Мифы и легенды народов мира. Т. 2. Ранняя Италия и Рим
Шрифт:
– Пусть остаются, строптивцы! – буркнул он. – Пусть охраняют границы Рима и вечную молодость государства.
Так Термин и Ювента остались на Тарпейском холме. Но алтари их были передвинуты к обрыву.
При этом Высокомерный решил, что негоже находиться его храму на холме, носящем имя предательницы. Но как его назвать? Помог случай. Когда уже начали рыть котлован для фундамента, в яме наткнулись на мертвую голову, настолько хорошо сохранившуюся, словно ее отсекли совсем недавно [385] . Строители, побросав лопаты, с воплем «Капут! Капут!» [386] разбежались кто куда. Но этрусский гаруспик Олен [387] , которому было поручено наблюдать за работами, не растерялся. Воздев руки к небу, он обратился к богу Тинии с благодарностью за знамение, а к окружающим с такими словами: «Бог Тиния бросил эту голову, чтобы храм на этом месте стал головою мира».
385
Легенда,
386
Caput (в род. падеже capitis) – по-латыни «голова».
387
Имя Олен, которое дано этрусскому гаруспику, не засвидетельствовано среди известных нам по надписям этрусских имен. Возможно, оно результат истолкования слова «Capitolium» – Caput Oli или Olis, т. е. «голова Олена».
В тот же день Высокомерный распорядился: впредь именовать Тарпейский холм Капитолием. Строительство храма потребовало огромных средств. После того как опустела царская казна, была пущена в дело выручка от добычи, полученная при взятии одного богатого города. И храм был доведен до кровли. Он занимал площадку из туфовых плит, сглаживавших неровности скалы. Пол храма был выложен мраморными плитами, кровля его была позолочена. Вход в него образовывала колоннада в три ряда – по шесть колонн в каждом ряду. Внутренняя часть храма состояла из трех помещений для трех богов: центральное – для Тинии (римского Юпитера), левое – для Уни (Юноны), правое – для Менрвы (Минервы). Статуи их в древнейшую эпоху были из терракоты [388] .
388
Первоначальный Капитолийский храм времени этрусских царей можно себе представить по современным ему храмам в этрусских городах, хорошо известным по раскопкам археологов. Его общая площадь 3300 кв. м.
Этот храм сгорел во время пожара в 83 г. до н. э. и был восстановлен в 79 г. до н. э. В 69 г. н. э. во время гражданских смут он вновь сгорел и затем был восстановлен на том же фундаменте в 80 г. Капитолийский храм был главной святыней Древнего Рима, символом вечности и могущества римского государства. Недаром римский поэт Гораций в известном стихотворении «Памятник» измерял жизнь своей поэзии временем существования Капитолия:
Нет, не весь я умру. Лучшая часть моя Избежит похорон. Буду я славиться До тех пор, пока жрец с девой безмолвною Всходит по ступеням в храм Капитолия.
Капитолий был разграблен варварами в VI в. и разрушен в средние века, так что было забыто даже его имя. В настоящее время от него осталась лишь часть опорной стены.
Чтобы дать храму достойное завершение, Тарквиний заказал Вулке, мастеру из соседних Вей, оформление фронтона своего храма. На фронтоне должна была стоять терракотовая колесница, запряженная четверкой коней. Вулка принял заказ и обещал вскорости его выполнить. Но обещания не сдержал. Когда колесница была вылеплена и поставлена в печь для обжига, вместо того чтобы уменьшиться в размерах, она начала разбухать, словно бы ее материалом было тесто, а не глина. Призванный Вулкой гаруспик истолковал чудо в том смысле, что увеличение размеров модели означает рост счастья и могущества того, кто сделал заказ. Естественно, что власти Вей, опасавшиеся усиления Рима, запретили Вулке отдавать законченную работу, из-за которой ему пришлось сломать печь, – иначе ее нельзя было вынуть.
Но, видимо, этрусские боги, обратившие свои глиняные головы в сторону Рима, не одобрили решения вейских властей. Во всяком случае, через несколько дней они это ясно показали во время состязаний колесниц в Вейях. Сначала колесницы шли ровно, но вдруг одна из них вырвалась вперед. Обойдя мету, кони свернули к выходу из цирка, промчались по улице к городским воротам и прямо по Соляной дороге двинулись к Риму. Возница делал все, чтобы их удержать. Но не тут-то было! Кони, словно направляемые кем-то свыше, развернулись таким образом, что возница вылетел из колесницы, как камень из пращи. Увидав мчащуюся колесницу, стражи, охранявшие римские ворота, спешно их открыли. Колесница ворвалась в город, пронеслась по Священной дороге, распугав квиритов, ринулась через Форум на Капитолийский холм и остановилась прямо перед только что построенным, но еще не освященным храмом.
Весть об этом вскоре возвратилась в Вейи. Напуганные власти сразу же распорядились, чтобы глиняная квадрига была возвращена заказчику. И тем же путем на специально сооруженном деревянном помосте работу Вулки доставили в Рим, где она была поднята на южный фронтон храма.
Внутренний вид храма Юпитера.
Так храм был подготовлен к тому, чтобы стать вечным жилищем Тинии-Юпитера. Его статуя, во избежание каких-либо препятствий со стороны этрусков, была заказана вольску Турриану. И пока он был занят ее изготовлением, другие мастера готовили для бога пурпурную мантию, которая
В один из зимних дней Тарквинию, гревшемуся у очага, сообщили, что его хочет видеть бедно одетая старая женщина из Вульги.
– Дайте ей хлеба и пусть уходит! – отмахнулся царь.
Но вскоре страж вернулся.
– Старуха не берет подаяния, – проговорил он, разводя руками. – Она говорит, что принесла сокровища, которые могут пригодиться тебе и твоим наследникам.
– Приведи ее! – распорядился Тарквиний.
389
Легенда о покупке Тарквинием Сивиллиных книг дополняет сведения о централизации культа, главным актом которой было сооружение храма на Капитолии. Нерешительность царя, согласно легенде, не понявшего сразу значения свитков и погубившего большую их часть, можно отнести за счет антиэтрусской направленности римской мифологической традиции.
Через несколько мгновений перед ним стояла седая сгорбленная женщина с сумою в руке. Раскрыв суму, она выложила на край стола один за другим девять пожелтевших от времени свитков.
– Это твои сокровища? – спросил Тарквиний.
– Да, – ответила старуха. – В этих свитках написаны предсказания, которые раскроют тебе твое будущее и будущее твоего государства. Многие века эти свитки хранились в пещере близ Авернского озера… [390]
– Я слышал об этом озере. Правда ли, что ни одна птица его не может перелететь из-за испускаемых ядовитых испарений?
390
Авернское озеро, находившееся в Кампании к северу от Бай (излюбленное место отдыха римской знати), имело вулканическое происхождение, будучи кратером вулкана. Оно мыслилось бездонным, обиталищем призраков и входом в царство мертвых, по которому в аид спускались Одиссей и Эней. Возле него какое-то время находился оракул мертвых, в начале империи уже не существовавший. Легенда о гибели птиц, пролетающих над озером, возникла от истолкования греками названия озера (греч. Aornos). Было превращено в 37 г. до н. э. Випсанием Агриппой в гавань.
– Мне дано повеление, – продолжала старуха, словно бы не расслышав обращенного к ней вопроса, – отнести свитки в Рим. Я готова их тебе отдать, если мы сойдемся в цене.
– И сколько ты хочешь?
– Сумку золота.
– Да ты обезумела!
Старуха взяла три свитка и молча швырнула их в огонь.
– Как я понимаю, теперь ты просишь на треть меньше, – сказал царь, едва опомнившись.
– Сумку золота, – молвила старуха.
– Но это несправедливо, – сказал Тарквиний.
Старуха взяла три других свитка и бросила их в огонь.
– И сколько ты хочешь теперь? – спросил царь.
Грот Сивиллы.
– Сумку золота, – ответила она, протягивая ладонь со скрюченными пальцами к оставшимся свиткам.
– Не горячись! Подожди меня здесь. Я хочу посоветоваться со знающими людьми.
Встретившись с гаруспиком, Тарквиний узнал, что появление Сивиллы в Риме – особая милость богов, ибо Сивиллы никогда еще не покидали тех мест, где они дают предсказание. Наибольшее впечатление произвел на царя, уверенного в том, что Сивиллы недавние гостьи в Италии, рассказ гаруспика, что эти пророчицы обитали во Фригии, давая там предсказания как грекам и троянцам, так и лидийцам, его предкам [391] .
391
Этрусское имя Тархон (откуда римское Тарквиний) соотносится с этрусским героем Тархоном, мифическим основателем города Тарквинии к северу от Рима, а также Мантуи, Кортоны и ряда других этрусских городов. Оно уводит не только в расположенную на эгейском побережье Лидию, которая почти повсеместно в древности считалась родиной этрусков, но и в другие части Малой Азии. В 1986 г. у Сфинксовых ворот хеттской столицы Хаттусасса была найдена бронзовая пластина с иероглифической надписью, где упомянута страна Тархунтасса на западном берегу реки Кестрос, в области, известной в древности как Памфилия – ныне турецкая Анталия. Возможно, именно она, а не Лидия, как полагал со слов самих этрусков Геродот, была древнейшим местом поселения народа, известного по египетским текстам как ТРС, а грекам – как тирсены (тиррены).
Тарквиний вернулся к ожидавшей его старице, и не один. С ним был воин с корзиной золота. Поставив корзину на пол, он стал горстями пересыпать ее содержимое в суму старухи.
Тарквиний с нетерпением ожидал момента, когда сумка наполнится. Ему было интересно, как дряхлая, должно быть, столетняя женщина сумеет поднять и унести такую тяжесть. Но как только сума нищенки наполнилась доверху, она вместе с нею стала растворяться в воздухе. Тарквиний поднял голову. Старуха уже исчезла. Воин стоял белый от ужаса, с выпученными глазами и широко открытым ртом. Но свитки на столе остались.