Милая неженка

Куликова Галина Михайловна

Одна из несправедливостей бытия заключается в том, что для полного счастья человеку обычно хочется абсолютно невыполнимого или совершенно нереального. Так и Нике всегда страстно хотелось расти в большой и дружной семье, а получилось все наоборот. Ее семья была крохотной – она да бабушка. Отец, который почти никогда не жил вместе с ними, в счет не шел. Когда Ника была маленькой, то мечтала о чуде, которое, по ее представлению, должно было случиться в канун Нового года. То есть в тот самый день, когда и положено свершаться самым невероятным чудесам. Каждый раз она с замиранием сердца ожидала, что раздастся громкий звонок в дверь и на пороге появится нарядная веселая толпа, нагруженная подарками и пахнущая апельсинами. И это, конечно же, будут ее дяди и тети, кузены и кузины,

а возможно, даже и дедушка с бабушкой. Все они немедленно кинутся обнимать Нику, вертеть ее в разные стороны, приговаривая, какая она стала взрослая и красивая и как они по ней соскучились. А потом все вместе они станут наряжать елку, играть в игры, петь и веселиться, и всем им будет ужасно хорошо вместе, потому что ведь они же – семья.

Однако один год сменялся другим, но чуда так и не случилось. Ника повзрослела, и ее наивные мечты уступили место горькому разочарованию и обиде. Почему, ну почему с ней обошлись так несправедливо? Чем она провинилась? Ведь ей и так пришлось расти без материнской любви и ласки, а это ох как несладко. Конечно, бабушка любила Нику и заботилась о ней от чистого сердца. Но Вероника Александровна была человеком сдержанным и даже суровым и никогда не расточала особых нежностей. Нике ничего не оставалось, как подстраиваться под ее характер, хотя втайне ей всегда хотелось и объятий, и поцелуев. Хотелось сидеть у бабушки на коленях, обвив руками ее прямую шею и прижавшись щекой к ее жесткому плечу. К сожалению, такое откровенное проявление чувств случалось между ними крайне редко.

Став по-настоящему взрослой, Ника несколько изменила мнение о своих прибалтийских родственниках. Теперь она понимала, что причина их отчужденности скорее всего крылась не в ней, а в тех отношениях, которые сложились, а вернее, не сложились между ее отцом и матерью.

«Наверное, отец в свое время чем-то сильно обидел маму, и ни она, ни ее родные так и не смогли его простить», – предположила она. Зная своего отца, Ника легко могла представить, что тот совершил что-нибудь отвратительное, возможно даже подлость. Придя к такому выводу, она немного смягчилась, но крохотный кусочек боли так и не исчез из самого дальнего уголка ее сердца.

И вот теперь, когда она уже почти совсем успокоилась, ей предлагают встретиться с людьми, которые называют себя ее родственниками, а на самом деле – посторонние. Надо же, они навели о ней справки! Хотели убедиться в том, что она их достойна. Умом Ника понимала, что подобная осторожность имела смысл, тем не менее чувства ее были задеты.

«Возьму и не поеду ни на какой юбилей, – запальчиво подумала она. – Обходились без меня столько лет, вот и теперь обойдутся».

Однако эта короткая вспышка негодования была не слишком искренней. Несмотря ни на что, Нике страшно хотелось посмотреть на своих родных. А вдруг они окажутся не такими уж черствыми и равнодушными? На дне рождения наверняка соберется целая толпа народу, и упустить возможность познакомиться со всеми одним махом было бы неразумно. И, главное, с ними она могла бы, наконец, поговорить о своей матери.

«Но все же не мешает еще раз взвесить все за и против, – упрямо подумала Ника, и, подняв глаза на Юрия, повторила:

– Мне надо подумать.

– Я понимаю, – откликнулся тот, сразу же сделавшись серьезным. – Но когда что-нибудь надумаешь, обещай немедленно сообщить мне, хорошо?

– Конечно. Я свяжусь с тобой завтра, – заверила его Ника.

– Ну вот и ладушки, – с облегчением вздохнул Кораблев и легко поднялся на ноги. – А теперь, с вашего позволения, я вас покину. Погостил, так сказать, – дернул он расцарапанной щекой, – пора и честь знать. Кстати, а вы-то сами как? Надолго сюда забурились?

– Да нет, завтра к обеду собираемся закруглиться, – ответила Ника и тут же встрепенулась. – Ой, Юр, погоди, мы же еще самое главное не выяснили. То есть… Ну, в общем, когда вчера вся эта кутерьма случилась, мы с Женькой ведь не только тебя стали подозревать, но и Ивана с Оскаром тоже. А теперь что у нас получается? Что они не имеют к этой истории никакого отношения, да?

Она смотрела на сыщика с такой бесхитростной надеждой, что тот даже улыбнулся.

– Насколько я знаю, твой Иван-царевич тут точно ни при чем, – сказал он, и Ника, не сдержавшись, облегченно выдохнула. – А вот про Оскара я так определенно сказать не могу. Понимаешь, когда в своем отчете Подниесам я упомянул его имя, они как будто заволновались и потребовали о нем дополнительную информацию. Я должен был присмотреться к нему здесь, в Москве, а Борька намеревался поглубже копнуть его дела по месту жительства.

– Никусь, а ты не забыла про своего папашу? Он ведь тоже насторожился, когда увидел твоего «художественного руководителя», – вступила в разговор Евгения.

– Точно, – подтвердила Ника. – Он заявил, что Оскар ему знаком, но я не особенно поверила. Однако в свете последних событий…

– Это действительно становится любопытным, – подхватил Юрий. – В общем, так, я прямо завтра вплотную займусь господином Данцевичем, а ты тем временем постарайся все же поговорить о нем с отцом. Потом мы суммируем наши данные и посмотрим, что у нас получится. Договорились?

– Очень хорошо, – кивнула Ника. – Мне тебя проводить?

– Не стоит, – усмехнулся Юрий. – Думаю, на обратном пути меня уже не подстерегают коварные засады. – Потом он посмотрел на Евгению, расплылся в глупой улыбке и полувопросительно произнес: – Я тебе позвоню?

– Угу, – буркнула та, отводя глаза в сторону. Она еще не освоилась с произошедшей в их отношениях переменой и чувствовала себя ужасно неловко. К тому же предстоящее объяснение с Никой тоже не добавляло ей бодрости духа.

Кораблев, махнув на прощание рукой, удалился, и девушки наконец-то остались тет-а-тет. Ника медленно потягивала сок, ожидая, когда Женька начнет свою объяснительную речь. Однако Евгения, устремив сумрачный взгляд на темные кроны деревьев, задумчиво курила и явно не спешила изливать душу.

– Так и будешь молчать? – не выдержала в конце концов Ника.

– Я не знаю, что говорить, – пробурчала Женька.

– Если не знаешь, что сказать, говори по-французски.

– Чего это? – недоуменно вскинула брови Евгения.

– Это совет Черной королевы из «Алисы в стране чудес».

– Нашла время умничать!

Женька рассердилась, и это помогло ей снова обрести почву под ногами. Она тут же отбросила всякие сантименты и принялась деловито рассказывать о том, что же произошло между ней и Юрием. История получилась весьма эмоциональной. В ней говорилось о том, как Евгения впервые увидела Кораблева рядом с Никой и в одно мгновение поняла – это именно такой мужчина, о каком она всю жизнь мечтала. Нет, до того момента она понятия не имела, что именно о таком, но вот увидела – и как будто озарение снизошло. А тут еще родители принялись распевать на все лады: «Ах, какой чудесный молодой человек, такой умный, порядочный, да еще и компанейский». Подтекст понять было нетрудно – вот если бы это Евгения привела в дом такого молодца, то в семье сразу воцарились бы мир и согласие, и родители немедленно перестали бы третировать свою непутевую дочь. Но что тут можно было поделать? Не такой она человек, чтобы пытаться отбить бойфренда у лучшей подруги. Хотя расстроилась она, конечно, фундаментально. Однако, когда вскоре у Ники появился второй воздыхатель, в Женькиной душе затеплилась надежда. Чем черт не шутит? Вдруг, влюбившись в Ивана, Ника пошлет в отставку Кораблева? Вот тогда она, Евгения, вполне могла бы подсуетиться. Но и тут была одна загвоздка, которая не давала ей покоя. Дело в том, что Евгения не доверяла Ивану и была уверена, что тот просто-напросто развлекается, играя с ее доверчивой подругой, как кошка с мышью. Поэтому вместо того, чтобы в корыстных целях подталкивать Нику в его сети, она, наоборот, всеми силами старалась помешать их роману. В конце концов Евгения совершенно запуталась в своих противоречивых порывах и не знала, что ей делать дальше. Когда с появлением Оскара личная жизнь Ники слегка отошла на задний план, уступив место творческим метаниям, Евгения даже обрадовалась – теперь у нее появилось время малость перевести дух. Но потом Ника самолично спровоцировала взрыв, когда попросила ее взять Кораблева с собой на дачу к родителям.