Милашка для грубияна

Катя

— Да когда ж ты заткнешься, — говорю неизвестно кому, открывая один глаз. Точнее, данная фраза адресована моему мобильнику. Очередной телефонный звонок разрывает тишину. С момента моего пробуждения насчитываю три звонка. Этот четвертый. А глаза все никак не хотят открываться полностью. Голова раскалывается от вчерашних посиделок с девочками, а мелодия мобильника продолжает играть. Господи, чего ж она так орет невыносимо. Кому не спится по утрам?

Тянусь к тумбочке,

нащупываю телефон, правда, с одним открытым глазом это проблематично. Степа, зараза, я ж тебя прибью, гад такой, за то, что будишь по утрам ни свет, ни заря.

— Да, — кричу в трубку, а в голове колокольный звон. Сколько зарекалась не пить больше в таких количествах и все никак не могу сдержать слова. Очередное воскресное утро встречаю с головной болью. Конечно, пью я редко, вопреки всяким сплетням. Но иногда метко, как вчера, например.

— Разбудил? — веселый голос моего коллеги звучит как-то слишком оптимистично для моего похмелья.

— Степа, какого хрена ты звонишь? Тебе заняться по утрам нечем? — ору, несмотря на головную боль, пульсирующую в висках. Голова чугунная, и она никак не хочет отрываться от подушки. Но глаза открылись оба, хоть и смотреть на жизнь с оптимизмом не хочется, точнее, не можется. — Если что-то не срочное, то ты труп.

— Звонил бы я тебе, — отвечает обиженный голос. — Я ж знаю, что ты вчера с Анькой и Дариной в клубе выплясывала до четырех утра.

— Откуда? — удивлена, чего и говорить. Неужели следил?

— Забыла, кем мы работаем? Это наш хлеб, детка, все про всех знать.

Смешок, еще один, а мне хочется треснуть его чем-нибудь по голове, чтобы в следующий раз знал, как будить девушек по утрам, еще и в выходной день. Правда, у нас, журналистов, понятие «выходной» никак не ассоциируется с общепринятыми нормами, но все же, совесть надо иметь, особенно, если знает, что я вчера гуляла в клубе до утра.

— Я тебя точно убью, — стону в очередной раз в трубку и закрываю глаза. — Ну?

— Не знаю, как тебе сказать, но, — пауза.

— Не томи, говори, как есть, — лежу спокойно, не шевелясь.

— Короче, — вздыхает Степа в трубку. — Шеф хочет тебя видеть.

— По поводу? — открыла глаза, задумалась. Вроде все материалы сдала еще в начале недели, номер готов к выпуску, что еще от меня надо?

— А то ты не знаешь, — кривляется парень.

— Просвети.

— Вот не идет тебе выставлять себя дурой, хоть убей меня, — возмущается парень. — Ты, как маленькая, ей-богу.

— Убью, если сейчас внятно не скажешь, какого хрена меня разбудил, и что надо шефу от меня.

— Это на тебя так похмелье действует или ты правда не в курсе? — аккуратно спрашивает Степан, а я вздыхаю.

— Не в курсе чего? — как же тяжело с ним общаться. Еще бы, в нашем журнале он ведет рубрику политических новостей, а, как известно, наши политики своим занудством любого в гроб загонят. Вот Степка у них и понахватался говорить загадками, ходить вокруг да около и постоянно намекать. Нет бы, прямо ответил, сэкономил и мое, и свое

время.

Когда я пришла работать в этот журнал, была крайне удивлена. Вот зачем, скажите на милость, в модном глянцевом женском издании политические новости? Но Степке стоит отдать должное. Он — мастер своего дела, так красочно и ярко описывает жизнь политиков, их увлечения и пристрастия, что читательницы пребывают в диком восторге от его статей. Особенно после того, как почитала отзывы на нашем Интернет-портале, где барышни обсуждают того или иного холостяка-депутата, кардинально поменяла свое мнение о наличии такой рубрики в женском журнале.

— Ты слушаешь? — спрашивает Степан после минутной паузы.

— Говори уже, задолбал со своими намеками, — одним из моих недостатков является несдержанность, но сегодня я бью все рекорды по умению держать себя в руках.

— Вчера у Вишневского Артема Валерьевича был день рождения.

— И хрен с ним, нажрался парень, мне-то что? Тем более, статью я уже сдала, все в норме.

— Сразу видно, человек еще не проснулся и не открывал Интернет, — опять вздыхает Степа. — Вчера твой Вишневский выкинул с банкета за шкирку сына губернатора, прямо пинком под зад с лестницы.

— Да, ладно, — резко сажусь на кровати, даже забыв о головной боли, правда, она дает о себе знать очередным колокольным звоном. Интересно, у алкоголиков бывает похмелье или они со временем привыкают к таким состояниям по утрам. — Шутишь?

— Куда уж мне, — смеется парень. — Весь Интернет кишит фото, а также все гадают, что по этому поводу напишет наша неповторимая Милашка? Шефу с утра заказы, тираж увеличивают в полтора раза, он в полном восторге. У тебя два часа, чтобы предстать пред ясны очи Александра Сергеевича.

— Я не могу, у меня похмелье, — падаю назад на подушку и закрываю глаза.

— И так время для тебя выторговал. Он приказал разыскать тебя немедленно. Катя, приводи себя в порядок и бегом в офис. Чувствую, все будут в шоколаде, — и сбросил вызов. Вот ведь… нехороший мальчик. Я простонала от перспективы сейчас вставать, наводить марафет и топать, точнее, ехать в офис. Как же голова болит, сил нет. Но сначала контрастный душ, две таблетки аспирина и всемирная паутина. Что ж там понаписывали мои коллеги? А точнее, что там учудил Артем Вишневский в очередной раз? Хоть я его и не долюбливаю, точнее сказать, терпеть не могу, но все же должна сказать «спасибо» за столь стремительный скачок в моей карьере.

Душ, таблетки и кофе делают свое дело, и чувствую я себя намного лучше. Открываю ноутбук, захожу по очереди во все известные издания желтой прессы. Фотки пестрят одна другой краше. Вот, Артем на пороге дорогущего ресторана за шиворот держит какого-то паренька. Как Степа сказал, сына нашего губернатора. Вот, этот самый паренек летит со ступенек. А вот, наконец-то, кто-то заснял момент, как Вишневский отпускает пендель ногой прямо… в мягкое место губернаторскому сынку. Ну, надо же, какой подарок ко дню рождения!