МИ (Цикл)
Шрифт:
Натан провел рукой по своим белым волосам.
— Какое отношение суккуб имеет к Пьющему жизнь?
— Оба они высасывают жизнь. Суккуб — это своего рода ведьма, которая обладает способностью поглощать жизненные силы посредством любовной связи. Мужчины находят ее неотразимой, и она соблазняет их телесными удовольствиями, заманивая их в ловушку, истощая, и оставляя лишь оболочку. — Никки добавила со скептическим сарказмом: — Мужчины, якобы, умирают с довольными улыбками на ссохшихся лицах.
Натан неловко рассмеялся.
— Было бы неразумно для такой красивой женщины, как ты, обладать подобной магией,
Никки подняла подбородок.
— У меня уже есть более могущественная магия, чем эта. Все дело в контроле, — а контроль у меня еще присутствует. Однако у Пьющего жизнь его нет. Он истощает жизненную силу своей жертвы, а в нашем случае его жертвой является весь мир. В этом смысле он подобен суккубу.
— Довольно необычно. И как же тогда убить суккуба? Что говорят старые документы?
— Суккуб сама несет ответственность за свою собственную смерть… в некотором смысле, — ответила Никки. — В каждом из ее бесчисленных возлежаний с мужчинами есть очень небольшой шанс, что она забеременеет. Если это происходит, суккуб обречена. Сам ребенок — всегда дочь — является сильным существом, которое вынашивается и растет, поглощая жизненную силу своей собственной матери-суккуба, делая с ней то же самое, что мать делала с мужчинами: истощает ее, пока та не станет чем-то вроде оболочки. Затем ребенок вырывается из ее чрева… чтобы стать следующим смертоносным суккубом.
Натан поджал губы.
— Не походит на практичный метод убийства суккуба, если мы с ним столкнемся. Другого пути нет?
— Согласно поверью, новорожденный суккуб слаб. Если один раз должным образом атаковать, ребенка можно убить, тем самым прекратив родословную суккуба.
Натан посмотрел на тихий узкий каньон, через который пастух вел свое маленькое стадо на усеянный цветами участок пастбища.
— Хотя эта история восхитительна и увлекательна, я не понимаю, как она может быть полезна в нашей ситуации.
— Я тоже пока не понимаю, как это может помочь. — Никки вздохнула.
Виктория появилась из библиотеки башни с решительным взглядом на лице. Заметив волшебника и колдунью, женщина поспешила к ним.
— В наших совместных дискуссиях мои меммеры вспомнили кое-что важное.
Она сосредоточилась на Натане. В течение последних двух дней, когда Никки отказалась позволить ей оставить Тистл в качестве новой послушницы, пожилая женщина демонстративно игнорировала колдунью.
— Поскольку каждый из наших меммеров помнит разные книги, они сравнивали записи и делали предположения.
— И ты вспомнила что-то полезное? — спросила Никки. — Это было бы приятной новостью.
Глаза Виктории с раздражением вспыхнули, и волшебнику спешно пришлось вмешаться:
— Что это? Исходное заклинание Пьющего жизнь?
Виктория откинулась назад, подняв подбородок.
— Это предание о первозданном, первобытном лесе, который когда-то охватывал Древний мир, — о первозданной глуши, которая благоденствовала в полной гармонии с природой. Старейшее Древо было первым деревом, в первом лесу — высочайший, титанический дуб, являвшийся самым могущественным живым существом во всем мире. Это сама история творения.
Никки не пыталась скрыть свое разочарование:
— Как древний миф о дереве поможет нам противостоять Пьющему жизнь?
Лицо Виктории потемнело.
— Потому что все нити жизни связаны, колдунья. Когда первобытный лес покрывал землю, мир обладал великой силой и великой магией. — Она обратилась со своей историей к Натану, найдя в нем более восприимчивого слушателя. — Еще до войн волшебников три тысячи лет назад, разрушительные армии пронеслись по Древнему миру, вырубая деревья и ровняя с землей последние остатки первобытных лесов. Эти злые люди срубили первозданное Старейшее Древо, — задача была настолько сложная, что потребовалась сотня могущественных волшебников и огромное множество рабочих. И когда упало великое дерево, погибла жизненно важная составляющая мира. Но один желудь был спасен: последнее семя Старейшего Древа. Армии, вырубая обширные леса, возвращали всю энергию жизни в Древо, пока та, в итоге, не сконцентрировалась в том единственном желуде, последней искре первозданного леса. Вся энергия Старейшего Древа и всех его отпрысков сосредоточена в том единственном желуде, хранящемся там, где когда-нибудь может быть выпущена во взрыве непостижимо могущественной жизни.
Натан сделал быстрый глоток воздуха.
— И вы думаете, что это окажется достаточно мощным, чтобы убить Пьющего жизнь?
— Может быть, — настаивала Виктория. — Но чем мощнее становится чародей, тем труднее будет задача. Скоро будет слишком поздно. На данный момент я считаю, что Роланда, или то, что от него осталось, уже трудно сопоставить с последней искрой Старейшего Древа.
— Опять же, как это нам поможет? — спросила Никки. — Ты веришь, что желудь действительно существует? Если да, то где мы можем его найти? Я прочитала множество книг и не нашла упоминания о предании или о самом семени.
Натан покачал головой.
— В своих исследованиях я также ничего не нашел.
— Но зато помню я, — сказала Виктория. — Это нашлось в одной из заученных мной книг. Желудь Старейшего Древа был заперт тут, в Клифуолле, в глубине хранилища… где-то там. — Она указала на бесформенную башню возле алькова, которая частично расплавилась, став стеклянной глыбой. — Он все еще здесь.
Глава 50
Под руководством Саймона рабочие из разных каньонных поселений принесли свои инструменты в Клифуолл и приступили к работе, пытаясь добраться до нижних уровней поврежденной башни, надеясь найти хранящийся там желудь Старейшего Древа. В прохладном запыленном подземелье некоторые из входных проходов обвалились, и камень, растаявший словно воск, закупорил проемы. Но напористые рабочие использовали молотки и резцы, чтобы проникнуть в твердую, гладкую скалу.
Сплошная стена стекловидного камня залила собой главный проход, запечатав весь подвальный уровень. Рабочие усердно трудились, отбивая и вытаскивая щебень. Покрытый пылью каменщик с тяжелым вздохом обратился к Саймону:
— У нас займет много дней, чтобы пробить хотя бы небольшую дыру, сэр.
Все пошли за рабочими вниз, в глубокие подземные ходы, пригибаясь и идя ползком по поврежденным сводам. Натан посмотрел на Никки.
— Колдунья, наверняка баррикада из цельного камня не слишком сложная задача для тебя?