Миг бесконечности. Том 1
Шрифт:
Словом, в редакции надолго задерживались лишь те, кто относился к жизни философски.
— Ладно, психолог… — Камолова насмешливо смяла в руке заявление Проскуриной. — Перепишешь заново и можешь быть свободна.
Катя открыла дверь и в мгновенно наступившей тишине прошла к своему рабочему месту. Достав чистый лист бумаги, она задумалась. А если Жоржсанд права? Может, не стоит торопиться? Уйти никогда не поздно. Хотя бы к тому же Колесникову, давно приглашал. Или к Ладышеву…
Вспомнив о Вадиме, она хмыкнула, проводила взглядом Стрельникову, скрывшуюся за дверью кабинета
— Не одолжишь пустой пакет? — спросила она у возникшего рядом Вени.
— Она что… все-таки тебя уволила? — округлил тот глаза. — Не верю…
— И не верь. Я в отпуск ухожу, на неопределенный срок. Веня, мне нужен пакет, а лучше два. В один все не влезет, — Катя окинула взглядом образовавшуюся на столе гору из папок, косметики, запасных колготок и прочих хранящихся на всякий случай мелочей.
— Сейчас принесу, только ответь: тебя уволили?
— Мне рекомендовали уйти в отпуск. Очередной.
— Уф-ф-ф, — облегченно выдохнул Потюня и через минуту снова возник с огромной полосатой сумкой-баулом, какими пользуются продавцы на рынках. — Смотри, что нашел! Как раз канцтовары в бухгалтерию привезли.
— Я верну, — послала ему благодарный взгляд Проскурина.
— Да брось… Подумаешь, торба, — пожал плечами фотокор. — У них там этих сумок навалом. Что будешь делать?
— Отдыхать. Отдыхать и заниматься личной жизнью.
— С мужем куда поедешь?
— Отныне, Веня, везде и всюду я буду ездить без мужа, — укладывая папки в сумку, ответила Катя. — Мой муж теперь живет своей собственной, очень интересной жизнью.
— Поссорились? — то ли спросил, то ли констатировал факт Веня. — Не переживай, это временно. И никому больше не говори — нечего радовать злопыхателей. Все знают: у тебя образцовая семья.
— Была образцовая. Когда-то… Я развожусь, Веня, и это решено.
— Ты?! Ни фига себе! — сраженный наповал Потюня подтянул к себе соседнее кресло и буквально рухнул в него. — Он ведь вчера тебя искал, я его встретил на крыльце редакции. Кать, ты хорошо подумала?
— Хорошо, если учесть, что именно за ним и его любовницей мы гнались из аэропорта. Вень, а каково оно после развода? — не обращая внимания на отвисшую челюсть фотокора, спросила она. — Тяжело вот так вот: вместе, вместе — И вдруг один?
— Не знаю… Я ведь никогда не оставался один — всегда к кому-то уходил.
— А-а-а-а… Тогда понятно, — собирая вещи, вздохнула Катя. — Ладно, извини за глупость: не подумала, что мы с тобой играем в разных командах и по разным правилам. Ты мне поможешь с сумкой? — застегнув молнию, она достала флэшку, спрятала ее и потянулась к телефону на столе. — Я только такси вызову.
— Зачем тебе такси? — насупился Потюня. — Разве я не могу друга подвезти? Подожди секунду, аппаратуру соберу.
Не успел Веня отойти от стола, как на его месте возникла Стрельникова.
— Екатерина Александровна… Я даже не знаю, что сказать…
— На будущее: не знаешь, что сказать, лучше помолчи, — посоветовала Проскурина. —
— Катя! Вы на меня обиделись? Да? Я правда не хотела…
Глаза Стрельниковой стали наполняться слезами.
— Все в порядке, Оля, — коснулась она ладошкой ее плеча. — И еще запомни: сентиментальность здесь не в особом почете. Сама поймешь со временем… И на тебя я не в обиде, ты мне, можно сказать, помогла.
— В чем? — стажерка смахнула слезу со щеки.
— Снять очки.
— Какие?! — захлопала она ресницами.
— Неважно.
Стрельникова опустила взгляд.
— Я, кажется, вас понимаю… Неужели он и вправду существует? — нерешительно спросила она.
— Кто?
— Кризис среднего возраста. Я думала, что его просто так придумали, от лени.
— Скорее, от безысходности, — не согласилась Проскурина. — Однако, судя по огромному количеству здравствующих во всем мире пенсионеров, пережить его можно. И весьма успешно. Этакий переходный период от количества к качеству. Все, прощай, — заметив спешащего Веню, набросила она на плечи куртку.
— Можно я вам буду звонить? — тоном, которому никак нельзя отказать, спросила Олечка Стрельникова — отныне надежда отечественной и мировой журналистики. — Пожалуйста.
— Конечно! — великодушно улыбнулась Катя. — Всем до свидания! — громко попрощалась она с притихшими коллегами и махнула рукой.
«Надо сделать так, чтобы мне некуда было позвонить», — мелькнула неожиданная мысль.
— Веня, если у тебя есть время, давай заскочим на Немигу. Мне нужно сдать в ремонт старый телефон и купить новый, — решила она смолчать об основной цели поездки — вернуть в редакцию корпоративную SIM-карту с номером, которым пользовалась более трех лет.
Заодно, если получится оживить старый аппарат, попробовать скопировать записную книжку с номерами телефонов.
— Для тебя — все, что пожелаешь!
— …Вот, передашь Стрельниковой, — выйдя из магазина, протянула конверт Проскурина.
— Что там?
— Она поймет, — непонятно отчего развеселилась Катя.
— Нет проблем, — сунул конверт за пазуху фотокор. — …Помочь с сумкой? — спросил он у подъезда.
— Спасибо, я сама! Ты — настоящий друг! — чмокнула она его в щеку, сняла с заднего сиденья сумку и потащила ее к подъезду.
— Я буду звонить, не теряйся!.. — донеслось до нее, едва она набрала код на дверной панели.
«На деревню дедушке, — усмехнулась про себя Катя. — Теперь, если очень захочется, только я смогу кому-то позвонить: базу данных на новый телефон мне переписали. Раз уж так все складывается, надо идти до конца».
— Папа? — переступив порог квартиры, набрала она с нового аппарата номер отца. — Здравствуй, папочка… Нет, у меня все в порядке… и у Виталика тоже… А это сейчас мой новый номер, ты сохрани. Пап, скажи, в квартире Арины Ивановны на Чкалова кто-нибудь живет?… Нет? Замечательно… Пап, мне нужны ключи. Они у тебя с собой? Я после объясню, для чего… Надеюсь, твоя половина не будет возражать… В общем, жди, через пару часиков заеду.