МИ (Цикл)
Шрифт:
Пока Натан глазел в растерянности на масштабы этих бедствий, одно из существ набросилось на него сзади, схватив волшебника за спину и порвав его прекрасную новую рубашку. Бэннон выбросил меч сбоку и пронзил ребра шелки. Он использовал все свои силы, чтобы оторвать умирающее существо от волшебника, затем топнув по слизистой груди и выдернув свой клинок.
— Спасибо, мой мальчик, — произнес Натан в недоумении.
— У меня был хороший учитель, — сказал Бэннон.
Никки потянулась за остатками силы, чтобы создать второй шар огня
Лицо Бэннона осунулось, когда он посмотрел в сторону носовой части.
— Милостивая Мать моря, они продолжают прибывать!
Глава 16
Штормовые волны окатывали палубу, но так и не могли смыть кровь убитых моряков. Шелки пожирали своих жертв, норовя отхватить сердце и печень, разгрызая руки и ноги.
Никки призвала еще одну ветвистую иссиня-черную молнию, захлестнув ей чудищ словно девятихвостой плетью. Вонь поджаренного мяса и медный запах крови смешались с отвратительным зловонием выжженной, соленой слизи.
Выпустив молнию, Никки закачалась, едва сохраняя равновесие, продолжая бороться с тошнотой и бьющей молотом болью в голове. Когда она отшатнулась, восстанавливая силы, Натан встал на ее защиту от прибывающих существ. Хотя магия волшебника оказалась бессильна, его меч, все же, оставался смертоносным оружием.
Неистово и безрассудно Бэннон рубил налево и направо, забывая прикрыть свой фланг. Противник поднырнул и полоснул по его левому бедру когтем, оставив длинный разрез. Натан подскочил и обезглавил тварь, пока та не причинила более серьезные повреждения. Лицо шелки смотрело вверх, когда катилась голова, толстогубый рот рефлекторно открывался и закрывался, выставляя острые зубы. Натан пнул отрубленную голову за борт, словно мяч в игре Джа'Ла.
Никки почуяла изменение в поведении нападавших. Она посмотрела в носовую часть — одно существо, более примечательное, чем остальные, поднялось над поручнями. Эта особь, очевидно, была женского пола: ее зеленоватое тело покрывала расцветка леопардовых пятен. Все шелки с почтением повернулись к своей королеве.
Несмотря на воющий ветер, бьющиеся волны и скрип перекладин, на «Идущем» воцарилась тишина. Королева шелки стояла на носу корабля, повернувшись спиной к резной деревянной фигуре прекрасной Матери моря. Она говорила жутким, певучим голосом, словно никогда не произносила слов на человеческом языке, или впервые оказалась на воздухе за всю свою жизнь.
— Воры должны умереть. Ваша кровь не сможет оплатить причиненный вами ущерб.
— Мы ничего не крали! — воскликнул Натан.
Глаза Бэннона широко раскрылись, будто юноша вдруг понял суть ее претензий. Как и Никки.
— Жемчужины желаний, — произнесла колдунья.
— Жемчужины желаний — это семена наших мечтаний, — сказала королева шелки. — Слезы нашей сущности, наше величайшее сокровище. Шелки больше не часть вашего народа, больше не часть вашего
Тела мертвых моряков на палубе намного превышали числом оставшихся в живых. Сам корабль был практически разрушен, его грот-мачта опрокинута, фок-мачта разбита, огонь горел в обрывках парусов и поломанных реях. Озлобленные шелки шастали внизу, обыскивая нижние палубы и грузовой трюм. Немногочисленные крики сопровождали звон мечей и удары дубин, пока не были убиты последние матросы.
Сквозь большой открытый люк Никки могла слышать жалобное, постепенно возрастающее мычание молочной коровы, а затем стихло и оно. Вскоре трое шелки вернулись на палубу, неся большие куски сырого, кровавого мяса в дар своей королеве.
Когда существо-самка сверкнуло взглядом на Никки, Бэннон и Натан встали бок о бок; двое здоровенных шелки поднялись на открытую палубу. Они несли деревянный сундук, обнаруженный ими за запертыми дверьми в грузовом отсеке, и бросили его с грохотом перед величественным созданием. Глазные щели королевы распахнулись, когда ее последователи сорвали крышку с такой силой, что полностью оторвались петли и раскололись деревянные стенки.
Сундук был полон жемчужин, собранных недавно в рифах.
Взглянув на сокровища, жестокая королева зачерпнула жемчуг своими перепончатыми руками и подняла их, как чудесные капли. Она вскинула подбородок, испуская шипящий вопль:
— Семена наших мечтаний!
Королева швырнула жемчужины в воду, возвращая их в море. Она черпала и черпала все больше жемчужин желаний и осторожно, с любовью, бросала их в бушующий океан, будто сажая семена. Так и продолжала, пока не опустел весь сундук.
Словно услышав невысказанную вслух команду, шелки с удвоенной яростью бросились в атаку на последних отчаявшихся защитников «Идущего по волнам».
Бэннон и Натан встали по обе стороны от Никки, держа мечи, готовые сражаться насмерть. Когда морские твари подступили к ним, Никки открылась своей магии, призывая всё, что знала сама или похитила у других волшебников. Несмотря на то, что в ней осталось так мало силы, она решилась на отчаянный поступок, сумев призвать огонь волшебника. В ее руках возникла небольшая пылающая сфера, она дополнила ее обычным огнем, сделав ярче, чем ореол иллюзии, — шелки казалось, что колдунья держит в своих ладонях солнце.
Потрескивающий шар огня волшебника был наготове, но Никки удерживала его в качестве последней защиты. Используя эту последнюю надежду, она сомневалась, что у нее вообще останется искра магии, с которой можно будет атаковать. Но Никки не нуждалась в магии: она взяла нож у одного из погибших моряков — с ним и решила продолжить биться.
Королева шелки шагнула им навстречу. Остатки ее воинов зарычали и забулькали. Никки подняла огонь волшебника для противостояния.
— С этим я могу убить большинство из вас, включая и королеву. Желаете попробовать моего огня?