Микки-7
Шрифт:
— Никто никого не отправит в трупосборник, — заявляет Нэша. — Чен тебя не выдаст.
— Да неужели? И почему?
Я, конечно, тоже так считаю, однако причины Нэшиной уверенности, похоже, сильно отличаются от моих.
— Потому, — говорит она. — Обратка замучает.
— Какая обратка? — не понимает Восьмой.
— Такая, — объясняет Нэша. — Я ведь этого так не оставлю, я ей отомщу.
Логично. Я бы не решился перебегать Нэше дорогу.
Впрочем, я бы и с Кошкой не рискнул связываться. Охранники из
— Слушайте, — говорит Нэша, — все обойдется. Вам нужно просто залечь на дно, пока один из вас не погибнет, выполняя очередное тупое самоубийственное задание. Тогда оставшегося в живых зарегистрируем как Микки-девять, и все мы будем жить долго и счастливо.
— Угу, — бурчит Восьмой. — Только не все.
— Верно, — соглашается Нэша. — Ну, почти все.
— Не знаю, ребята, — говорю я. — Прошло всего два дня с тех пор, как Восьмой вышел из резервуара, а о нас уже знают двое. Такими темпами через пару недель вся колония будет в курсе. Я не уверен, что смогу умереть так быстро.
Нэша смеется.
— Знаешь что, Микки? Ты слишком много думаешь. Раздевайся и иди сюда. Тебе нужно обеспечить временный отток крови от мозга.
Я таращусь на нее.
— Давай, Седьмой, — подхватывает мой клон. — Мы и так уже извращенцы, правда? Отомстит за нас Нэша или нет, мы оба рискуем вскоре нырнуть в люк для утилизации отходов. Давай хоть повеселимся напоследок.
Следующие два часа были самыми странными в моей жизни. Вряд ли мне захочется о них рассказывать.
Но для ясности: я ни о чем не жалею.
Мы еще не успеваем отойти от истомы после секса, уютно устроившись в постели — я почти свешиваюсь с одной стороны кровати, Восьмой — с другой, а Нэша зажата между нашими телами, — когда раздается стук в дверь. Нэша как раз описывает Восьмому, как славно мы проведем время, пока одного из нас не отправят в утиль, но прерывается на полуслове и с шипением втягивает сквозь зубы воздух.
Стук повторяется.
— Мне ответить? — шепчу я. — Я могу попытаться избавиться от них.
Восьмой тянется через Нэшу и шлепает меня ладонью по лбу.
— Заткнись, — шипит он. — Это, наверное, Берто. Если мы не отзовемся, он уйдет.
— Микки? Ты тут?
Черт. Это не Берто.
Поерзав в кровати, Нэша прижимается губами к моему уху:
— Ты же закрыл дверь на защелку, да?
Ручка поворачивается с тихим щелчком, и на пол ложится полоска света.
— Нет, — шепчу я. — Не закрыл.
— Микки?
Вот зараза. Что же делать-то?
Дверь распахивается.
— Привет, — говорит Восьмой. — Чен, верно? Рад тебя видеть.
Кошка смотрит на нас, беззвучно открывая и закрывая рот.
— Кошка, закрой дверь, — прошу я. — Давай все обсудим.
Она мотает головой.
— Кошка!
Я
— Что ты творишь, Микки?
— А на что похоже? — спрашивает Нэша. — Или присоединяйся к нам, Чен, или выметайся. Но в любом случае закрой дверь.
Кошка, крутанувшись на каблуках, разворачивается и выбегает, оставляя дверь открытой.
— Думаю, нам с Восьмым лучше не светиться, — замечает Нэша.
Я вылезаю из постели и захлопываю дверь. На этот раз я не забываю закрыть ее на замок.
— Плохо дело, — говорю я, опускаясь на стул.
— Она и так знала о нас, — отмахивается Восьмой. — Ты же сам ей рассказал, так что ничего не изменилось.
Его слова не лишены смысла. Тогда почему сердце пытается выпрыгнуть у меня из груди?
— Ничего страшного, — утешает Нэша. — Возвращайся в постель, Микки.
Я делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание и медленно выдыхаю. Может, они правы?
Не правы. Я точно знаю, что нет.
Но теперь уже ничего не поделаешь. Я откидываю простыню и забираюсь обратно в кровать. Нэша поворачивается и встречает меня поцелуем.
— Расслабься, Микки. Давай поспим.
Я просыпаюсь в темноте от лязга взломанного замка. После этого пространство прорезают яркие лучи, а затем низкий мужской голос произносит: «Да вы издеваетесь!» Я щурюсь от света, падающего из коридора. Двое головорезов из службы безопасности втискиваются в мой отсек. Оба вооружены огнеметами.
— Ни хрена себе, — говорит тот, что поменьше. — Люди, вы вообще в своем уме?
Другой качает головой:
— Не имеет значения. А ну-ка, подъем, все трое. И оденьтесь, ради бога. Вам предстоит свидание с рециклером.
20
Я теряю присутствие духа.
И оттого, что я его теряю, мне еще поганее, чем от самой потери.
Нэша имеет полное право паниковать: ее ни разу не отправляли на казнь. Но мне нет оправдания. Мог бы уже и привыкнуть. Однажды меня казнили трижды за две недели.
Колониальный корабль не приземляется в буквальном смысле, когда достигает пункта назначения. Большая часть конструкции, переносящей людей от одной звезды к другой, годится исключительно для космоса. Корабль слишком громоздкий и хрупкий, чтобы выдержать вход в атмосферу или гравитационное поле. Колонисты спускаются с орбиты группами, каждая перевозит часть оборудования.
Первым на поверхность Нифльхейма, всего через несколько часов после выхода на орбиту, приземлился спускаемый аппарат, пилотируемый Нэшей и несущий на борту камеру биоизоляции, две команды — медиков и биологов — и меня.