Ми диез
Шрифт:
– Мне-то что? Я же, считай, сам и не копал. Повезло, при кухне пристроился. Мне и с питанием легче было, и работа, конечно, не та. Вот я и остался, а они - нет. А что вдруг этот канал тебе дался? Тебе-то зачем?
– Понимаешь, - ответил внук, - в общем, ничего особенного. Только там сейчас опять стройка. Энергетический пояс строят, слышал, наверное?
– внук кивнул на телевизор.
– Да нет, - рассмеялся старик.
– Телевизор я не смотрю, он мне и не нужен вовсе. Поставили - я не просил. Не мой, можно сказать. Чего ж я его смотреть буду? А канал... С каналом все не так просто. Вот ты как считаешь, для чего он, канал, был нужен?
– Для чего?
–
– Не знаю, для чего. То есть, знаю, конечно, слышал, учили в школе еще. Для орошения.
– Да, - вспомнил Л'оро, - для орошения.
"На вас сейчас смотрит вся страна с надеждой и воодушевлением. Вы призваны сюда для великого дела. По этому каналу вода хлынет в засушливые районы, и край, веками дикий, станет житницей всей страны. На землях, пока пустых, заколосится хлеб. Миллионы карпов будут нагуливать тонны мяса на рисовых полях. Здесь вырастут соя, маис и огурцы. На тучных пастбищах будут пастись бесчисленные стада. Продовольственные проблемы будут разрешены полностью. Вот что такое наш канал! Десять лет упорного труда потом навсегда радость и блаженство! Это я обещаю вам! Лопату мне! Вот видите - я тоже копаю! Я с вами, братья, помните об этом!"
– Так почему же воды там нет?
– Не получилось с водой, - сказал старик.
– Что-то они там не подрассчитали. Я думаю, чистая случайность. Ошибка вышла.
– Нет, тут что-то не так, - сказал внук.
– С самого начала не так. Там же холодно и расти ничего не может, и не могло никогда, с каналом или без.
– Преувеличиваешь, - усмехнулся Л'оро.
– Почему же? Растет кое-что, в лучшем виде. Не рис, конечно. Но сосны там вполне растут.
– Но зачем тогда?
– Затем, - ответил старик.
– Что это был очень длинный канал, очень широкий и очень глубокий. И - заметь!
– у самой границы. Ну, пусть не у самой, но дальше только дикая ровная степь. Зачем наши предки стены и крепости строили, как ты думаешь?
– Стены понятно, - сказал внук.
– Стены - от завоевателей.
– А канал? С водой, тем более - чем тебе не стена? Разве не то же самое?
– Но, дядя, - не согласился внук.
– Предки жили в другое время, с нынешней техникой канал не поможет. Разве ж это препятствие, чтоб никто не прошел?
– Не прошел или не ушел. Чтоб никто не переходил, одним словом. Если еще катера патрульные пустить, по центру...
– старик замолчал. Без воды катера не пустишь. Без воды далеко не уплывешь.
– Слушай, дядя, - прервал его молчание внук, скользнув взглядом с пола в лицо старику и снова - в пол.
– Слушай, я попросить тебя хотел. Ко мне тут девушка должна прийти. Ты не уступишь квартиру на пару часов?
– А-а, - успокоился сразу старик.
– Отчего же? То есть, уйти я, конечно, не могу, но та комната пустая, там можно.
– Ты - в ту?
– вопросительно кивнул головой внук.
– Нет уж, я вставать не стану. Давай, зови свою девицу, а я вроде как усну. Вы проходите прямо, там диван есть, да ты знаешь. Так что, все в порядке.
– Не пойдет, - замотал головой внук.
– А не пойдет, так и не надо, - возразил Л'оро сердито, - на кой такая нужна? Пойдет. Ты ей скажи, что спит старик и вообще глух, как медуза, и не то, что встать, пошевелиться не может. А я тут полежу, вдруг придет кто, мало ли.
– Ну, ладно, - решился внук.
– Пойду позову.
И вышел. Из второй комнаты немедленно выскользнул собеседник, забился к старику под кровать. Л'оро закрыл глаза.
– Что же ты мне об этом раньше не сказал?
– шепотом прокричал ему собеседник.
–
– сказал старик.
– А откуда бы я сам об этом узнал. Он же только что пришел и сказал.
– Врешь ты все!
– зашипел тот.
– Знаешь, о чем я говорю, а притворяешься. Почему ты мне раньше никогда не говорил, для чего строился канал? Для оборонных целей!
– Как же, - усмехнулся опять старик.
– Я только сейчас и придумал это, для племянника. А что можно было сказать ему, если и дураку ясно, что кроме сосен там еще только кусты какие-то растут. Помнишь: ягода водянистая, розовая?
– Опять врешь?
Старик ничего не ответил. Вошел внук, рядом с ним процокала каблучками девица. Прошли мимо, закрылись.
"Вот так-то!" - нелестно подумал о себе старик. И стал внимательно слушать, застенчиво ухмыляясь. Собеседник не мешал. Тоже прислушивался, наверное.
Нет, канал - это все-таки не стена. Скорее, канал - это пирамида. Древние любили строить пирамиды. Египтяне, например.
Обобщим: пирамиды строил древний Египет. Пирамида - не конура, в одиночку не выстроишь, нужны усилия целой страны, всей страны. Обобщим еще раз: древний Египет под руководством инициативной группы - в этой роли чаще всего выступает правительство - работал на одну большую цель. Это была идеологически обоснованная цель, потому что основание - экономика без помощи идеологии не объединяет, а наоборот, разобщает людей. Примеров тому масса, не стоит на них специально задерживаться.
Итак, это была трудная работа, но - великая цель, а "великие средства рождаются для достижения великих целей!". Как он говорил тогда, на канале, возлюбленный народом Председатель, Учитель и Вождь! Это была большая и трудная работа, но в результате каждый получал свой кусок от общего пирога: побольше или поменьше, с начинкой или без, кто - на вышке, кто за колючей проволокой. Но - каждый. Таким образом решалась в стране проблема занятости, величайшая, надо сказать, проблема с тех далеких пор, когда один человек смог прокормить своим трудом троих. У инков всегда, то есть с очень древних времен, были зоны. Председатель отменил их, и слово "зона" обрело иной, новый смысл. Заодно решалась также уйма других проблем, потому что величина поставленной цели требовала всеобщей причастности. Когда все напряженно трудятся, нетрудящийся - враг не только администратору, он враг всем, кто трудится больше него. К тому же, когда человек напряженно работает: таскает камни для пирамид или капает землю, ему не до того, чтобы нарушать постановления администрации. Он только работает и восстанавливает свои силы, чтобы работать дальше. Труд сплачивает люд в коллектив, где все похожи, все заменяемы, все одинаковы. А управлять таким коллективом значительно легче, чем тем же количеством единиц, личностей, индивидуальностей.
Кстати, когда древний Египет перестал строить пирамиды, чтобы облегчить напряженную экономику, он пал. Так же пали и последующие цивилизации, забывшие про рабский труд и строительство пирамид.
"Мы строили, потому что верили", - из небытия возник собеседник.
– Друг мой, драгоценнейший друг мой, - мягко и печально сказал на это Л'оро.
– Мне ли не помнить, во что мы верили, когда пришли с тобой вместе просить о приеме в комитет бдительности и защиты завоеваний? Только меня приняли, а тебя - нет. Я вот и живу. А те, что с убеждениями, где? Помнишь начальника северной зоны? Помнишь: невысокий, крепкий такой? Всегда в мундире, но без погон. Летом, когда без головного убора, голова лысая, круглая, блестит.