Мичман Империи. Часть вторая
Шрифт:
— Нет, жене писал, что люблю её, — не нравится мне врать, но не могу я разглашать секретную инфу, а это расследование попадает под кучу грифов.
Я убрал инфопланшет, и замер над контуром тела из меловых линий. Снова этот запах кислятины. Как-то заработался, и не обращал на него внимания, а теперь, кажется, сильнее стало.
Огляделся. Рядом с обеденным столом лежал на полу маленький коврик. Мохнатый такой, пушистый. Даже не знаю, для чего он, но запах шёл от него.
Подошёл, присмотрелся. Сгнивших фруктов нет.
— Толя, — позвал я ротмистра, — а ворс на анализ брали? Кто тут в туалет сходил?
Гущин подошёл ко мне и, зажав нос пальцами, пробормотал:
— Нет, не брали, да и зачем? Может кошка напрудила.
— Может и кошка, — я достал пакетик для улик и ножницы, — а может это следы борьбы, и капитан успел кого-то приложить.
— Или он сам зассал половичок, — пожал плечами Гущин, наблюдая, как я присаживаюсь на корточки, и срезаю ворс.
— Вряд ли, — я выпрямился, и запаковал пакет с уликой. — Тело далеко лежало и, судя по фотографиям, его не двигали.
— Ой, да это просто зассаный ковёр несминайка, — Гущин пнул ногой коврик, и тот отлетел в угол, тут же распрямившись на полу. — Видишь, его так же могли задеть.
— Вряд ли, — я уставился вниз, туда, где только что лежал половичок. — Тогда бы под ним не было улик.
— Каких улик? — начал было ротмистр, но я уже снова склонился к полу.
Достал ещё один пакет, пинцет, и склонился.
— Вот таких, — разогнулся и продемонстрировал находку.
Цветной клочок плотной бумаги, переливался синим и зелёным цветом, даже какой-то рисунок проявлялся, если повернуть под определённым углом. Наверху, после разрыва шла надпись «…лет», а ниже, по центру, белели шесть цифр.
— Обрывок лотерейного билета, — протянул я, оглядываясь по сторонам. — Вторую часть не находили?
* * *
— И что теперь? — Гущин наблюдал, как я хожу по квартире, и ищу вторую часть билета.
— Составим новый протокол осмотра, — пожал я плечами, обходя комнату уже который раз, но не находя ничего нового. — Здесь всё осмотрел, так что квартиру опечатаем, а улики отправлю на экспертизу.
— Предупрежу спецов, что им работы привалило, — Толя достал инфофон, и стал набирать сообщение.
— Не спеши, — махнул я рукой, — эксперты будут флотские, я дело забираю.
— В смысле? — удивился Гущин.
— В том, что это не ограбление, билет-то вот он — я махнул рукой на сумку, куда спрятал улики. — Скорее всего, переквалифицируем в убийство.
— Погоди, — щёки у ротмистра раскраснелись, руки опустились, он, даже говорить стал быстро и прерывисто: — как не ограбление? Из-за обрывка билета? Дак порвали в пылу драки, и свалили. Пусть и не ограбление, но попытка. Билет-то якобы победный был. Зачем ещё сюда лезть?
— Ага, билет порвали, опрокинули стул и разбили чашку с тарелкой, — я улыбнулся и замер на месте. — А ты не думал, почему его убили сразу после интервью?
Гущин покачал головой, а я продолжил:
— Кто-то получил инфоповод, прикрытие, и избавился от капитана, — протянул я, — билет это ложный след, прикрытие основного мотива.
А стройно получается. Дождались, когда он объявит о выигрышном билете, и обманули жандармов. Правда, как быть с датами?
— Толь, а когда Кремнескалов впервые заявил о выигрышном билете?
— Не знаю, кому он заявил в день р4озыгрыша, — развёл руками Гущин, — но на следующий день состоялось интервью, после которого он умер.
Хм, не сходится. Нападение на офис произошло неделей раньше. Если брать за основную версию, что они так готовились, то почему в тот же или на следующий день не напали? Зачем ждали?
Так, отставить сомнения. Другие версии вообще никакие. Тут, хотя бы большую часть событий увязать можно. Особенно, если учитывать, что убийца кто-то из флотских врагов Кремнескалова. Они как раз знают, как работает система, и могли совершить взлом офиса безопасников.
Хм, я аж замер на месте, от мелькнувшей догадки, а вдруг, нападение на меня тоже связано с этими событиями? Мозги заскрипели, разогнались. Мысли замелькали со скоростью света. Кстати, а что быстрее, скорость света или скорость мысли?
— Тогда почему его убили? — Гущин прервал мои размышления, и слава Богу.
Кажется, я несколько переутомился, не о том думаю. Надо привести голову в порядок. Дело и так больше стало. А я его ещё усложнить пытаюсь. Конечно, хотелось бы повесить всех собак на орден, но не думаю… аа, подумаю об этом позже. Гущин и так уже на меня смотри с сомнением, будто хочет медиков вызвать.
— Не знаю, — слегка заторможено ответил я. — Следствие покажет.
— Угу, — ротмистр нахмурился, и на лице проступило явное неудовольствие. — Знаешь, я бы поспорил…
— Да ладно тебе, — улыбнулся я натянуто, как смог. — Понимаю, обидно, но сам же понимаешь, нельзя игнорировать новые улики.
— … Но не буду, — вдруг улыбнулся он. — Конечно, понимаю. Устрою выволочку разгильдяям из экспертной группы. Пропустили важнейшую улику, зато, как важничают, когда приезжают. Ты бы видел!
— Слушай, я рад, что не особо напряг тебя этим, — меня правда отпустило какое-то подспудное чувство вины, нормальный мужик этот ротмистр, даром, что жандарм. — Сам видишь…
— Да расслабься, — махнул он рукой и приободрился ещё больше, — мы закончили тут? А то тебе реально надо попробовать местную кухню.
Честно, перекусить хотелось бы. Вроде и завтракал не так давно, и на часах ещё нет полудня, но чувство голода давало о себе знать. Вот-вот в животе заурчит. Наверное, перетрудился с силой за утро. С другой стороны, я прикинул, что ещё надо сделать.