Мифы и легенды Огненной дуги

Замулин Валерий Николаевич

Ставка ВГК в общем верно оценивала обстановку на стыке двух фронтов, считая положение противника критическим. Вместе с тем в этот момент в её действиях начала проявляться торопливость. Уже к исходу 26 января она считала разгром группировки в районе г. Касторное делом решённым. «Вечером 26 декабря в очередном телефонном разговоре с Верховным Гпавнокомандующим в связи с успешным развитием операции было принято решение о ходе наступления после взятия Касторного, – вспоминал А.М. Василевский, – по которому левое крыло Брянского фронта ударом на Колпны, Малоархангельск и далее на Фатеж должно было не позволить противнику закрепиться на реке Тим и тем самым обеспечить с севера успешное выполнение задач Воронежским фронтом. Правое крыло Воронежского фронта после взятия Касторного должно развивать наступление на Курск» [197] . Прогнозирование развития оперативной обстановки

и опережающее планирование – это прямая обязанность военачальников и важнейшая задача в ходе операции. Однако, стремясь более полно использовать инициативу, перехваченную после Сталинграда, и на плечах отходящего неприятеля как можно дальше отбросить его, советская сторона постепенно начала терять чувство реальности. Первым серьёзным проявлением этого стала именно Воронежско-Касторненская операция. В момент, когда её главная задача была ещё не решена, а наступление развивалось с большим трудом, вместо усиления направления главного удара для скорейшего прорыва обороны на всю глубину, создания плотного кольца вокруг многочисленной группировки и условий по недопущению её деблокировании, Москва занялась планами дальнейшего наступления на запад. При этом не имея серьёзных резервов, всё теми же соединениями, не выходившими из боёв уже месяц и из последних сил сражавшимся у Горшечного, Нижней Ведуги и Волового. Это, помноженное на плохую работу разведки, сначала не позволило полностью уничтожить «котёл» под Касторным, а затем привело к разгрому наших войск (в том числе и Воронежского фронта) на Украине в марте 1943 г.

197

Василевский А.М. Указ. соч. С. 307.

Но вернёмся к ходу операции. Стремясь усилить натиск своих сил на оборону противника, Ставка ВГК настоятельно требовала от командования фронтов большей организованности, чёткости в управлении войсками и решительности. Поэтому М.А. Рейтер этим же вечером, 26 января, отдал приказ 13-й А продолжить наступление и ночью, чтобы не допустить закрепления неприятеля на заранее подготовленном рубеже Воловчик, Волово, Липовчик. А Ф.И. Голиков бросил все силы на доставку горючего 4-м тк. И эти усилия уже на следующий день дали определенный эффект.

Главную роль 27 января на обоих фронтах сыграли танковые соединения, которые их командование массировало на направлении главного удара. Н.П. Пухов перед рассветом ввёл в прорыв для развития успеха оперативную подвижную группу под командованием своего заместителя генерал-майора М.И. Глухова [198] : 129-я отбр полковника Н.В. Петрушина (48 танков), артиллерийский противотанковый полк, два аэросанных батальона и два дивизиона «катюш». Пройдя через боевые порядки 307-й сд, она устремилась к Воловому, которое обороняла всё та же 82-я пд. Однако начавшаяся пурга не позволила подойти к селу на рассвете. М.И. Глухов разделил свои силы на две части и нанес одновременно два фланговых удара по селу. В разгар боя начали подходить и части 307-й сд. Кроме того, командарм передал на усиление группе 4-й армейский лыжный отряд майора А.П. Завьялова. В результате к полудню этот последний крупный опорный пункт немцев на пути к г. Касторное был взят.

198

В документах это формирование называется и оперативная группа, и подвижная группа.

Однако ситуация в полосе 13-й А по-прежнему оставалась сложной. 148-я сд продолжала безуспешно штурмовать Ломигоры, а разрыв между её левофланговыми дивизиями и наступавшими соединениями первого эшелона увеличился до 15 км. В это время разведка обнаружила подтягивание немцами свежих сил из района реки Тим. Возникала угроза правому крылу ударной группировки. Поэтому Н.П. Пухов решил приостановить движение на юг второго эшелона армии (280, 211,74 и 81-я сд) и, развернув его на запад, выйти на рубеж Советский – Мармыжи, тем самым создать внешний фронт окружения. А задачу взять Касторное он возложил на подвижную группу Глухова. Для её усиления он дополнительно передал 118-ю тбр, а для закрепления успеха планировалось использовать 307-ю сд. «Быстрейшая ликвидация узла сопротивления в районе Ломигоры-Мишино была крайне важна для успеха всей операции, – отмечали офицеры Генерального штаба, анализировавшие в 1944 г. ход боевых действий в полосе 13-й А. – Эту задачу можно было решить только обходом Ломигоры с востока. Но командир 148-й сд по-прежнему продолжал лобовые атаки и только после нажима сверху решил обойти Ломигоры с востока двумя батальонами. Фланговая атака увенчалась успехом – к 24.00 27 января Ломигоры были взяты. В результате ненужного упрямства и непонимания обстановки 148-я сд в лобовых атаках в течение 26 и 27 января потеряла убитыми и ранеными свыше 1800 человек» [199] .

199

Сборник

материалов по изучению опыта войны № 10 (январь-февраль 1944 г.). М.: Воениздат, 1944. С. 58.

К исходу дня соединения первого эшелона 13-й А заняли хорошо укрепленный рубеж: Воловчик, Волово, Липовчик, прикрывавший направление на Касторное, а 129 и 118 отбр овладели Большим и развили успешное наступление на Куликовку, располагавшуюся в 15 км от Касторного. Таким образом, за двое суток пройдя около 25 км, преодалев основной и тыловой рубеж 13-го ак, войска

Брянского фронта к исходу 27 января были уже на подходе к главной цели операции. Они располагались: 148-я сд заняла Ломигоры, группа Глухова, овладев Волово, наступала на Касторное, 132-я сд освободила Липовчик, Новопавловку, имея передовой отряд в Васильевке (с этого рубежа она вошла в состав группы Глухова), 8-я сд выбила противника из Большовки, 15-я сд главными силами заняла Борки, 211 и 81-я сд находились на марше, а 74-я сд очищала от врага восточный берег р. Кшень [200] .

200

Сборник материалов по изучению опыта войны № 10 (январь-февраль 1944 г.). М.: Воениздат, 1944. С. 59.

Используя успех 13-й А, под напором которой немцы начали отходить в юго-западном направлении, более активно перешла к преследованию неприятеля 38-я А Воронежского фронта. Как уже отмечалось, первоначально войска Чибисова должны были ударом на Нижнюю Ведугу рассечь окружаемую группировки, но замысел реализовать не удалось. Поэтому Ф.И. Голиков приказал перенацелить её основные силы на Касторное для усиления нажима на оборонявшегося здесь противника. Это дало хороший толчок для развития наступления, за 27 января её войска продвинулись на глубину до 15 км.

Благодаря решительным действиям танкистов Кравченко существенный успех сопутствовал и войскам главной ударной группировки Воронежского фронта. После получения горючего 4-й тк К.С. Москаленко сформировал сводный отряд из части сил корпуса и пехоты, который возглавил командир 45-й тбр подполковник П.К. Жидков. С рассветом отряд двинулся из Горшечного на север и к исходу дня ворвался на станцию Касторная Нов., а также вышел на южные подступы к г. Касторное. В это время основная часть корпуса подходила к селу Бычёк. Выйдя в этот район, соединение Кравченко перекрыло противнику пути отхода на юго-запад. И хотя пехота 40-й А на её правом фланге по-прежнему пыталась взять Синие Липяги, а на левом – лишь завязала бои за Старый Оскол, к исходу суток общая оперативная обстановка кардинально изменилась, окружение немецких и венгерских войск в «воронежском выступе» вошло в завершающую стадию.

Наряду с упорным сопротивлением противника на развитие операции отрицательное влияние оказывал ряд проблем с управлением, возникших на дивизионном уровне. Так, на Воронежском фронте наблюдалась определённая инертность мышления и нерешительность командиров соединений 60-й А. Большинство из них не смогли выработать эффективную тактику прорыва обороны противника в сложных условиях и по-прежнему наносили фронтальные удары пехотой по укреплённым узлам сопротивления. В результате командование 2-й А не очень значительными силами (частью группы «Зиберт») сковав главную группировку армии, продолжало упорно держать оборону в полосе соседней 40-й А и отводить войска из намечавшегося «котла».

На Брянском фронте успешной боевой работе мешали иные проблемы, но тоже связанные с управлением войсками в дивизиях. Из приказа командующего 13-й А № 05/оп от 28 января 1943 г.: «Ход наступательных действий показывает, что управление войскам в ряде соединений остается на недопустимо низком уровне. К числу недостатков, резко отрицательно влиявших на успешное развитие боевых действий, отношу:

1. Пренебрежение некоторыми начальниками штабов дивизий радиосредствами связи; особенно это относится к начальникам штабов 132 и 8-й сд. Штаб 129-й тбр на вызовы рации штаба армии вообще не отвечает…

3. Штабы дивизий связь на новых командных пунктах заранее не готовят. При переезде теряют связь со штабом армии и никаких мер к ее восстановлению со своей стороны не принимают; это особенно относится к начальникам штабов 211, 132 и 81-й сд… Подобные начальники штабов не понимают самых элементарных требований по управлению войсками.

4. Командиры дивизий, уезжая вперед, находясь при одном из своих полков, теряют управление остальными полками, не обеспечивают управление и связь со своими штабами; в результате штабы, не зная решения командира, оказываются неспособным контролировать и организовывать проведение в жизнь решения командира дивизии и войска остаются неуправляемыми. Все это нарушает планомерную боевую работу, замедляет темпы продвижения войск, ведет к ненужным потерям и напрасной трате времени» [201] .

201

ЦАМО РФ. Ф. 417. Оп. 6924сс. Д.14. Л. 6.