Мифы и легенды Средневековья
Шрифт:
Эти племена майя были высокоразвитыми и оказали влияние на своих завоевателей.
Народ майя вторгся в Центральную Америку, придя с Антильских островов в то время, когда ее населял другой народ, которому принадлежат сохранившиеся циклопические постройки. Его уничтожил Вотан в 800 году до новой эры. Крест был воспринят ацтеками от завоеванных майя. Он являлся символом Куатеота, бога дождя. Чтобы вызвать дождь, ему приносили в жертву малолетних детей, чью плоть съедали вожди во время священного пира. У мексиканцев от имени этого бога получил название дождливый месяц Куауитль. В Циболе под этим символом почитали воду, на острове Косумель священные кресты в храмах изготавливались из дерева или камня и достигали в высоту десяти ладоней. Им приносили жертвы в виде птиц и благовоний. Чтобы вызвать дождь, люди носили крест во время шествий.
Тольтеки говорили, что их божество Кецалькоатль ввел знак и ритуал
Крест был также символом, имевшим загадочное значение, в индийской иконографии. В пещере Элефанта в Индии над головой фигуры, убивающей детей, можно увидеть крест. Мюллер в своем исследовании «Верования, знания и культура древних индийцев» помещает его в руках Шивы, Брахмы, Вишну, Тваштра (рис. 29). В центре креста, который называется Кьякра или Тшакра, находится колесо. Когда его держит Вишну, бог, поддерживающий мир, он означает его власть проникать сквозь небеса и землю и превращать в ничто силы зла. Он является символом власти над миром и для почитателя Вишну значит так же много, как христианский крест для католика. Фра Паолино рассказывает, что этот знак использовали в качестве скипетра древние цари Индии.
На удивительной индийской картине, воспроизведенной Мюллером, изображен Брахма, увенчанный облаками с лотосами вместо глаз и четырьмя руками: в одной из них он держит ожерелье творения, в другой – Веды, в третьей – чашу с источником жизни и в четвертой – пылающий крест. На другом изображении в центре мира представлен Кришна как хранитель мира. У него шесть рук: в трех из них он держит кресты, в четвертой – скипетр власти, в пятой – флейту и в шестой – меч. Еще одно изображение показывает Яму, судью преисподней, с копьем, мечом, весами, факелом и крестом. Существует также изображение Бравани, женское воплощение основы мира, держащей лотос, пламя, меч и крест. И этот список изображений можно продолжить далее.
Вполне естественно, что христиане древности и Средневековья, обнаружив, что крест является символом жизни у многих народов, должны были с любопытством заглядывать в Ветхий Завет, чтобы посмотреть, что предвещает «древо, что принесет справедливость».
Они обнаружили, что он был начертан кровью на косяках и притолоках дверей в домах евреев в Египте. Они считали, что посох Моисея заканчивался египетским крестом ( Crux ansata). Тогда его использование в вызывании дождя и града, разделении вод Красного моря, в добывании источника из скалы показывает связь креста с водной стихией. Они видели крест в Моисее, раскинувшем руки на горе, в столбе с поперечиной, который был обвит медной змеей, и в двух поленьях, которые подобрала вдова из Сарепты. Но особенно это видно в отрывке из Иезекииля: «И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак. А затем сказал в слух мой: идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите; Старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего». [72]
72
Иез., IX: 4—6.
В «Вульгате» сказано: Et signa Thau super frontes vivorum gementium. Существуют, однако, сомнения, означает ли знак таукрест. В Септуагинте его нет, там просто говорится `o ^o. Святой Иероним заявляет, что версии Акилы и Симмаха, записанные одна при Адриане, а другая при Марке Аврелии, не содержали его, и Т появляется только в варианте Феодотиона, созданном при Септимии Севере. Но тем не менее святой Иероним принимает его в своем переводе.
С другой стороны, Тертуллиан видит в этом отрывке крест. Тав– это древняя еврейская буква, похожая на самарийскую, чья форма напоминает крест. Возможно, святой Иероним использовал ее в своем переводе не без оснований, поскольку он очень хорошо знал еврейский язык и обращался к отрывку из Иезекииля снова и снова. Послание святого Варнавы, похоже, намекает на это, так же как и святой Киприан, святой Августин, Ориген и святой Исидор. Епископ Лоут склонялся к тому, чтобы принять тав, так же как и доктор Мюнтер, епископ-протестант из Зеландии. Однако сомнений в отношении этого отрывка быть не может.
Слово «знак»,использованное пророком, – это
Tau,означающее, как говорит Гесений в своем «Лексиконе», «крестообразный знак»,и добавляет: «Евреи на монетах применяли древнейший знак в форме креста +».
Люди Средневековья пошли еще дальше. Они желали найти подтверждение тому, что крест является отличительным признаком в истории еврейской церкви, а поскольку свидетельств Ветхого Завета для этого было недостаточно, они дополняли их легендами.
Такой басней стала «Легенда о кресте», необыкновенно популярная в Средние века, о чем можно судить по многочисленным изображениям его основных событий на витражах и фресках.
В одном только Труа в церквах они появляются на окнах Святого Мартина из Виня, Святого Пантелеона, Святой Мадлен и Святого Низира.
Они изображены на фресках вдоль хоров в церкви Святого Креста во Флоренции, принадлежащих кисти Аньоло Гадди. Пьетро делла Франческа также посвятил часть своего таланта истории Креста, создав серию фресок в главной капелле в церкви Святого Франциска в Ареццо. Легенда о Кресте появляется в качестве росписи пределлы среди образцов раннего искусства в Академии изящных искусств в Венеции, а также как сюжет картины Бехама в мюнхенской галерее. Полностью легенда излагается в «Жизни Христа», изданной в Труа в 1517 году, в «Золотой легенде» Якова Ворагинского, в старой голландской работе «История Святого Креста» и во французской рукописи XIII века, хранящейся в Британском музее. Гервазий Тилберийский рассказывает часть ее в своем произведении «Императорские досуги», цитируя Коместора. Также она появляется в «Зерцале историческом» Готфрида Витербосского, в «Хронике» Энгельхуса и в других источниках.
Сама история такова.
Наш прародитель, будучи изгнан из Рая, жил в раскаянии и стремился искупить свой грех молитвами и тяжким трудом. Когда же он состарился и почувствовал приближение смерти, он призвал к себе Сифа и сказал ему: «Пойди, сын мой, к вратам Земного Рая и попроси архангела, который их охраняет, дать мне бальзам, который спасет меня от смерти. Ты легко найдешь дорогу, ибо следы мои опалили землю, когда я покинул Рай. Иди по моим обугленным следам, и они приведут тебя к вратам, откуда я был изгнан». Сиф поспешил в Рай. Земля, где он проходил, была бесплодной, растительность весьма скудной и темной, поверх всего виднелись черные следы ног его отца и матери. Некоторое время спустя он увидел стену, окружающую Рай. Природа вокруг была прекрасна, земля покрыта зеленью и пестрыми цветами. В воздухе разливалась прекрасная музыка. Сиф был ослеплен красотой, окружающей его, и продолжал свой путь, забыв обо всем. Внезапно перед ним промелькнул отвесный всполох огня, подобный извивающейся горящей змее. Это был огненный меч в руках херувима, охраняющего врата Рая. Когда Сиф приблизился, он увидел, что крылья ангела закрывают ворота. Он простерся ниц перед херувимом, не в силах произнести ни слова. Но ангел прочел в его душе лучше, чем смертный может прочесть в книге, то, что там было запечатлено, и сказал: «Время прощения еще не пришло. Четыре тысячи лет должно миновать, прежде чем Спаситель откроет ворота для Адама, закрытые из-за его неповиновения. Но в качестве символа будущего прощения дерево, на котором искупление должно свершиться, будет расти на могиле твоего отца. Смотри, что он утратил благодаря своему непослушанию!»
С этими словами ангел распахнул огромные врата из огня и золота, и Сиф заглянул внутрь.
Он увидел в центре сада источник, прозрачный, словно хрусталь, и искрящийся, подобно серебряной пыли, который давал начало четырем потокам. Перед этим источником росло огромное дерево с толстым стволом и большими ветвями, лишенное коры и листвы. Вокруг ствола свернулась ужасная змея, которая выжигала кору и пожирала листву. Внизу был обрыв. Сиф увидел, что корни дерева простираются в Аду. Там находился Каин, старающийся ухватиться за них и подняться в Рай, но они опутывали братоубийцу, подобно нитям паутины, удушающей муху, и пронзали плоть Каина, как если бы они были живыми созданиями.
Охваченный ужасом от этого страшного зрелища, Сиф поднял глаза к верхушке дерева. Там все было иначе. Ветви дерева достигали небес, их покрывали листья, цветы и фрукты. Но самым чудесным плодом было малое дитя, прекрасное, словно солнце. Казалось, оно слушает воркование семи белоснежных голубок, круживших над его головой. Женщина, которая была прелестней луны, держала его на руках.
Затем херувим закрыл ворота и сказал: «Я дам тебе три семени этого дерева. Когда Адам умрет, положи их в рот своему отцу и похорони его».