Мифы, легенды и предания кельтов
Шрифт:
ЦЕЗАРЬ О ЗНАНИЯХ ДРУИДОВ
О религиозных, философских и научных знаниях, преподаваемых друидами, Цезарь отзывается с большим уважением. «Они много говорят своим ученикам, — пишет он, — о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе и о власти бессмертных богов» (VI, 14). Нам, конечно, хотелось бы узнать что-то более конкретное; но друиды, хотя они прекрасно владели искусством письма, категорически не хотели записывать свое учение; поистине мудрая предосторожность, ибо таким образом они не только создали вокруг него некую атмосферу таинственности, столь притягательную для человеческого ума, но добились того, что их положения никогда и никто не мог опровергнуть.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ В ГАЛЛИИ
Процитированному выше сообщению Цезаря в нравственном плане противоречит чудовищная практика человеческих жертвоприношений, широкое распространение которой среди галлов отмечает наш автор. Заключенных и преступников, или, если их не хватало, даже невинных людей, вероятно, детей, в установленное время сгоняли внутрь специально выстроенных
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ В ИРЛАНДИИ
Бертран пытается реабилитировать друидов, заявляя, что в Ирландии мы не находим никаких следов этого ужасного обычая, хотя там, как и повсюду в Кельтике, друиды пользовались неограниченной властью. В очень древнем трактате, «Диншенхас», дошедшем до нас в составе Лейнстерской книги, сообщается, что в долине Маг-Слехт стоял большой золотой идол — Кром Кройх (Кровавая луна). Прося о хорошей погоде и урожае, кельты приносили у его подножия в жертву детей: «Молока и хлеба они просили у него в обмен на своих детей — как велик был их страх и как горестны их стенания!» [56]
56
«Ирландские мифы» д'Арбуа де Жюбенвилля, с. 61. «Диншенхас» — раннехристианский памятник. Однако никаких упоминаний о Кром Кройхе нет ни в языческой литературе Ирландии, ни в сочинениях святого Патрика, и весьма вероятно, что уже во времена Патрика человеческие жертвоприношения отошли в область преданий.
И В ЕГИПТЕ
Египтяне отличались легким, жизнерадостным характером и не были склонны к фанатизму; мы не находим никаких упоминаний о человеческих жертвоприношениях ни среди надписей, ни среди рисунков, столь же многочисленных, сколь богата информация обо всех сторонах жизни народа, ими предоставляемая. [57] Манефон, египетский историк, писавший в III в. до н. э., сообщает, что человеческие жертвоприношения упразднил только Амазис I в начале правления XVIII династии, около 1600 г. до н. э. Но полное молчание всех прочих источников показывает, что, даже если верить утверждению Манефона, такого рода обряды в историческое время были крайне редки и воспринимались отрицательно.
57
Однако в конце концов изображение человеческого жертвоприношения все же было найдено в храме Солнца древнего египетского города Мероэ.
ИМЕНА КЕЛЬТСКИХ БОГОВ
Какие имена носили и какими качествами обладали кельтские божества? Здесь мы в значительной степени блуждаем в потемках. Народ мегалита не считал, что его боги имеют человеческий облик. Камни, реки, источники, деревья и другие природные объекты служили для этого племени символами или наполовину символами, наполовину реальным воплощением почитаемых сверхъестественных сил. Но впечатлительная кельтская душа кельта этим не довольствовалась. О существовании у кельтов богов в человеческом обличье с разными именами и характерами сообщает Цезарь, отождествляющий их с персонажами римского пантеона — Меркурием, Аполлоном, Марсом и т. д. Лукан называет триаду божеств: Тевтат, Ез и Таран; [58] следует обратить внимание, что в этих именах можно выделить подлинно кельтские, то есть арийские, корни. Так, «Ез» восходит к индоевропейской основе «*as», означающей «быть», сохранившейся в имени Асурамазды у персов, Эсуна у умбров, асов — у скандинавов. Тевтат появился из кельтского корня со значением «доблестный», «воинственный», и это бог, похожий на Марса. Таран (Тор?) — согласно Жюбенвиллю, божество молнии («taran» в валлийском, корнуэлльском, бретонском языке значит «молния»). Вотивные надписи этим богам найдены в Галлии и Британии. Другие надписи и изображения подтверждают существование в Галлии множества младших, местных божеств, от которых нам остались в лучшем случае имена. В том виде, в котором они до нас дошли, они несут на себе явные следы римского влияния. Все скульптуры — грубые подобия произведений римского религиозного искусства. Но среди них есть и дикие, странные изображения — трехликие боги, боги с ветвистыми рогами, змеи с рогами овнов и другие, непостижимые ныне символы древней веры. Весьма примечательны часто повторяющаяся «поза Будды» со скрещенными ногами, столь привычная для Востока и Мексики, а также хорошо знакомая нам по Египту тенденция объединять богов в триады.
58
…Также и те, что привыкли поить человеческой кровью Еза ужасный алтарь, или дикого в злобе Тевтата, Иль Тараниса, чей лик не добрей, чем у скифской Дианы. (Марк Анней Лукан. Фарсалия, или Поэма о гражданской войне. М., 1993. I, 444–446. Перевод Л.Е. Остроумова.)
ЦЕЗАРЬ О КЕЛЬТСКИХ БОЖЕСТВАХ
Цезарь, пытавшийся вписать религию галлов в рамки римской мифологии — чем, впрочем, занимались и сами галлы после завоевания, — говорит, что Меркурий у них считается главным среди богов и что они видят в нем создателя всех искусств, покровителя торговли, стража дорог и покровителя путешественников. Из этого можно заключить, что он для галлов, как и для римлян, исполнял функцию проводника мертвых — путешественников в иной мир. До нас дошло много бронзовых статуй Меркурия, сделанных руками галлов, и само имя его было усвоено этим народом, как свидетельствуют многие топонимы. Аполлона называли богом целительства, Минерву — попечительницей всех искусств и ремесел, Юпитер распоряжался небом, а Марс покровительствовал войне. Разумеется, Цезарь здесь объединяет под пятью римскими именами множество разных галльских божеств.
БОГ ПОДЗЕМНОГО МИРА
Согласно Цезарю, самым примечательным богом галлов был (в римской терминологии) Дис, или Плутон, божество подземного мира, населенного умершими. Галлы считают себя его потомками, и в его честь, говорит Цезарь, они начинают отсчет суток с наступления ночи. [59] Имя бога не приводится. Д'Арбуа де Жюбенвилль полагает, что он, как и Ез, Тевтат, Таран, а в мифологии ирландцев — Балор и фоморы, олицетворяет силы тьмы, зла и смерти, и таким образом кельтские верования развивают известный во всем мире солярный миф, основанный на представлении о вечной борьбе между днем и ночью.
59
И по сей день во многих областях Франции простонародье использует для обозначения текущего дня выражения вроде «annuit», «о'пё», «anneue» и т. д., буквально означающие «сей ночью».
БОГ СВЕТА
Бог света в Галлии и Ирландии — это Луг, имя которого фигурирует во многих топонимах типа «Lug-dunum» (Лейден), «Лион» и т. д. В ирландских мифах Луг наделен отчетливо солярными свойствами. Он приходит к своему войску перед битвой с фоморами, и воинам кажется, говорит сага, будто они видят восход солнца. И тем не менее, как мы увидим в дальнейшем, он же — бог подземного мира, принадлежащий к силам тьмы через свою мать Этлин, дочь Балора.
КЕЛЬТСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СМЕРТИ
Кельтские представления о смерти, с одной стороны, полностью разнятся как от греческих, так и от римских, а с другой стороны, на что уже указывалось, близко соответствуют египетским. Иной мир не был царством мрака и страдания, но, напротив, света и свободы. Солнце было в той же мере владыкой другого мира, как и владыкой этого.
Конечно, существовали и зло, и тьма, и боль, и это начало в мифах ирландских кельтов воплощали в себе Балор и фоморы, о которых мы еще не раз вспомним; но что данные образы каким-то особым образом связывались с идеей смерти — это, думается, абсолютно ложная гипотеза, возникшая из ошибочного сопоставления с соответствующими представлениями народов античности. Здесь кельты скорее близки к Северной Африке или Азии, нежели к европейским ариям. Только осознав тот факт, что кельты, судя по тому, что мы о них знаем, начиная с распада их центрально-европейской империи, являют собой исключительную смесь арийских и неарийских свойств, мы придем к подлинному пониманию их вклада в европейскую историю и их влияния на европейскую культуру.
ПЯТЬ ФАКТОРОВ ДРЕВНЕКЕЛЬТСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Подводя итог, мы можем, как кажется, выделить пять составляющих религиозной и духовной жизни кельтов, какой она была до римского и христианского воздействий. Во-первых, здесь перед нами огромный массив народных верований и магических ритуалов, куда входят и человеческие жертвоприношения. Эти ритуалы отличались в разных местностях, поскольку были привязаны к различным природным объектам, считавшимся воплощениями или проводниками божественной или дьявольской силы. Во-вторых, существовала, несомненно, и своего рода интеллектуально-философская доктрина, центральным предметом поклонения в которой являлось солнце как символ божественной мощи и постоянства, а центральной идеей — идея бессмертия души. В-третьих, был культ антропоморфных божеств — Езуса, Тевтата, Луга и других, которые олицетворяли силы природы или охраняли божественные установления. В-четвертых, римлян глубоко поразило наличие у друидов квазинаучных представлений об устройстве мира, о деталях которых мы, к сожалению, практически ничего не знаем. Наконец, мы имели случай отметить могущество института жрецов, который главенствовал в области религиозного и светского образования, а также литературы; [60] который давал право на это образование лишь членам привилегированной касты и который, благодаря интеллектуальному превосходству и окружавшей его атмосфере благочестивого трепета, стал основной политической, общественной и духовной силой во всех кельтских землях. Мы говорим об этих факторах, мысленно отделяя их друг от друга, но на практике они сплелись в неразрывное единство, и каста друидов распоряжалась всем. Естественно возникает вопрос: можем ли мы выделить здесь кельтские и докельтские, вероятно, даже доарийские элементы? Эта задача, конечно, очень сложна; однако мне думается, что, сопоставив схожие факты и проведя уместные параллели, мы не очень ошибемся, если припишем народу мегалита особое учение, обряды и жреческий институт друидизма; а кельтам — антропоморфных божеств и тягу к познанию и отвлеченным построениям; народные же суеверия — всего лишь форма, которую в конкретных местностях приняли идеи, общие для всего рода человеческого.
60
Следует помнить, что филиды, профессиональные поэты, входили в сословие друидов.