Между нами секрет
Шрифт:
В его глазах смех, который меня обижает. Вот, это повторяется снова! Я снова обижаюсь на него, как маленькая, хотя мне должно быть все равно! С ним мои достижения в работе над собой откатываются на нулевой километр.
Прыгаю к столу, услышав шаги. Сережа возвращается с борсеткой, которую оставил в коридоре, и протягивает Ярику визитку автосервиса с его номером. Он явно очень старается произвести впечатление на моего – это какой-то абсурд – брата.
– Набери в четверг, мы с пацанами раскидаем на бенз и пивас. Ну и вещи теплые захвати, по ночам на природе
– А вы будете спать вдвоем? – спрашивает Жаров, чем просто разом выбивает почву из-под ног.
Кто краснеет больше – я или Сережа, даже не знаю, но мы оба теряемся под испытывающим взглядом Ярика. Мой богатырь чешет макушку и стреляет глазами, словно пытается найти у меня на лице ответ. Он явно волнуется.
– Да, вдвоем, – отзываюсь я мертвецки спокойным голосом. Так всегда со мной – на самом пике нервов я будто отключаюсь от внешнего мира и становлюсь пустой оболочкой без эмоций.
Сереже звонят. Он отвечает, тихо выдохнув, и начинает с огромным энтузиазмом рассказывать в мельчайших подробностях, где и какие инструменты лежат. Затем спотыкается на полуслове и обещает перезвонить скоро, а сам поворачивается ко мне.
– Ну… я поеду. Сегодня вечером Богдан с Милой зовут гулять, ты как?
– Я за, – выпаливаю и киваю так, что голова вот-вот оторвется.
Сережа после «гудбай» Жарова снова жмет ему руку, а затем подходит и смущенно тянется поцеловать меня в щеку. В итоге из-за неловких телодвижений мы чуть было не сталкиваемся губами. И все это под наблюдением Ярика, который не отрывает от нас глаз.
Я спешу проводить друга, машу ему, когда «приора», зацепив дном бордюр, выезжает на дорогу. А после подбираюсь, возвращаюсь в дом и, полная решимости, надвигаюсь на Ярика.
– Ты! Какого черта творишь?
– Нет, какого черта ты творишь? Что за гопник?
– Сам ты гопник, придурок!
– Кажется, это ты дура, если ведешься на дворовую романтику…
– На фига ты вообще привязался? Что тебе делать…
– Вы на его тачке убогой собрались по трассе ехать? Да она развалится…
– Это мои друзья, и я имею полное право…
Мы орем друг на друга так громко, что оказываемся в опасной близости. Я замечаю это лишь в последний момент, когда дыхание, насквозь пропитанное моим фирменным горячим шоколадом, бьет в нос, а карие глаза с оливкового цвета ободком врезаются на полной скорости в мои.
– И тебе это нравится? – срывается на шепот Яр. – То, как он тычется губами в твою щеку, будто щенок?
– Нравится, – бросаю в ответ, делая только хуже, съедая расстояние до его губ.
– Опять ты врешь, птичка. Я же помню, как на самом деле нравится тебе.
И прежде чем я успеваю что-то понять, он целует меня. Целует так, что я забываю его оттолкнуть, забываю, что мне не должно понравиться. Жаров с пылом втягивает мою нижнюю губу и кусает, не жалея. Проникает языком в рот без лишних прелюдий, собирает в кулак волосы на затылке и вдавливает в стойку. По всем законам мне должно быть больно, уверена, на бедрах останутся следы, но не хочу думать об этом. Только сильнее выгибаюсь, когда он наклоняет ниже и почти заваливает на стол. Правда, я слишком яро отвечаю, чтобы ему это удалось.
Меня никто не целовал так, даже он. И когда Ярик резко отшатывается с оттопыренной ширинкой назад, я пугаюсь от осознания, что границ больше нет.
Черт!
Наверх я уже не взлетаю – телепортируюсь. Запираюсь в комнате, едва переступив порог. Это входит в привычку с приездом Жарова.
На губах его вкус, перед глазами – почти черные зрачки, в ушах – рваное дыхание. Дожилась! Теперь и в доме не чувствую себя в безопасности.
Убираю волосы с лица и вспоминаю, как Ярик тянул за них – с жадностью, резкостью, с силой. Черт! Достаю телефон из кармана и набираю салон красоты.
– Да, здравствуйте. Когда ближайшая запись к Кате на стрижку? Шикарно, к четырем буду.
Глава 8
HammAli & Navai – Птичка
Последние полчаса я неотрывно дежурю под дверью, пытаясь распознать какие-то признаки жизни в доме. Бесполезно только – ничего не слышно, а рисковать я сейчас не готова. До сих пор пульс частит, будто марафон все утро бежала, и губы горят, словно перца острого наелась. Как вспомню – голова кругом. Разгоняю мысли, не хочу думать, потому что это какая-то ерунда! Жаров вновь развлекается, а я страдаю. Нужно свести общение с ним до минимума и желательно организовать все так, чтобы ни на какое море он не поехал.
Спасительный хлопок доносится до ушей, как раз когда, отвлекшись на миг, я переодеваюсь в короткий топ и высокие джинсы. В одном носке прыгаю по полу и вслушиваюсь, есть ли шаги. Зачем? Ну, может, я путаю все, и Ярик вышел из комнаты, а не зашел, не хватало еще столкнуться с ним. Правда, я не отказалась бы с ходу зарядить ему между ног, чтобы знал, каково это: застать другого врасплох совершенно нечестным путем. Хотя о чем я – Жаров и честность просто по жизни не совместимы.
Когда я ловлю себя на том, что не слышу за дверью ни звука, быстро надеваю второй носок и, зажмурив глаза, выскакиваю из комнаты. Топлю на скорости света вниз по лестнице, с последних ступеней чуть ли не кубарем лечу. Пальцем о порожек больно бьюсь, но меня это не останавливает. Меня бы и танк сейчас не остановил, если уж честно. Прыгаю в кроссовки, подхватываю рюкзак и бегу трусцой вплоть до самой дороги.
– Все в порядке? За вами кто-то гонится? – спрашивает мужчина, который часто ездит со мной на одном маршруте до города, когда я, упершись руками в коленки, пытаюсь отдышаться.
– Порядок, – отмахиваюсь от него.
Кажется, пронесло.
В салон красоты я приезжаю на полчаса раньше, поэтому беру горячий шоколад в соседнем кафе и прогуливаюсь по парку рядом – неизменно в наушниках. А едва усевшись в кресло парикмахера, заявляю Кате, которая стрижет меня с малых лет, чтобы резала волосы по самые плечи. Радует, что та даже не пытается отговорить.