Мхитар Спарапет
Шрифт:
В Пхндзакар прибыли вечером. Мхитар распорядился всем отдыхать, чтобы назавтра продолжить свадьбу. Тайно призвал к себе Есаи и Товму. Велел им не смыкать глаз и держать свои сотни наготове на случай какой-нибудь неожиданности. Сам же он заперся у Туринджа.
Утром свадьба возобновилась. Хотя гости всю ночь спали как убитые, однако хмель не прошел, кое у кого были опухшие лица, под глазами образовались синие мешки. Тэр-Аветиса пошатывало. Он всю ночь пил в конюшне вместе с гусанами, заставляя их петь до хрипоты.
В большой
— Давид-Бек прибыл!..
Все высыпали наружу. Только Вард-хатун бросилась в отведенную ей комнату и торопливо стала цеплять на себя новые украшения.
Войско поспешно выстроилось. Хмельные мелики и военачальники бросились обливать головы холодной водой, чтобы хоть немного отрезвиться. Спарапет вместе с меликом Туринджем, Бархударом, Еганом и с их свитами вышел навстречу Давид-Беку. Зазвучали трубы. Принесли знамена.
Конь Давид-Бека, будто сказочный, парил в воздухе, стлался, не касаясь земли. Он словно гордился тем, что несет на своей спине славу земли Армянской.
Всяк, кто видел Бека впервые, неизменно бывал очарован им.
Смуглое, благородное лицо, блестящие глаза, смелый, прямой взгляд. На высоком челе — отпечаток постоянной заботы, отражавшей нескончаемое борение души.
Был он высок ростом, широкогруд и широкоплеч, но не тучен. Природа ничего не пожалела для этого человека — ни ума, ни красоты, ни мужества, ни физической силы. Приближенные знали, что Верховный властитель во всем руководствуется добром, преисполнен справедливости, дальновиден, сведущ в науках, силен словом и делом, что он — гроза врагов родины. Знали об этом и в народе.
Островерхая шапка Давид-Бека была увенчана красной кистью с позолотой на концах. Такую носил только он один, как Верховный властитель. За ним следовали знаменосцы со знаменем цвета неба с красной каймой по краю. Конь Бека звонко заржал и, взвившись на дыбы, застыл на месте.
— Мир добрый жителям Пхндзакара! — крикнул Бек.
— Пусть здравствует Давид-Бек! — нестройно, хриплыми голосами ответили полухмельные люди.
Смущенный Туриндж преподнес Беку хлеб и вино. Верховный властитель улыбнулся, соскочил с коня и медленно подошел к старику, который стоял с непокрытой головой.
— Да будет вечно щедрым для нас твое солнце, тэр Давид-Бек! — только и смог выговорить растерявшийся Туриндж и добавил: — Отведай этого святого вина и хлеба, коим одарили нас деды вместе с горсточкой земли нашей.
Бек взволнованно взял старика под правую руку.
— Свидетель тому бог, что я с миром и любовью прибыл в твой дом! — сказал он и последовал за Туринджем.
Навстречу им шла Вард-хатун. Распространяя одуряющий аромат благовоний, она кинулась в объятия Бека, доводившегося ей двоюродным братом.
— Редко услаждаешь ты наш взор, Давид!.. — сказала она, проливая слезу. — Разве не знаешь, как мы тоскуем
Давид-Бек снисходительно улыбнулся.
— Цветешь, Вард, — сказал он шутливо. — Для тебя, я вижу, не существует зимы.
— Пусть бог удалит зиму подальше от нашей земли…
Бек высвободился из объятий родственницы и попросил Туринджа показать ему укрепления Пхндзакара.
Только меликам разрешил он сопровождать себя, остальным велел продолжать свадьбу. Туриндж отвел дорогого гостя на край скалистого острова, показал пещеры, которые были в скалах, показал и тайный ход. Бек интересовался всем. Но разговаривал только с Мхитаром и Туринджем. Потом пожелал увидеть жениха. Тот пришел раскрасневшийся, хотя и невозмутимый, даже чуть больше обычного расхрабрившийся. Бек глянул на него, улыбнулся, отыскал взглядом Бархудара…
— Видишь, каков у тебя зять? — сказал он спокойно. — Да будь я его тестем, не пожалел бы в приданое дочери и трех сел.
Бархудар побледнел. Чтобы скрыть волнение, он поклонился ниже должного и, не разгибаясь, сказал:
— Я уже решил подарить сотнику Товме три села.
Бек понимающе подмигнул Мхитару. Спарапет ликовал. Еще бы! Ведь тем самым Верховный властитель одобрял его. Тут Давид-Бек стал шутить с меликами. Бархудар хотя и слушал Бека и сам смеялся вместе с другими, но сердце у него обливалось кровью. Одно то, что Бек приехал в гости к лжемелику Туринджу, Бархудар считал бесчестием для себя. Не говоря уже о том, что Давид-Бек не удостоил вниманием замок Хндзореска. Понимал Бархудар и то, что Бек хитростью выманил у него три села и отдал их Туринджу. Этим он наказывал Бархудара. Но довольствуется ли Бек тремя селами или еще большее наказание готовит наперед? Бог знает. Как угадать? В душу Бека не заглянешь…
Только после осмотра крепости Давид-Бек пожелал присутствовать на свадьбе. Перед входом в помещение, где шло пиршество, у ног Верховного властителя закололи годовалого телка. И Бек прошел по крови его. Перед помещением, сгрудившись на ковре, Давид-Бека ожидали женщины. Когда он подошел, все, кроме Вард-хатун, склонили головы. Бек поцеловал руку у тикин Сатеник, оглядел присмиревших, завороженных женщин и остановил взор на невесте. Гоар зарделась. Бек подошел к ней и, обняв за плечи, поцеловал в лоб.
— Верю, что ты будешь счастлива в этом новом для тебя жилье, Гоар! — сказал он, улыбаясь. — Надеюсь, что и впредь своим благородством и преданностью родине станешь служить примером для всех армянских женщин.
Не ожидая ответа, Давид-Бек отошел от женщин и сел на отведенное для него место. Огляделся. Потолок пещеры весь покрылся паром от дымившихся кушаний. Цвет скатертей определить было невозможно — сплошь залиты вином.
Мелики теперь пили и ели мало, лишь воины Есаи сметали все, что перед ними ставили.