Мифы и легенды народов мира. Т. 2. Ранняя Италия и Рим
Шрифт:
Эти законы в тот же день были приняты. И именно они дали Валерию прозвище Публикола [407] . Вскоре состоялись выборы второго консула. Им оказался Спурий Лукреций, отец Лукреции. Ему, как старшему по возрасту, Валерий передал своих ликторов со знаками высшей власти.
На следующий день Валерий появился на Форуме без почетной свиты, чем вызвал всеобщее удивление.
– Почему бы тебе не иметь собственных ликторов? – спросили друзья.
– Знаков высшей власти в Риме, освободившемся от царей, не должно быть больше, чем при царях! – ответил Валерий.
407
Публикола, или Попликола, в значении «друг народа».
С тех пор в Риме у двух консулов было 12 ликторов, переходивших через
Через несколько дней Лукреций скоропостижно скончался, и ликторы возвратились к Валерию. Новым консулом вместо Лукреция был избран Марк Гораций Пульвилл, тот самый, кого Тарквиний поставил во главе войска, осаждавшего Ардею.
Тарквиний, сын Демарата, принес обет построить храм Юпитера. Его внук этот храм построил и даже успел украсить его фронтон терракотовыми фигурами, а вот освятить храм ему не пришлось. Консулы Валерий и Гораций бросили между собой жребий, кому освящать храм. Жребий выпал Горацию, и пришлось Валерию отправляться на войну, хотя освящение храма было его давней мечтой.
В назначенный для освящения храма день сентябрьских ид [408] Гораций в сопровождении сенаторов взошел на Капитолий. Были принесены Юпитеру жертвы, после чего Гораций поднялся по ступеням к дубовым дверям храма и уже коснулся их притолоки, чтобы произнести соответствующую формулу, как вдруг послышался голос Марка Валерия, брата Публиколы:
– Консул! Твой сын внезапно умер в лагере.
Среди сенаторов прошло движение. Все знали, что у Горация был единственный сын-наследник, которого он очень любил. Но консул, не изменившись в лице, продолжал свою церемонию и, когда завершил ее, сказал:
408
Иды – день полнолуния, падающего на середину месяца, на 13-е или 15-е число.
– Бросьте тело куда угодно, но в это мгновение ко мне нет доступа печали.
Так не удалось Марку Валерию помешать Горацию совершить священную церемонию.
Храм, освященный Горацием, простоял более 450 лет, сгорел от удара молнии в 83 г. до н. э. и был восстановлен на старом фундаменте через четыре года. Но стену нового храма украшала надпись, что он был освящен Горацием [409] .
Храм Юпитера, вид спереди.
409
Видимо, именно эта надпись ввела Горация в число консулов 509 г. до н. э. Гораций, однако, мог быть не консулом, а великим понтификом.
Глава 2 Порсена и Рим
Изгнание Тарквиниев было событием первостепенного значения не только для судеб Рима, но и для всей Италии, в которой в конце VI в. до н. э. действовали три главные политические силы: союз этрусских городов с центром в Вольсиниях, Карфаген, могущественное морское государство Западного Средиземноморья, и греческие колонии юга Италии и Сицилии, известные как Великая Греция. С выключением Рима из системы этрусского двенадцатиградья возникала угроза этрусским колониям в Кампании, испытывавшим в то время давление со стороны греческих колоний в той же Кампании, прежде всего древнейшей из них – Кум, где тогда утвердился тиран Аристодем, ведший исключительно активную внешнюю политику. Конечно, некоторая помощь этрусским поселениям Кампании могла быть оказана морем, на котором этруски в конце VI в. до н. э. пока еще господствовали. Но на маленьких кораблях нельзя было перевезти войско. Отделение Рима закрывало сухопутную дорогу в Кампанию. Именно поэтому у этрусков не было иного выхода, как вернуть себе Рим в систему двенадцатиградья или в крайнем случае его нейтрализовать.
Этруски владели не только Кампанией. Их корабли курсировали в Мессинском проливе, отделяющем Италию от Сицилии, в важнейшей стратегической и торговой артерии древности. На господство в Мессинском проливе претендовали враждебные этрускам греческие полисы Италии и Сицилии, но Сиракузы, и прежде всего Сибарис, город, прославившийся изнеженностью своих граждан (сибаритов), был союзником этрусков и служил базой для этрусских кораблей. Как только этруски оказались втянутыми в конфликт
Извлек выгоду из изменившейся ситуации и Карфаген. Ранее карфагеняне, владевшие в Тирренском море Сардинией, заключали договоры с этрусскими полисами.
Теперь они заключили договор с отделившимся от этрусского двенадцатиградья Римом. Текст этого договора (509 г. до н. э.) был списан греческим историком Полибием и дошел до нас. Из него видно, что карфагеняне имели возможность торговать с прибрежными городами Лация, римские же корабли в порт Карфагена не допускались.
Такова расстановка сил в Италии после изгнания из Рима Тарквиниев, воссоздаваемая на основании имеющихся в распоряжении науки документов. Но кроме документов имеются и легенды, характеризующие восприятие событий римлянами и их стремление представить историю таким образом, чтобы она выглядела в наилучшем свете. Для легенды, как мы еще не раз убедимся, нет ничего невозможного. Она может дать обитателям несуществовавшего городка Альбы Лонги предков, прославленных самим Гомером. Ей ничего не стоит превратить позорное поражение в торжество римской стойкости и мужества.
В подлунном мире каждый – гость,
Любой судьбой влеком.
Царей она, как в стену гвоздь,
Вбивает молотком.
И многие века спустя
Мы видим их во сне.
Они, как звездочки, блестят
На храмовой стене.
Раздоры в Риме подняли дух Тарквиния, возбудив угасшие надежды на возвращение короны. Изгнанник отправился в Клузий, резиденцию недавно избранного главы этрусского двенадцатиградья Порсены. Порсена принял Тарквиния с той пышностью, которая соответствовала высокому, хотя и утраченному положению гостя. Одетый в темную тогу, стоял Тарквиний перед золотым троном, созерцая регалии, которые недавно были на нем самом.
– Поздравляю тебя с успехом, Порсена, – сказал он. – Покровительница царей Норция [410] к тебе оказалась более благосклонной, чем ко мне. Ты видишь меня не в славе и богатстве, которыми я обладал в Руме, а в нищете и унынии. Но Норция изменчива. Никто не знает, кого коснется ее не дающий промаха молоток. Поэтому я рассчитываю на твою помощь. Помогая мне, ты будешь сражаться и за себя, за свой золотой трон, за свой прекрасный город.
Речь изгнанника понравилась Порсене. Конечно, ему было известно, что римляне называли Тарквиния Высокомерным. «Наверное, он и был с ними заносчивым, – подумал Порсена. – Но, отдавая мне поклон, он признает мое превосходство. К тому же и румеев давно пора остановить, пока они не стали в Италии господами. Возвращение законного царя – прекрасный повод для похода на Руму».
410
Норция (в этрусском произношении – Нурция) – богиня судьбы у этрусков. Она изображалась с молотом в руках, орудием, которым наделяли богов подземного царства. В храме Норции вбивали в начале каждого нового года гвоздь (церемония, которая была впоследствии воспринята римлянами).
– Я с тобой согласен, – ответил Порсена Тарквинию, – и готов помочь тебе вернуть власть твоих отцов и дедов. Но решение о войне может принять лишь совет глав государств в Велцне [411] . Оставайся моим гостем до принятия решения. Я надеюсь, что совет будет благосклонен к твоей просьбе и мы будем союзниками.
Тарквиний еще раз поклонился Порсене.
Великий царь,
владыка всех людей!
Прими наш дар -
двенадцать желудей.
Их в римлян брось,
как камни из пращи,
Пробей насквозь
тяжелый вражий щит,
Втопчи их в грязь
на времена времен,
Верни нам власть,
великий лукумон!
411
Велцна (в произношении римлян – Вольсиния) – центр этрусского двенадцатиградья, куда съезжались на советы и религиозные церемонии правители входивших в него городов. Город находился на месте современного Орвьетто (от лат. urbs vetus – «древний город»). В 264 г. до н. э. город был уничтожен римлянами, а часть его населения переселена к Вольсинийскому озеру, где возникли Новые Вольсинии.