Миг бесконечности. Том 1
Шрифт:
Трубку сняла жена, фрау Хильда, и сообщила, что Мартин ждал его звонка, но сейчас после процедур уснул. Если у Вадима нет других планов, вечером они приглашают его на ужин.
Конечно же, Вадим принял приглашение: во-первых, сегодня у Мартина день рождения, во-вторых, возможно, это последний шанс увидеться со своим учителем по бизнесу и другом. Флемакс смертельно болен, и сколько ему осталось — одному Богу известно. Отношения же между начальником и подчиненным, между учителем и учеником давно перешли на качественно другой, духовный, уровень. Более
И вот сейчас человек, благодаря которому судьба Вадима совершила когда-то крутой поворот, тихо умирал в своем пентхаузе в центре огромного европейского города. Зловещий диагноз был поставлен чуть больше года назад, накануне шестидесятилетия, однако какое-то время об этом никто не догадывался, даже верная спутница жизни Хильда. На юбилей тогдашнего главы представительства UAA Electronics в Европу должны были прибыть важные персоны из многих стран, где активно шло продвижение продукции концерна.
Работа превыше всего, и Флемакс решил не омрачать, а уж тем более не отменять торжество. Лишь спустя неделю после праздничных мероприятий он взял отпуск и лег в госпиталь на операцию по удалению раковой опухоли печени. Прошел и облучение, и сеансы химиотерапии. К его услугам были лучшие врачи, передовые методы лечения. И если поначалу казалось, что коварный недуг отступил, то несколько месяцев назад надежда на выздоровление растаяла как дым: болезнь предприняла новое наступление, со множественными метастазами, перед которыми медицина оказалась бессильной. Еще недавно полный сил и энергии человек медленно, но неотвратимо угасал.
Купив в подземном супермаркете бутылку хорошего виски и скромный букет фиалок, которые так любила Хильда, ровно в половине седьмого Вадим позвонил с улицы в квартиру Флемаксов — просторные апартаменты на последнем этаже жилой высотки, с зимним садом, большой террасой на крыше. Встретила его не утратившая девичьей стройности и привлекательности улыбчивая хозяйка. Невероятно красивая в молодости (Ладышев видел семейный альбом), она всегда выглядела гораздо моложе своих лет. Поверить в то, что полгода назад ей так же, как и супругу, исполнилось шестьдесят, было просто невозможно.
Никаких торжеств по поводу своего юбилея Хильда тогда не устраивала: лучшим подарком для нее было бы скорейшее выздоровление мужа. К тому же, кроме Мартина, близких родственников у нее не осталось — почти все погибли в войну. А пятнадцать лет назад Флемаксы потеряли и единственного сына Вайса, который в числе медиков-вирусологов отправился в Юго-Восточную Азию изучать новую разновидность лихорадки, заразился там и скоропостижно скончался. Других детей супруги не имели: после неудачной операции
— Спасибо! Ты, как всегда, внимателен, Вадим, — скромно поблагодарила хозяйка за цветы и дважды поцеловалась с гостем. — Рада тебя видеть. Мартин в гостиной. По случаю твоего приезда он даже распорядился затопить камин, — печально улыбнулась она. — И, пожалуйста, ничего не говори о том, как он выглядит. Ты же знаешь, он не терпит лжи.
— Да, я понимаю, — пообещал тот. — Есть какие-то хорошие новости?
— Один Бог знает, — развела руками Хильда и легонько подтолкнула его вперед: — Иди, он тебя ждет.
Пересекая огромный холл, Ладышев привычно скользнул глазами по развешенным на стенах работам известных мастеров живописи, стоящим по углам скульптурам и вдруг наткнулся на инвалидное кресло. Обтянутое дорогой кожей, оно чинно поблескивало никелированными вставками и приковывало взгляд, словно утверждая: я здесь самый главный экспонат. Выглядело это настолько противоестественно, что от мгновенно нахлынувших эмоций стало дурно.
«Неужели вот он и есть — конец? Неужели это и есть момент истины, когда обыкновенное инвалидное кресло становится важнее и нужнее всех тех ценностей, к которым человек стремился всю жизнь?» — замер Вадим, почувствовав ком у горла.
С усилием оторвав взгляд от кресла, он судорожно вдохнул, выдохнул и шагнул в гостиную. Неподалеку от разожженного камина в огромном кресле-качалке дремал прикрытый пледом маленький мумиеподобный человек, в котором мозг категорически отказывался признавать Мартина Флемакса. Сердце моментально сжалось, скукожи-лось от боли, и захотелось сбежать из этой комнаты, чтобы не видеть, не слышать, не верить в торжество смерти над жизнью!
Поборов этот порыв и стараясь не шуметь, Вадим при-сел в соседнее кресло и уставился на огонь в камине.
«Каково же видеть это Хильде? — думал он, отрешенно следя за языками пламени. — Как огонь лижет и пожирает эти аккуратно нарубленные поленья, так и Мартина на ее глазах день за днем медленно пожирает его болезнь. Какая же она злая тварь: прекрасно знает, что погибнет вместе со своей жертвой, но от этого становится еще злее! В последний раз я заезжал к ним месяц назад: увы, разница между тем и этим Мартином не в пользу жизни», — сделал он печальный вывод и тут же краем глазауловил легкое шевеление пледа.
— Ты уже здесь? — приоткрыв глаза и тяжело задышав, едва слышно произнес Флемакс.
Стараясь придать телу вертикальное положение, он слегка подался вперед, кресло под ним закачалось. Вскочив с места, Вадим помог его зафиксировать, переместил подушки за спину больного, поправил плед, сжал сморщенную ладонь и присел подле на корточки.
— Ну здравствуй, «папа», — тепло произнес он. — С днем рождения! Рад видеть тебя живым и… — запнулся он. — Но не совсем здоровым, к сожалению… Как себя чувствуешь?