человек он эрудированный, очень способный полевой исследователь. Я думаю, что для корпорации это важно – ты любитель поговорить на общие темы или ты все-таки «от сохи», а потом дошел до этого своим умом. Для меня имеет значение, что П. Бурдьё был полевым этнологом, социологом, который берберов своих изучал в Алжире. Человек, который, кстати говоря, для меня «икона», – Э. Геллнер; он практик, который на практике построил свою теорию. И даже К. Леви-Стросс все-таки какое-то время побродил среди индейцев, это очень важно. Если уж я проговорился об «иконах», то для меня это – Натали Земон Дэвис, безусловно, во всех отношениях.

Л.Х. Вы знакомы с ней лично?

П.У. Да. Она человек, который реально

все это «потрогал руками», а потом у нее всякие теории пошли. Они могут быть самыми завиральными. Но возвращаемся к теме. Для сообщества Андрей Коротаев должен быть небезынтересен, потому что он действительно путешествовал по Йемену, по этим самым бесплодным пустыням и по руслам высохших рек. Он действительно изучал сабейскую культуру и предложил очень интересную схему, переворачивающую наши представления. Мы считали, что сначала идет родоплеменной строй, а потом складывается государство. Но на юге Аравии в древности существовало государство, достаточно развитое, централизованное, с письменностью, с бюрократией. Оно оказалось слишком дорогим для изменившихся условий, и общество, не завоеванное никем, просто само перешло к более удобным родоплеменным, семейно-племенным, структурам, которые были более органичны. Эти племенные начала дальше усиливались в истории региона. Потом Коротаев стал строить кросскультурные таблицы, сравнивая различные цивилизации между собой, и проводить какие-то очень интересные сопоставления. Издал массу небольших книжек. Вот одна из последних называется ни много, ни мало – «Возникновение ислама». Что может быть интересней? Но ни один востоковед, ни один специалист по исламу не то что раскритиковал – не прочитал и не будет читать, потому что там человек со стороны предлагает связанное с естественнонаучным изменением среды объяснение этих вещей. Я не говорю, что сообщество не право, а Андрей Коротаев прав. Подозреваю, что не прав он. У него нет того, что в наших императорских университетах называлось «акрибия» – вылавливание ошибок, неточностей, того, чем гордится профессиональное сообщество. Но сообщество арабистов должно вызвать его «на ковер», объясниться с ним, послушать его, сказать, что тут он не прав, а в этом что-то есть… Тогда происходит диалог. И тогда сообщество работает.

Вот у нас получается рондо – возвращаемся к тому, с чего начали. Сообщество не работает по разным причинам. Может, финансирования мало, может, запрос социальный слаб. Но не только в этом дело. Я даже считаю, что и не столько в этом.

Л.Х. Медиевистам и историкам Нового времени есть о чем поговорить?

П.У. Конечно, но боюсь, что ни специалистам по Новому времени, ни медиевистам не хочется садиться за стол переговоров. Я не вижу взаимного движения.

Л.Х. А может, нужно просто начать?

П.У. Я это и пытаюсь делать.

Л.Х. Пытаетесь?

П.У. Я пытаюсь это делать, у меня даже «справка есть», у меня даже текст на эту тему имеется 228 . По-моему, не нужно собирать гигантские пустые конференции, непонятно про что и непонятно зачем. Нужно собрать конференцию за счет Министерства образования и организовать, например, обсуждение, где проводить границу между Средними веками и Новым временем. Историки ни о чем не договорятся, но…

228

В 2009 году мы опубликовали материалы трехдневной читательской конференции журнала «Средние века», одна из секций которой была посвящена понятию «Раннее Новое время» и определению его хронологических рамок. Позиция специалистов по Новой истории там не была представлена, что вполне понятно, поскольку речь шла о собрании читателей «Средних веков». Вскоре нам удалось реабилитироваться, созвав в 2010 году еще одну конференцию на эту тему, где новистам было предоставлено слово, которое прозвучало очень эмоционально. См. электронное издание: Медиевистика: новые подходы к периодизации // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2012. Вып. 2 (10). Вскоре это было продублировано в «бумажном» виде.

Л.Х. Вы говорите, у вас есть текст на эту тему, «справка»?

П.У. Пожалуйста, в последних «Средних веках» к этому содержится призыв.

Л.Х. Имеется в виду текст про «поляну»? 229

П.У. Да.

Л.Х. Нет, я поняла это как призыв: «Защищай поляну!»

229

Уваров П.Ю. На «поляне» раннего Нового времени // Средние века. Вып. 70 (1—2). М., 2009. С. 129—138.

П.У. Я предложил обсудить этот вопрос заинтересованными сторонами. А не обсуждать этот вопрос нельзя, это плохо. Я не против, пожалуйста, считайте это Новым временем, считайте это Новейшим временем, все, что угодно, но не считайте не продумавши. Это наглость – просто прийти и сказать: «С сегодняшнего это дня это так». Почему это так? Вы что-то доказали, вы что-то показали, взвесили?

Л.Х. Насколько я помню, тогда, в начале 1990-х, активность в «постановляющих» частях проявили медиевисты.