Мифы темных закоулков
Шрифт:
Альберт Зеличёнок
Цикл рассказов «Мифы тёмных закоулков»
Содержание
1. БОЛЬШОЙ БЗИК БАБЫ ДУСИ
2. ЧАРЫ КРИСТИНЫ
3. ЧУДИЩЕ МЕФОДИЯ
4. ТЁМНЫЕ НОЧИ ГЕОРГИЯ
5. ДОБРАЯ ДУША ЛЕОПОЛЬДА
6. ПРИЗРАК ДЯДИ КОЛИ
7. ВОЛШЕБНЫЕ СНЫ ПЕТУХОВА
8. СЛАДКОЕ ВАРЕВО ТЁТИ ЛЯЛИ
9. ЗАПЕРТАЯ ДВЕРЬ МОЕГО ЧУЛАНА
БОЛЬШОЙ БЗИК БАБЫ ДУСИ
Говорят, старость надо уважать. Оно и верно - неплохо, кабы эти пенсионеры только по углам благостно вязали и на скамеечках в погожий денёк услаждали друг друга разной дреболтанью. Или, я не знаю, вахтёрствовали, что ли, в меру природной
Вот, к примеру, живёт у нас во дворе некая баба Дуся, бабуля энергичная, хотя и субтильная, мелкая такая, кругленькая, как посадочная картофелина. Да какое там "во дворе" - в моём подъезде, дверь в дверь. На первый-то взгляд она ничего: улыбчивая, здоровается всегда, этого не отнимешь, с никчемушными расспросами, конечно, пристаёт, когда ей скучно отчего-то покажется впустую на солнышке печься, но здесь отцепиться легко, на занятость сослаться или там на спешку. А на деле вреднейшая оказалась старушенция, просто враг всего прогрессивного человечества.
Впрочем, обнаружилось это не сразу. С некоторых пор повадилась она свет на лестничной площадке без толку жечь. Нет, вы не поймите меня неправильно, вечером либо, ради примера, в период низкой облачности - святое дело, тем более, что площадка у нас тёмная, невзначай можно мимо лестницы в подвал сигануть, были случаи. Так ведь она же белым днём, когда солнце вовсю шпарит. Ну, сначала я, естественно, решил, что зрение пенсионерке отказывает, сослепу не может ключом в скважину попасть. Решил ей тимуровскую услугу оказать: как она тумблером щёлкнет (а акустика у нас - сами знаете какая, комар кого-то в ягодицу укусит - всему дому чавканье слышно), я дождусь, чтобы подъезд покинула - и вырубаю энергию. Это, конечно, когда я не на работе. И что вы думаете: вместо благодарности она затеяла скандалы устраивать. Во двор, к примеру, выскочит, возвращается - а иллюминация уж не функционирует. Ну, и начинает бабуся на весь подъезд свою обиду на неведомых хулиганов изъяснять. Поверещит этаким манером минут пять без видимого результата - и домой. А перед уходом свет опять включает, для полноты жизни, наверное. Я, конечно, выхожу и восстанавливаю естественный фон, а она, похоже, под дверью в засаде сидит и тут же - щёлк. И снова в норку. Совсем катушки растеряла. С четвёртого или пятого раза мне надоедает, и дальше площадка сияет, как "Титаник" перед айсбергом. Жуткое дело. Вроде, мне и ни к чему суетиться, со своей бы тёщей справиться, но, с одной стороны, электроэнергии жалко, с другой, - денег, платим-то мы за освещение подъезда вскладчину да и новые лампочки приобретаем за свои. Она, между прочим, вечно очередь норовит пропустить, ну, да я ещё не склеротик.
В общем, битву за выключатель я проиграл, нервы дороже, а повредившаяся в верхних эшелонах старушка начала укреплять захваченный плацдарм. Для почину она придумала какие-то вонючие галоши под дверь ставить, как у её деревенской свояченницы, чтобы, значит, дома не пачкать, но только даром лишилась обуви - соседские хулиганы запинали их куда-то за пределы Ойкумены. Тогда она блудную кошку прикормила, но не на природе и не на своей жилплощади, а непосредственно на лестничной клетке. Ну и Мурка ела у её порога, а спала на нашем половичке; там же, конечно, рядом и прудила. Пару дней я выдержал, но когда кошачья дворняга ещё и нагадила под дверью, пришлось с маразматичкой крупно переговорить. Кошку я её заставил убрать, но тягу к животному миру, похоже, только усилил.
Потому что через пару дней баба Дуся появилась во дворе, ведя перед собой на поводке нечто неудобоописуемое. Вообразите себе помесь бульдога с павианом, зелёного цвета и размером со средний сейф, да вдобавок передвигающееся в основном на задних лапах, волоча в пыли крокодилий хвост. Представили? Так вот, он ещё чуднее. А вышагивает, зараза, внушительно, если бы не ошейник - неясно было бы, кто кого выгуливает.
– Кто это?
– ошалев, спросил я в пространство.
– Не знаешь?
– ответила пустота голосом оказавшегося за моей спиной Юрки Ильича из восемьдесят первой.
– А это, брат ты мой, самая модная порода - большой зелёный бзик. Всё умеет, только не разговаривает. Чистокровный хороших баксов стоит, но у неё помесь, видишь, хвост с синевой и уши обвисли. Таких перед базаром за полтинник продают. Я бы и сам завёл, для разгона серости бытия.
– Чего ж не покупаешь?
– Да жрёт, сволочь, много, как депутат. И вообще, говорят, шебутные они.
На эти слова я тогда не обратил внимания, а зря. Спокойная жизнь двора с этого момента закончилась.
Уже ночью кто-то расставил на площадках и в пролётах нашего подъезда тазы и корыта с мыльной водой, а лампочки выкрутил. Как я уже упоминал, на лестнице у нас темновато - из-за разросшихся деревьев и не мытых ЖЭКом стёкол - так что особо подслеповатые граждане с грохотом навернулись, отдельные особи и не по разу, в наших широтах только краснокожий Чингачгук дважды на одни грабли не наступал, и то в анекдоте. После каждого громыхания за бабыдусиной дверью раздавались тонкое зловредное хихиканье вперемежку с совиным уханьем, но проклинавшие неизвестного юного варвара пострадавшие почти не обратили на это внимания. Но именно что "почти": вечером обнаружилось, что в замочные скважины кто-то напустил эпоксидки, да и без света в подъезде стало грустновато, и это никак уже не гармонировало с ясно слышным двойным хохотом в шестьдесят четвёртой. Кое-как проковырявшиеся по домам жители засомневались в возрасте хулигана. А когда открылось, что появление на лестнице бабы Дуси сопровождается внезапно вспыхивающим светом, который столь же резко исчезает, перестав быть ей надобен, притом, что вновь ввинченные истосковавшимися по освещённости гражданами шестидесяти- и стоваттки незамедлительно похищаются таинственным врагом цивилизации... Короче, доехало до самых тормозных, и после короткого стихийно возникшего собрания восемь наиболее активных квартиросъёмщиков во главе с новым русским Зуфаром Насибулловичем собрались перед дверью бабы Дуси. Насибуллыч позвонил - и получил болезненный удар тока в увенчанный перстнем палец. Однако старушенция услыхала и отворила. Рядом с ней возвышался довольный зелёный бзик. Вид его нахальной сытой морды особенно распалил и без того не вполне ублаготворённых текущими событиями граждан, и те неперебой заорали, смазывая особо сложные обороты обращением к давно покойной дусиной матери. Наконец верх взял баритон Зуфара, который изложил народные жалобы повторно, спокойно, но с обычными для своей социальной прослойки угрозами.
Итак, дав Зуфару закончить, бабка подбоченилась и выдала полновесный отлуп. Во-первых, шалила не она, а присутствующий бзик Павлуша. Во-вторых, бзик - не животное, а, практически, разумное существо, так что она за него ответа не несёт. В-третьих, он и сам за себя отвечать не будет, так как законы для бзиков пока не придуманы. В-четвёртых, Павлуша зарегистрирован в установленном порядке, и пусть не надеются его выжить. В-пятых, обидеть его пускай тоже не рассчитывают, он сумеет за себя постоять. Если же хотят решить дело миром, то вот её требования. Для начала бабой Дусей чтобы её больше не звать, а исключительно Евдокией Ардальоновной (кстати, я точно знаю, что её отец носил твердокаменное имя Пётр), и чтобы здоровались первыми, даже если она не захочет отвечать, а военные отдавали честь. Свету в подъезде гореть днём и ночью, и менять лампы её не заставлять, потому что она бедная пенсионерка. Имеющим машины подвозить бабулю на базар и в магазины, и чтобы не смели уезжать, пока она не отпустит. А чтобы она знала, с кого спрашивать, пусть автовладельцы составят график дежурства - но красивый и цветной - и вывесят его на видном месте. И ещё - она хочет устроиться в ЖЭК уборщицей, пусть Насибуллыч поможет, у него связи. Но сама она ни за кем подтирать не желает, потому что брезгует. Пусть жильцы моют лестницы сами, а она согласна только зарплату получать. И чтобы тоже график сделать, а она станет следить, чтоб хорошо мыли, а то её, неровён час, уволить могут из-за всяких халабуд, а она - женщина небогатая, и ей деньги ой как нужны. И чтобы по праздникам ей делали подарки вскладчину всем домом, а на день рождения и именины - особо.
Наливавшийся помидорным цветом Зуфар Насибуллович вышел из себя, плюнул под ноги бабе Дусе и, прервав переговоры, увёл делегацию. Возвращаясь по квартирам, депутаты рассуждали, что первые два пожелания раздухарившейся пенсионерки ещё можно было с грехом пополам удовлетворить, но остальное - уже полная наглость. Сразу видно, что по соцпроисхождению она из этих... бывших гегемонов.
Первым начал действовать крутой Зуфар, но атаку собачников Павлуша отбил с большим уроном для их достоинства, две бригады киллеров успел заранее заказать банде диких бзиков за килограмм карамели, а третью обезоружил, отметелил, скрутил и сдал в милицию, откуда их, понятно, через пару дней отпустили ввиду нехватки улик.
В ответ бабка со своим зелёным бугаём развели такой террор, что день, когда они всего лишь сжигали корреспонденцию в почтовых ящиках или устраивали погром в подвале, можно было считать праздничным.
В общем, все претензии наглой старушонки пришлось удовлетворить, а кто не хотел - тех заставил Зуфар, на это его ребята оказались вполне способны. Однако бабуля не угомонилась и чуть не еженедельно придумывает что-то новенькое. Молодое поколение теперь бродит по двору исключительно обнявшись, даже если пара, извиняюсь за выражение, однополая: баба Дуся в свои преклонные годы вдруг возжелала наблюдать пылкие чувства. От колумбийских сериалов, не иначе. Девушкам и прочим дамам брюки, мини и почему-то макси запрещены: только платья средней длины колоколом с плиссированной юбкой. После десяти - никакого шума, старушенция почивает. Третьего дня она приказала, чтобы хозяйки отчитывались перед ней в своих тратах. Пока - только из нашего подъезда. Меня же она особенно "полюбила": бзик то дверь мне серебрянкой покрасит, то телевизионный кабель перегрызёт, то "скорую" в три ночи вызовет. Я всё терпел.