Между небом и землей
Шрифт:
— Был в Испании один церковный послушник, Антониус Матиас Диас…
— Но причем здесь он? — перебила меня Гермиона, сосредоточенно анализирующая мои речи.
— В книге Ангелины Файнс сказано, что его сожгли на костре за чернокнижничество, его обнаружили с книгами об эльфах. Все они были на гоблинском языке, послушника сочли сатанистом, одержимым дьяволом. Это и выглядело так, Антониус был сквибом, но был им, как оказалось, не до конца, — я нашла собеседника в лице Гермионы и теперь старалась смотреть только ей в глаза. — Он понимал гоблинский язык, и на самом деле он сошел с ума от алчности. В тех книгах было сказано, что существует один единственный выживший эльф, так же там было сказано как его уничтожить и отобрать силу. Когда Антониус сидел в камере, скорее всего, на фоне его безумия
— Это нереально: без палочки, да еще и сквиб… — проговорил Рон негромко.
— Нет, были подобные случаи, Бенедикт Страшный получил силу только в тридцать лет, — объяснила Гермиона, потом закатила глаза под непонимающий взгляд ребят. — Ну, вы как всегда спите на истории магии!
— Итак, вместо него сожгли другого человека, чтобы не опорочить имя церкви, — продолжила я, — так сказал профессор Дамблдор. Антониус убил этого эльфа, и перенял его силу, но что-то, возможно, пошло не так. Того эльфа звали Рахманом, а Антониус Матиас Диас сменил имя и поселился на Руси, он и есть мой первый предок – Антон Рахманинов, — внимательные молчаливые взгляды заставили меня проглотить очередной комок в горле. — Почему эта сила сосредоточена во мне – не знаю, я являюсь двадцать третьей в поколении, это число бессмысленно по своей сути, никакой магии. Но с тех пор в нашей семье рождались отпрыски с белыми, серебристыми волосами, — закончила свой рассказ я, надеясь, что эта глупая история воспримется серьезно.
— Это звучит невероятно, — сказал Гарри, касаясь висков пальцами. — Хочешь сказать, Темному Лорду нужна твоя сила? Как он намерен ее полу… — он запнулся.
Не было смысла продолжать, все поняли. Джинни задержала крик ужаса. Сириус изменился в лице, его бровь медленно поползла вверх.
— Вот зачем я ездил в Россию, в твой особняк, мне нужно было проверить его охрану! Похоже, в поместье невозможно проникнуть! — произнес он.
— Возможно, но нужно выманить оттуда Динки, только наши эльфы могут перемещаться беспрепятственно, но им нельзя отходить от поместья далеко, конечно, только по приказу отца или матери. За ними следят, — пояснила я.
— Это уже хорошие новости, нужно будет поговорить с Дамблдором об этом, — сказал Сириус, словно игнорируя суть истории, и то, что я самая настоящая лгунья. — Ещё я встретился со старейшим гоблином Брендибаком, расспросил о эльфийско-гоблинских легендах в обмен на кое-что ценное.
— Конечно, они деловые существа, очень алчные, но что это было? — сказала Гермиона.
— Неужели он что-то рассказал? — удивилась я, немного смущаясь его усталых глаз.
— Дамблдор отдал свой фамильный перстень, гоблинской работы, конечно.
— Это наверняка была очень ценная вещь, — задумчиво произнесла я. — Что вы узнали, профессор? — лицо Сириуса едва заметно скривилось от столь официального обращения.
Он положил ногу на ногу, готовясь к новому рассказу:
— Гоблин рассказал, что их история и эльфийская не сосуществуют друг без друга. Сначала он поведал об их крепкой дружбе, но ее разрушил эльфийский король Аран, который был избран народом. Он был советником до назначения, плел интриги в своем племени и сверг предыдущего короля Рахмана, — Сириус задумчиво взглянул за окно, где ярко светило солнце. — Аран возжелал богатые гоблинские земли взамен на то, что они оставят жизнь их роду. Но гоблины были не так глупы, по долгой дружбе они знали, что есть способ уничтожить противника, несмотря на его силу и бессмертие, правда они не ведали какой. На их удачу, был один эльф, готовый предать тайну своего народа, они пришли к Рахману, подавленному, сверженному с престола. Рахман жил в глуши, один, ненавидел предавшего его Арана, желал ему смерти. И в обмен на жизнь остальных и возвращение ему трона с обещанием мирного договора, поведал гоблинам о секрете смерти эльфов. Их может сделать смертными лишь вода из вулканического мертвого озера Шаруши. Естественно, гоблины не стали держать слово, данное Рахману, и уничтожили весь эльфийский народ.
— Но как они это сделали? Это не так-то просто напоить целую орду эльфов! — удивилась Гермиона
— Ну, их было не так уж много, одно племя, но очень могущественное,
— Не думаю, что Лорду может понадобиться эта вода, я же и так не бессмертна, абсурд. Что случилось с кинж…
Я осеклась...
— Что? Есть какие-то зацепки? — заволновался Гарри.
— У отца в кабинете под стеклом хранился кинжал, мне говорили, что он гоблинской работы, что это семейная реликвия. В детстве я пыталась достать его, но меня едва не убило мощным заклятием, охраняющим его.
— Где он сейчас!? — воскликнул Сириус, едва ли не вскочив с места.
— Он, он, я не знаю, впоследствии его перепрятали, я не знаю куда, мне тогда очень сильно досталось… — я скривилась от болезненных воспоминаний.
— Какой силой ты обладаешь? — внезапно спросила Джинни, выдергивая меня из тяжелых мыслей.
— Никакой, — недовольно сказала я. — В том-то всё и дело…
— Тогда какой в этом смысл? — вступил Гарри, возмущенно разводя руки в стороны.
— Ну, почти никакой, я думаю, это только начало. Могу читать мысли, хотя никогда не училась легилименции, вижу фестралов, и похоже на меня теперь не действуют зелья и некоторые заклинания… — добавила я, демонстративно потрогав волосы, подходя наконец к главной теме разговора.
— Что значит теперь? Те флаконы, что мы нашли разбросанными вокруг кровати, что там было?
Я потупила взгляд… Этой темы невозможно было избежать, да и скрывать уже что-то не было смысла. Внезапно Гермиона достала из кармана мои лекарства.
— Это обезболивающее и мазь… — она запнулась, открывая вторую бутылочку и поднося её к носу.
— Скрывающая Тёмную Метку, — закончила за нее я, боясь поднять взгляд на друзей, в особенности на Сириуса.
В комнате повисло молчание. Все присутствующие были шокированы. Шея Рона напряглась, на ней слегка пульсировала жилка, Джинни молча смотрела на меня с вытаращенными глазами. Гарри сжал кулаки, а Сириус просто глядел в пустоту бытия. Они теперь всё знали, чего уж больше таить. Я отвернула рукав ночной сорочки, аккуратно сняла бинты, заботливо наложенные Дамблдором, и продемонстрировала всем череп с вылезающей изо рта змеей, еще не потухший после болезненного вызова. Рука была обожжена до мяса в этом месте, жестоко со мной поступил Лорд… Гарри хоть и ожидал увидеть Метку, но все равно отстранился. Они все смотрели на меня как на прокаженную, слишком многое в их жизни было связано с людьми, носящими клеймо Тёмного Лорда, и имела ли я право винить их за непонимание, или за взгляды, в которых читалось изумление и даже презрение?
— Прошу не ненавидьте меня, — тихо сказала я, и из моих глаз потекли слезы отчаяния. — У меня не было выбора…
Какая к черту бессмертная? Меня сжигают заживо, заставляют биться в агонии, мучиться, а теперь на меня еще и зелья не действуют…
— Как мы можем тебя ненавидеть, когда ты пережила такое, но… П…почему она у тебя? — произнес Гарри отрывисто.
— Точно не знаю, но меня клеймили в младенчестве, а спустя неделю произошла роковая для Темного Лорда встреча с тобой, насколько я знаю, — сдавленным голосом произнесла я. — Быть может, Лорд просто отметил меня.