Михаил Булгаков: загадки творчества
Шрифт:
Соседи считают, что на председателя жилтоварищества Никанора Ивановича Босого донес Тимофей Квасцов. Но на самом деле Квасцов — предатель мнимый, так как злую шутку с Босым сыграл Коровьев-Фагот, который лишь назвался Квасцовым. Наказанный нечистой силой Никанор Иванович уверовал сразу и в Бога, и в дьявола, подобно тому как поэт Иван Бездомный сначала поверил в реальность Воланда, а затем — в историю Иешуа и Пилата. Подобно Бездомному, ставшему Поныревым, Босой раскаивается и отрекается от своего прошлого… но только во сне, и его сон как бы пародийно предвосхищает следующий непосредственно за ним в повествовании сон Бездомного, где расположившийся по соседству с
Мнимый мир как бы создан действиями Воланда и его свиты в качестве особого отражения мира потустороннего. На самом деле и Театр Варьете, где людей одаривают воображаемыми деньгами и нарядами, и «нехорошая квартира», разрастающаяся до «черт знает каких размеров» во время Великого бала у сатаны, — это часть современного московского мира, воплотившиеся в зрительные образы человеческие пороки. Другие миры булгаковского романа отражаются в мнимом мире, как в громадном, причудливом зеркале. Так, имя и отчество Бездомного (Иван Николаевич) почти что повторяется в перевернутом виде в имени и отчестве Босого (Никанор Иванович). Имя Бенгальского (Жорж) — французского происхождения, как и фамилия председателя МАССОЛИТа (Берлиоз). Конферансье — такой же «мнимый иностранец», как и два других члена соответствующей тетрады, причем мнимость имени здесь очевидна, потому что Жорж Бенгальский — это наверняка сценический псевдоним.
Кроме идей Флоренского трехмирность «Мастера и Маргариты» может иметь своим источником книгу Дмитрия Сергеевича Мережковского «Тайна Трех. Египет и Вавилон» — первую книгу его трилогии о происхождении христианства. Мережковский утверждал: «О четвертом измерении кое-что знает Эйнштейн, но, может быть, больше знают Орфей и Пифагор, Иерофант „Четверицы Божественной“, которую воспевает он как „число чисел и вечной природы родник“…
Пифагора и Орфея объясняет Шеллинг: над тремя началами в Боге, Отцом, Сыном и Духом, возвышается сам Бог в единстве Своем, так что тайна Бога и мира выражается алгебраически: 3+1=4 („Философия откровения“ Шеллинга). Это и значит: в Боге Три — Четыре в мире; Троица в метафизике есть „четвертое измерение“ в метагеометрии…
„Три свидетельствуют на небе, Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле, дух, вода и кровь; и сии три об одном“ (I Ин. 5:7–8).
Это и значит: божественная Троица на небе, а на земле — человеческая. Но что такое Троица, Три, нельзя понять, не поняв, что такое Один.
Тайна Одного есть тайна божественного Я…
Между Единицей-Личностью и Обществом-Множеством умножающий, рождающий Пол — как перекинутый над пропастью мост. Мост провалился, и пропасть зияет: на одном краю — безобщественная личность — индивидуализм, а на другом — безличная общественность — социализм.
Социализм и сексуализм: в нашей мнимохристианской современности — атеистический социализм, а в языческой древности — религиозный сексуализм — две равные силы; одна разрушает, другая творит.
Существо социализма — безличное и бесполое, потому что безбожное. „Пролетарии“, „плодущие“ от латинского слова proles, „потомство“, „плод“. Телом плодущие, а духом скопцы; не мужчины, не женщины, а страшные „товарищи“, бесполые и безличные муравьи человеческого муравейника, сдавленные шарики „паюсной икры“ (Герцен)».
У Булгакова московский мир — это «мнимохристианская» атеистическая современность, все персонажи которой удивительно безлики и бесполы. В отличие от него, потусторонний мир Воланда представляет собой олицетворение древнеязыческого «религиозного сексуализма», кульминацией которого становятся сексуальные оргии Великого бала у сатаны. Этот мир является единственным видимым творящим началом в романе. Характерно, что Маргарита обретает сексуальное начало, только оказавшись в мире Воланда. Ершалаимский же мир Иешуа подчеркнуто асексуален, как асексуально, по мысли Мережковского, истинное христианство, где плоть и кровь обращаются в дух.
Мережковский продолжал: «Тайна Одного — в Личности, тайна Двух — в Поле, а тайна Трех в чем?
Три есть первый численный символ Множества — Общества. Tres faciunt collegium. Трое составляют собор — общество. „Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них“. Он Один среди Двух — в Поле, среди Трех — в Обществе.
Или, говоря языком геометрии: человек в одном измерении, в линии — в движущейся точке личности; человек в двух измерениях, в плоскости — в движущейся линии пола, рода, размножения; и человек в трех измерениях, в теле человечества — в движущейся плоскости общества: Я, Ты и Он.
Как легко начертить, но как трудно понять эту схему Божественной Геометрии (подобная „Божественная Геометрия“ в скрытом виде присутствует и у Флоренского в „Мнимостях в геометрии“. — Б.С.). Не отвлеченно-умственно, а религиозно-опытно понимается она только в „четвертом измерении“, в метагеометрии».
Четвертое измерение, по Мережковскому, это вместилище Божественного Духа. Развивая эту мысль, Булгаков изобретает пятое измерение — обитель дьявола. Поэтому Коровьев и говорит Маргарите, объясняя, как «нехорошая квартира» превратилась в огромный зал для Великого бала у сатаны: «Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. Скажу вам более, уважаемая госпожа, — до черт знает каких пределов!»
Автор «Тайны Трех» вслед за Флоренским развил довольно стройную и подробную теорию троичности, подчеркнув, что человек мыслит прежде всего троично. Он отмечал: «Человек, даже не знающий, что такое Троица, все-таки живет в Ней, как рыба в воде и птица в воздухе.
Как ни ломает он логику, а подчиняется ей, пока не сошел с ума окончательно: пока мыслит — мыслит троично, ибо троичны основные категории человеческого мышления — пространство и время. Три измерения пространственных: линия, плоскость, тело; три измерения временных: настоящее, прошлое, будущее.
Троичны и все предпосылки нашего опыта. Уже с Демокрита и Лукреция понятие вещества [2] , включает в себя понятие атомов с их взаимным притяжением (+а) и отталкиванием (— а); двумя противоположными началами, соединяющимися в третьем (± а), именно в том, что мы называем „материей“.
Троичен и закон физической полярности: два полюса, анод и катод, замыкаются в электрический ток. По слову Гераклита: „Кормчий всего — Молния“ [3] Fragm., 64). Соединяющая Молния Трех.
2
3