Мхитар Спарапет
Шрифт:
— Боже, помоги нам!.. — воскликнули крестьяне.
К Давид-Беку на холм поднялся епископ Оваким, окруженный монахами. Он поднес Беку окунутый в святую воду наперсный крест. Бек, не отводя взгляда от турецкого войска, нехотя поцеловал холодное золото. Епископ воздел высохшие руки к небу.
— Да будет благословенна десница твоя, сын мой! — дрожащим голосом воскликнул он. — Сверши невозможное во имя отца и сына и святого духа.
— Уйди отсюда, святейший, — попросил Бек. — Иди и молись богу о спасении его созданий. Знай, будем стоять насмерть. Никто из нас не хочет умереть,
Епископ ушел. Бек подозвал к себе оружейника Врданеса и, протягивая руку в сторону врага, спросил:
— Видишь тот холм, на котором красный шатер?
— Вижу, — ответил оружейник.
— Ударь из пушки чуть ниже.
— Слушаю. — Он бегом вернулся к пушке. Там его ждал Владимир Хлеб. Врданес заложил в пушку ядро, а Владимир соединил фитиль, и они стали дожидаться сигнала Давид-Бека.
Перед роскошным шатром, окруженный толпой телохранителей и советников, стоял Кёпурлу Абдулла паша. Выкрашенными хною ногтями он перебирал бороду и слушал Мурад-Аслана. Этот, сложив на груди руки, говорил смиренно:
— В центре войско князя Баяндура, солнечный паша. Он хитрый и храбрый человек. Двадцать лет служил в русской армии. У него отборная конница. На правом крыле войска кривошеего Бали. В одном из боев была прорублена половина его шеи, но потом она чудом зажила, срослась. А с левого крыла от Давид-Бека расположились две тысячи чавндурцев во главе с молодым меликом Нубаром. Ему на подмогу послан сюда и агулисский мелик Муси, на войска которого Давид-Бек не очень надеется, — видимо, он знает, что агулисские купцы издавна дружат с султанами.
— А где они расположили персидское войско? — спросил паша.
— У реки. Надеюсь, что после первого же нашего удара они удерут. Но Давид-Бек умен, он персиян не оставил одних, рядом с ними стоят полки ополченцев. Эти мужики будут сражаться, пока все не передохнут. Возглавляет их дикая, безумная женщина.
— Пушки у них есть?
— Есть. Сами вылили.
— Многие имеют огнестрельное оружие?
— Нет, владыка моей жизни. У них мало ружей.
— Все их войско здесь? — снова спросил паша.
— Все двенадцать тысяч войск Давид-Бека, пять тысяч персидских разбойников и около десяти тысяч мужицкого сброда.
— Что слышно о спарапете Мхитаре?
— Рассорившись с Давид-Беком, он отправился в сторону Севана с десятью тысячами воинов.
— И на что надеются эти глупцы?.. — захихикал Абдулла паша.
— Погибнут все, — вторил своему господину подобострастным смехом Мурад-Аслан. — Непокорные глупцы эти сюникцы. Аллаху угодно, чтобы они умерли. И пусть пропадают…
Гром пушек со стороны агулисских садов прервал Мурад-Аслана. Ядра упали на стыке двух оврагов, где стоял панцирный полк янычаров.
Абдулла велел бить по холму, где стоял Давид-Бек.
Сражение началось, когда лучи утреннего солнца еще не достигли долины Мараги. Было еще свежо. Турецкая армия, часть за частью спускаясь с холмов, двинулась вперед к армянским укреплениям. Впереди шли оруженосцы двумя длинными рядами. Пока один ряд, став на колени, стрелял, другой набивал ружья. Пушки гремели
Абдулла паша, ни на минуту не отрывая глаз от подзорной трубы, следил за наступлением своих войск. Пятнадцатитысячная его конница, состоящая из сипаев, наступала на центр. Вот они, обнажив мечи, ринулись вперед… Армяне встретили их ружейным огнем.
Сраженные потоком пуль, падали сипаи, один, другой, третий… Затем, у самых укреплений, перед ними вырос лес копий, и начался беспощадный рукопашный бой.
На левое крыло обороны армян, где стояли персидские войска, наступал Ялгуз Гасан паша со своим многочисленным отборным войском. Персияне открыли оружейный огонь, пускали стрелы. Асламаз Кули и Хосров ханы, не ожидавшие столь мощного нападения на их позиции, поняли намерение врага — отбросить их одним ударом и выйти в тыл Давид-Беку. Ханы старались достойно встретить врага. Обнажив мечи, с криками: «Смелее, дети аллаха!» — они пытались повести свое войско в контратаку. Однако перепуганные их воины дрогнули сразу. Один из них, крикнув: «Турки в бронях!», бросился бежать. Вскоре его примеру последовали другие. Части, находившиеся возле реки, в панике бросились в воду и быстро поплыли к другому берегу. Ни угрозы, ни крики ханов, требовавших вернуться назад, не остановили их.
Воспользовавшись этим, турки внезапно ворвались в беспорядочные ряды персиян и начали рубить их. Хосров хан бросился против них, стараясь закрыть брешь, однако тут же пал его конь, и он, кое-как вытащив ногу из стремени, бросился в воду. Началось массовое бегство персиян… Турки беспощадно уничтожали их.
— Вперед! — крикнул Ялгуз Гасан и погнал лошадь по трупам павших. Он спешил зайти в тыл армян.
Но у холма, куда устремился паша, случилось непредвиденное. Перед ним неожиданно возник целый лес направленных вперед длинных копий. Из-за холма, из расщелин камней и из оврагов показалась пестрая масса людей и с громкими криками преградила путь туркам.
— Бейте их, братья!.. — послышался громкий голос Зарманд. Она выбежала вперед и длинным копьем проколола одного карабкавшегося вверх турка. Лицо ее горело в гневе, глаза, налитые кровью, готовы были выскочить из орбит. Рядом сражался гончар, смачно ругаясь; справа орал мельник:
— Бейте, родные!
Отряды ополченцев бешено сражались. Туркам нелегко было подниматься на холм. Подъем был крутой. Но и поднимаясь до вершины холма, они саблями не могли отбиться от копьеносцев-армян. К тому же последних было так много, словно они вырастали из-под земли.
Ялгуз Гасан паша еле уклонился от словно ищущего его горло копья, заставив коня отпрянуть назад. Ему почудилось, что из-за холма вышли против него не армяне-ополченцы, а лесные чудовища. Придя в себя, он велел своим войскам спускаться вниз, в надежде, что армяне, преследуя его, сойдут с холмов и там ему удастся разбить их. Однако ополченцы не покинули свои позиции и стали палить им вдогонку.
Давид-Бек, предвидя возможные осложнения, не выпускал из поля зрения левый фланг гигантского сражения. Он видел панику своих союзников — персиян, не многим из них удалось переплыть через быстротечный Аракс и спастись в персидских пределах.