Мифы древнего Китая
Шрифт:
У-ван расположился в походном шатре и начал приём. Телохранители по очереди приглашали гостей войти. Сначала назвали имя Чжу-жуна, потом Гоу-мана, затем остальных. Духи, услышав, что их называют по именам, удивились, переглянулись и пришли в восхищение:
– Как мудр этот князь! Он ещё не видел наших лиц, а уже знает наши имена.
Духи почтительно поклонились У-вану, У-ван - духам. Кончив все церемонии, У-ван обратился к ним с вопросом:
– Великие духи! В такую плохую погоду вы прибыли сюда издалека. Что вы хотите сообщить мне?
Духи отвечали:
– Небу угодно возвысить Чжоу и уничтожить Инь. Мы прибыли, чтобы дать вам в помощь духа
У-ван и тай-гун были очень довольны. Они устроили их в лагере и использовали для выполнения самых различных поручений.
Когда наступила ясная погода, У-ван повёл свои войска дальше. Ночью они начали переправу через Мэнцзинь. Вода в реке была спокойна, на небе неподвижно стояли белые облака; светила луна, и было ясно, как днём. Восемьсот удельных князей сели в лодки, лодки быстро двигались, и воины, сидевшие в них, пели о том, как они перебьют всех врагов и добудут себе победу.
Когда лодки достигли середины реки, откуда-то появился рой крупных пчёл, похожих на красных птиц. Пчёлы опустились на лодку У-вана. У-ван очень обрадовался, ведь это была хорошая примета, и приказал нарисовать этих пчёл на своём военном знамени. Впоследствии, уже после того как победа была одержана, лодку, в которой сидел в тот вечер У-ван, стали называть в честь этого события «пчелиная лодка».
Переправа окончилась, воинственный дух и воодушевление воинов возрастали. Вскоре армия подошла к Чаогэ, столице тирана Чжоу Синя, и в тридцати ли южнее столицы, в Муе, был разбит лагерь. На рассвете следующего дня У-ван в присутствии всех восьмисот удельных князей привёл войска к присяге. Когда Чжоу Синь услышал, что армия У-вана уже близка, он сам возглавил свои войска и выехал навстречу врагу.
И вот воины обеих сторон и колесницы расставлены в боевом порядке. Мечи сверкают, и дух смерти уже витает над полем. Ещё не начался бой, а уже тысячи хищных птиц, похожих на ястребов, начали кружить над армиями; из их голодных глоток вырывались хриплые крики. Все предвещало жестокую битву, в которой падут многие и много прольётся крови.
Армия У-вана боролась за правое дело, за то, чтобы уничтожить тирана и обеспечить мир и покой народу. Воины его, готовые пожертвовать жизнью, не ведали страха. Отряды сычуаньцев из Ба и Шу были настроены особенно воинственно. Готовясь к бою, они трубили в горны, пели, исполняли военные танцы. Все ликовали. Они шли на врага без малейшего страха, как идут на пир. Настроение воинов Чжоу Синя было совсем иным, в основном это были рабы. Чжоу не хватало воинов, и он заставлял рабов защищать его от врага. Воины Чжоу Синя видели, что наступили последние дни тирана,- откуда же быть у них желанию отдать свою жизнь за него?
У-ван, держа позолоченный топор в левой руке и бунчук с белым буйволиным хвостом в правой, отдавал приказания, а его воины, подобно десяти тысячам коней, ринулись вперёд. Армия тирана распалась, как обваливается земля и разбивается черепица. Чжоу Синь изо всех сил бил в барабан, но не мог остановить бегущих рабов, которые к тому же начали поворачивать копья против него самого. Они понимали, что когда Чжоу Синь - их мучитель - будет убит, они станут свободными.
В этой битве У-вану не пришлось даже прибегнуть к помощи духов - бога ветров и бога дождей. Было ясно, что победа уже на его стороне.
Когда тиран Чжоу Синь убедился в своём бессилии, он поспешно бежал в столицу, поднялся на Башню оленя, надел платье, украшенное драгоценными камнями (оно было приготовлено
Среди драгоценностей, нашитых на его одежду, было пять яшм «небесная мудрость». Они не только не сгорели в огне, но и сохранили труп Чжоу Синя. Когда его нашли, он был уже мертв, но на теле его не было ожогов.
Это самое распространённое предание о смерти Чжюу Синя. Другие рассказывают, что он и обе его любимые наложницы повесились в кипарисовом лесу, около Башни оленя, а некоторые говорят, что после разгрома и падения столицы тиран всё ещё думал о сопротивлении, но даже близкие не поддержали его. Он один уничтожил несколько рядов противника, но в конце концов, обессиленный, погиб.
Как бы там ни было, но каждое из этих преданий говорит о тяжёлой и трагической смерти жестокого правителя Инь.
Когда нашли его труп, У-ван приказал отрубить ему голову и, насадив её на древко знамени, выставить напоказ.
В этом месте у читателя может появиться сомнение, а нет ли в этой истории ещё одного главного действующего лица, не сыгравшего ещё своей роли? Да, на сцене ещё не появлялась Да-цзи, любимая наложница Чжоу Синя, о которой упоминалось выше.
Автор намеренно расположил материал в такой последовательности, чтобы не рассеивать внимание читателя, к тому же она не самое главное действующее лицо. Сейчас расскажем коротко и о ней.
Согласно преданию, она происходила из княжеского рода Юсу. Так как Юсу выступил против тирании Чжоу Синя, князь Чжоу пошёл на него войной, во время которой девушка была взята в плен и стала рабыней. Её ум и красота обратили на себя внимание Чжоу, который, чтобы снискать её любовь и расположение, ещё нещаднее тиранил народ. Он старался доставить ей все удовольствия и блага жизни, и поэтому естественно, что она в глазах людей стала причиной всех бедствий. Но это не совсем справедливо. Её роль в трагедии, приведшей к гибели династию Инь, была небольшой. Даже если бы никакой Да-цзи не было вовсе, это не могло бы существенно изменить судьбы Чжоу Синя. Поэтому мы ещё не упоминали о ней. Кончила она так же, как и Чжоу Синь. У-ван приказал отрубить ей голову и насадить её на древко маленького белого знамени. Но когда ей отрубали голову, она была уже мертва.
По другой версии она вместе с ещё одной наложницей (вероятно, это была красавица из Юсини, которую Вэнь-ван подарил тирану) повесилась в саду. Однако хватит о ней. Она была рабыней и фавориткой и, сойдя со сцены, таким образом искупила свою вину.
Последним эпизодом этой трагедии была смерть стариков Бо-и и Шу-ци. После того как чжоуский У-ван уничтожил Инь и стал властителем Поднебесной, оба старика отказались есть хлеб Чжоу и бежали в горы Шоуян. Там они жили в уединении, питаясь диким папоротником и слагая песни; в них они выражали свои чувства.
Однажды, собирая папоротник, они встретили женщину, которая сказала им:
– Я слышала, что вы мудрецы и что во имя своих принципов вы отказались есть хлеб дома Чжоу. Это хорошо! Но ведь эти дикие овощи тоже принадлежат Чжоу, почему же вы едите их?
Старики были уязвлены и смущены и не смогли ответить, но в конце концов решили, что не стоит придавать большого значения словам невежественной женщины, и, успокоившись, по-прежнему продолжали собирать дикий папоротник, чтобы утолять голод. Так они жили, и неизвестно, сколько прошло времени, когда в горы пришёл человек по имени Ван Мо-цзы. Вместо невежественной и глупой женщины перед стариками предстал образованный сановник, который задал им тот же самый вопрос, что и женщина: