Мифы и легенды народов мира. т.3. Древний Египет и Месопотамия
Шрифт:
Все было так, как предвидело и чего опасалось материнское сердце. Узрев со своих высот прелести Нинлиль, Энлиль спустился к ней с быстротою ветра. Когда же божественная дева не уступила вспыхнувшей в нем страсти, он удалился, сделав вид, что примирился с отказом. Но, когда Нинлиль явилась омыться на следующий день, Энлиль, притаившийся в камышах, налетел на нее, швырнул на дно челна и насытился ее невинной красотой.
Узнали об этом старшие боги и, вознегодовав, решили на своем совете изгнать насильника в подземный мир. Пришлось Энлилю подчиниться этому решению. За ним последовала Нинлиль, успевшая привязаться к своему грозному супругу. В толщах земли родила Нинлиль первенца Нанну [121] , которому было суждено подняться на небо, чтобы освещать землю и показывать смертным смену времен. Кроме верхнего Нанну, родила Нинлиль еще трех нижних сыновей, которым не дано было увидеть дневного света, ибо, чтобы уйти в верхний мир, надо оставить голову за голову.
121
Нанна—
Значение Нанны возрастает в новошумерский период. Именно тогда он входит в астральную триаду Нанна-Уту-Инанна и начинает рассматриваться как сын Ану и порой как отец Угу. В стеле Эаннатума он назван «могучим факелом Энлиля», царь Уммы Лугальзаггиси именует себя его визирем, цари III династии Ура называют его своим царем; на стеле Ур-Наммы он изображен с атрибутом царского достоинства — скипетром. Главный центр его почитания — Ур, где он имел храм с большим зиккуратом.
По прошествии положенного времени Энлиль и Нинлиль возвратились на небо и зажили в самом отдаленном его месте, стараясь как можно меньше общаться со смертными. Энлиля раздражало их многолюдство, и в своем гневе он обрушивал на людей различные бедствия. Редко удавалось кроткой Нинлиль усмирить гнев огнеокого быка. И страдало человечество по его вине от чумы, засухи, потопов.
Сотворение людей [122]
(Миф шумеров)
122
Каждый из мифов, относящихся к циклу о сотворении мира, дает ответ на тот или иной вопрос о происхождении божественного порядка или отдельных его элементов. Однако этот шумерский миф отвечает не только на вопрос, как произошло человечество. С этим вопросом связан и другой, побочный: почему человечество несовершенно, почему наряду с полноценными особями, способными трудиться, содержать себя и богов, существуют люди немощные и больные, обуза общества? Виновниками этого несовершенства рода человеческого выставлены сами боги, неумеренные в питье пива. Вековой человеческий порок — пьянство — перенесен на богов.
В тексте дошедшего до нас мифа имеются лакуны, не позволяющие понять, каких еще уродов, кроме трех названных, создали боги. Не ясна причина гнева Нинмах на Энки, из-за которого последний был изгнан в земные глубины, где ему были переданы подземные воды. Видимо, отношения между Нинмах и Энки выходили за рамки порученного им дела сотворения человечества, и они были мужем и женой, отцами человечества. Если это так, то удаление Энки в его собственный мир связано с необходимостью соединения супругов в Нижнем мире.
Во дни былые, когда небеса от земли отделились, в былые ночи, когда земля от небес отошла, умножилось небожителей племя и от нехватки пищи страдало.
И ануннаки, старшие боги, заставили младших, игигов [123] , трудиться. И рыли игиги канавы, и носили на плечах тяжелые корзины с землею, и орошенные поля засевали. И не было конца их труду. И возроптали они, и побросали в огонь свои мотыги, и двинулись к Энки [124] искать справедливости.
123
Игиги— в большинстве шумерских и аккадских мифов боги небесные. Из подземных к ним относится только Нергал, супруг богини Нижнего мира Эрешкигаль, возможно, потому, что по собственному желанию оставил Верхний мир, к которому принадлежал по праву рождения. Однако здесь они выступают в качестве прислужников более раннего поколения — рожденных от Ану ануннаков, что указывает на древнейший мифологический пласт.
124
Энки(дословно: «Дом земли») — владыка первозданной бездны и, таким образом, всех первозданных вод, рек и источников, происшедших из изначального Апсу, а значит, и мудрости, знания, магии, в представлениях древних тесно связанных с водной стихией. Лугальзаггиси, Эаннатум, Энтемена в своих надписях с гордостью заявляют, что получили от него ум и мудрость. За советом обращается к нему и Гудеа, получает от него план храма, который царю предстоит возвести. С конца новошумерского периода с появлением космической триады Энки входит в нее наряду с Ану и Энлилем.
Энки — создатель Эриду и всех городов Шумера, в которых пребывают боги, творец государства, великий изобретатель, дающий каждой вещи ее «судьбу».
Заволновались ануннаки: без работников не стало в мире пищи. Собрались они все вместе и запричитали, сетуя, что спит Энки в глубине Энгури, куда никто проникнуть не смеет. И, услышав стоны и жалобы богов, праматерь Намму отправилась к Энки.
Шумерская печать с изображением сцены жертвоприношения
— Проснись, сын мои! Покинь свое мягкое ложе в глубине тихоструйной Энгуры. Сон прогони! Избавь богов от терзаний!
— Я сделал все, что было в силах моих, — ответил Энки, не поднимая головы. — Я от трудов утомился. У братьев моих и сестер на уме лишь пиры да веселье.
— Нет! Не все ты сделал, — возразила мудрая Намму. — Помощников ты не сделал, которые взяли бы на свои плечи наши заботы [125] .
— Каких еще помощников! — удивился Энки.
— Людей! — ответила Намму. — Пусть они будут по виду на братьев твоих похожи, но бессмертья не знают.
— Из чего же я их сделаю? — спросил Энки, спуская ноги с ложа.
— Из плоти Апсу [126] , — ответила Намму. — Из мягкой его сердцевины, которую называют глиной. На воде ты ее замешаешь. А лепить тебе Нинмах [127] поможет. И еще семь богинь прекрасных вокруг вас в этот миг да встанут.
125
Мотив создания человечества для обслуживания богов характерен для большинства древних мифологий.
126
Апсу— первозданное божество, олицетворение бездны, подземных пресных вод, на которых покоится земля. Соответствует греческому Хаосу. Создание людей из его плоти может быть понято при сопоставлении с аккадской космогонией, содержащей миф о борьбе молодых богов с первым их поколением и о низвержении Апсу. Хотя в аккадской переработке материалом для сотворения людей становится кровь Кингу, побежденного в том же противостоянии, в каком был убит Апсу, идея использования плоти (крови) поверженных богов первого поколения для создания человека остается той же.
127
Нинмах(«Госпожа могучая», «Знатная госпожа», «Благородная госпожа») — возможно, такая же богиня-мать, как Намму, порой отождествлявшаяся с Аруру. Создает человека и Нинту. О близости Нинмах и Аруру, связанных с родовспомогательными функциями, говорит и столь явная параллель, как сотворение Аруру из глины Энкиду в поэме о Гильгамеше, сотворение людей в шумеро-аккадской билингве ассирийского времени и помощь Мардуку в создании и одухотворении людей. Помимо мифа о сотворении людей, Нинмах присутствует в цикле мифов о Нингирсу, матерью которого считалась.
О значимости Нинмах в шумерском пантеоне говорит то, что Гудеа называет ее рядом с Ану и Энлилем, а Эаннатум — рядом с Энлилем. Главной ее резиденцией считался Киш, хотя почиталась она во многих городах Двуречья. В частности, известно о ее храме, построенном в Уре во времена I династии Ура, о возведенном Энтеменой храме в Лагаше, о храмах новошумерского периода в Лагаше, Кише и Умме. Эаннатум, Энтемена и Лугальзаггиси говорят о себе, что они вскормлены молоком богини, Гудеа именует ее «госпожой, возросшей вместе с городом».
Разговор этот слышали боги, и собрались они отовсюду и сказали владычице Намму:
— Наконец мы, бессмертные боги, будем жить, забот не зная, как лежебоки. Пригласи же, Намму, на пир нас. Не скупись на ячменное пиво, какое имеешь в запасе.
Так все боги на пир собрались. В сосудах из плоти Апсу светлое пенилось пиво. Боги, честь ему отдавая, хвалу возглашали хозяйке и тем, кто своею работой небожителям даст пропитанье. Энки и Нинмах рядышком сидели, словно жених и невеста, вместе пили и вместе хмелели.
— Я сделаю то, что ты просишь, — обратилась Нинмах к Энки. — Но как бы узнать, хорошо или плохо творенье, и судьбу ему как назначить?
— Ты лепи, что душе угодно. Лишь бы люди были на нас, бессмертных, похожи. А судьба их — моя забота.
Нинмах руки в воде смочила, глины кусок отщипнула. И задвигались быстрые пальцы, создавая богов подобья. Голова же богини кружилась, и земля под нею шаталась, словно хмельная. И фигурки, что появлялись на ее ладони, совершенством не обладали. Вот возникает первый. Руки его слабы, ни согнуться, ни взять ничего не могут; а вот и второй, подслеповатый, и третий, с ногою слабою и кривою, на червя похожей.
Видит Нинмах, что получились у нее уродцы, и хотела их расплющить, но Энки уже дал сотворенным вкусить хлеба жизни.
— Пусть остаются! — сказал он веско. — Да будет первый стражем дворцовым, второй же певцом пусть станет в гареме, мастером дел серебряных третий.
Затем вылепила Нинмах еще одну пару людей, а вслед за ней и третью. И вновь получились уроды. Дал и им Энки вкусить хлеба и определил им судьбы. А потом он молвил:
— Давай поменяемся местами. Я буду лепить, а ты подыщешь применение.
И принялся Энки за работу. Со второй попытки ему удалось слепить существо с двумя руками и двумя ногами. Но были его ноги тонки, как тростинки, живот вздут, спина сгорблена. Был это старец, о которых говорят: «Его день позади».
Обрадовавшись удаче, Энки обратился к Нинмах:
— Назначь этому человеку судьбу, чтобы он мог пропитаться.
Демоны с головами орлов у пальмы, олицетворяющей древо жизни. Рельеф из дворца Ашурбанипала II. Британский музей. Лондон
Нинмах рассмеялась:
— Какая может быть судьба у такого калеки! Видишь, у него дрожат руки и он трясет головой.
С этими словами она подошла к созданию Энки и хлеб ему предложила. Он же не мог его взять. Нинмах головой покачала:
— Не живой это человек. Нет ему на земле применены!.
— Но я же нашел примененье для твоих ублюдков, — вскипел Энки. — Отыщи и ты примененье для моего созданья.
Так между Нинмах и Энки разгорелась ссора. Много они наговорили друг другу обидных слов. Но женщина, даже если она богиня, всегда старается высказаться последней, и Нинмах произнесла заключительное слово: