Миг бесконечности. Том 1
Шрифт:
«Так вот в чем дело! — дошло до Ладышева. — Вот почему слово „реклама“ так раздражало ее в среду!» — вспомнил он подробности последнего разговора.
— Больше пока ничего сообщить не могу. Разве только Игорь Николаевич Колесников сможет добавить. В связи с тем что и его супруга пострадала в известном вам ДТП, люди Колесникова развили бурную деятельность.
— Ясно. Спасибо за информацию, Андрей Леонидович. До понедельника.
Сложив в карман салфетку с причудливыми геометрическими фигурами, Вадим решился позвонить Колесникову.
— Игорь, привет. Ладышев…
— Привет, — безрадостно буркнул тот в ответ. — На охоте был? —
— Был. Компания в два раза большая собралась, чем в прошлые выходные. В первый день — мелочь, два сеголетка на всех, а на второй зверья много было.
— Тебе есть чем похвастаться?
— Есть. Кабан килограммов сто пятьдесят. А вы с Павлом почему не приехали? Михалыч ждал.
— Да забыл я предупредить Михалыча, — посетовал Колесников. — Столько всего навалилось.
— Завтра утром снова выдвигаемся. Присоединяйся.
— Не получится, проблем много.
— Жаль… А как там Полевые? — решился спросить Ладышев. — Людмила оклемалась?
— Оклемалась… Кстати, спасибо тебе за помощь: я и не подозревал, что ты — доктор.
— Я и сам об этом забыл, так что не стоит благодарности. Это Катю Проскурину надо благодарить… Я слышал, она с твоей женой в аварию попала. Что там случилось?
— Да встретилась одна сволочь на дороге! Е… — ругнулся в сердцах Колесников. — Катя — хороший водитель, и свидетели все как один говорят, что этот гад сам ее подрезал. А потом устроил мордобой! Ну ничего, мои ребята с ним разберутся: на коленях приползет!
— Не сомневаюсь. А что с женщинами?
— С Леной обошлось: фингал под глазом уже сходит. А вот Катерине швы пришлось накладывать. Вчера сняли, водитель ее в больницу возил… А ты чего так беспокоишься? — вдруг что-то заподозрил Колесников.
— Да пытался Проскурину разыскать. По рекламным делам, я тебе рассказывал. На работе сказали, что взяла отпуск, по мобильному ее сотрудница отвечает. Узнал о ДТП, решил тебе позвонить. Не подскажешь, как ее найти? Вы вроде в одном доме живете.
— Жили, больше не живем. Она еще в четверг собрала вещи и съехала с квартиры. Так что сложный вопрос, — Колесников умолк. — В общем, ты извини, но ей сейчас не до рекламы.
— А что так? — спросил Вадим, решив не выдавать своей осведомленности.
— Дела семейные, — чувствовалось, что Игорь колеблется, раздумывает, стоит ли посвящать в суть дела постороннего. — В общем, где тонко, там и рвется: по делам редакции в аэропорту оказалась и застукала там своего благоверного с любовницей. Та как раз его встречала. Во вторник все и случилось, когда Пашка из дому ушел, — тяжело вздохнул он. — Навалилось на нее все сразу: ДТП, неприятности на работе из-за какой-то не сданной в срок статьи… Я давно предлагал ко мне перейти, возглавить департамент информации, так она и слушать не хотела. Может, сейчас передумает. Попросила никому не сообщать, где находится, мужу особенно… Ничего, время рассудит. Она за Виталиком как за каменной стеной жила. Столкнется с трудностями, поймет, каково оно без мужика. Катька, в общем, баба хорошая, мудрая… Простит, никуда не денется.
— А ты бы простил? — сорвалось у Вадима, о чем он тут же пожалел.
— Типун тебе на язык! Убью обоих, — не раздумывая заявил Колесников. — Это я так, на всякий случай. Чтобы знал.
— Да будет тебе, Игорь… Ладно, извини за звонок.
— Ничего, все нормально. Ты позвони в понедельник, может, что изменится. Но адрес я пока тебе
— Нет проблем, я все понимаю. До свидания.
— Будь…
3
Покинув парковку «Мира фитнеса», в первом же разрешенном месте Ладышев развернулся и направился в сторону улицы Чкалова. Найдя нужный дом, он зарулил во двор, погасил свет фар, но так и не вышел из салона.
Не прекращавшийся почти сутки мокрый снег окончательно перешел в дождь. Остыв от первого порыва — во что бы то ни стало разыскать Проскурину, Вадим тупо смотрел сквозь продолжавшие работать дворники на светящиеся окна, где, по идее, должна была быть она, и пытался понять, что он здесь делает и ради чего столько сил и времени тратит на поиски этой женщины.
Никакому логическому анализу собственное поведение не поддавалось. Если смотреть правде в глаза, особой необходимости именно в ее услугах он не испытывал. Да за такие деньги, какие он собирался заплатить, очередь бы выстроилась из журналистов! Хотя, по большому счету, он нуждался не в них, а в хорошем экономисте-маркетологе. Чем же она его заинтересовала? А своим отказом еще и подстегнула!
Женщина как женщина. Внешне никак не соответствует типажу, с которым он предпочитал общаться в последние десять лет: кареглазые или зеленоглазые брюнетки с великолепной фигурой, длинными ногами, томным хрипловатым голосом. И еще: они ни в коем случае не должны были иметь никакого сходства с женщиной, чувство к которой когда-то слишком дорого ему обошлось… Однако же опять попался: круглолицая, полноватая, с едва заметной, почти детской грудью, с нежным бархатным голосом, большими серыми глазами цвета дождя, пухлыми губами, блондинка… Чем-то неуловимо напоминает Леру…
Почему он нарушил собственное табу и первым с ней заговорил? Что его сбило с пути? Охотничий азарт? Скука? И почему он так настойчиво пытается продолжить мимолетное знакомство? Что все-таки его в ней зацепило? Образованность, интеллигентность, скромность? Глупости. Все это сказки для простушек из сериала «Не родись красивой». Острота ума и языка? Да каждая вторая из его знакомых за словом в карман не полезет. Так отбреет, что мало не покажется!
Неужели впечатлило поведение Проскуриной в истории с Полевыми? Но и это не аргумент: все мы время от времени жертвуем собственными интересами и приходим на помощь ближнему. Даже он сподобился снова стать доктором, ночь не спал, едва на самолет успел.
Что тогда? Какая сила толкает его на все эти «из ряда вон» поступки? А может быть, все гораздо проще, и то, что он сидит сейчас в машине под ее окнами, — обыкновенная жалость? Ушла с работы, ушла от мужа, разбила машину, да еще какой-то ублюдок избил…
«Неужели я здесь для того, чтобы просто ее пожалеть? Не проходите мимо! — слегка опустив стекло, Вадим закурил третью подряд сигарету. — А ведь сколько раз проходил и даже не оглядывался… Не получается самоанализа, — вздохнул он и выключил наконец дворники. — Начнем сначала: я знаю ее без году неделя. Вернее, почти две недели, — поправил он себя. — За это время общался с ней дважды, чего для выводов явно мало. Но и уезжать отсюда не хочется. А вот желает ли она меня видеть, нужна ли ей моя жалость? Вряд ли… Что же тогда, черт возьми, меня здесь держит?! — неожиданно рассердился он на себя. — Так, хватит сопли жевать. Колесников был прав: ни к чему с ней сейчас встречаться».