Милая пленница
Шрифт:
Александра подчинялась его рукам, но напряжение не оставляло ее, все ее мышцы словно застыли от холода. «Очень хорошо, чертов герцог, — думала она, — я сыграю свою роль. Да я проползу по всей Бонд-стрит на коленях, если это поможет пересмотру дела моего отца». И может быть, тогда ее оставит это грызущее чувство вины…
В конце концов, подумала она, у нее всегда остается предложение сэра Стэнфорда в запасе. Аборигены Явы просто не могут быть худшими дикарями, чем те люди, которых ей довелось встретить в
Полчаса спустя все было кончено. Александра, укротив себя, попросила прощения в манере, достойной лучших актрис. Она стерпела и снисходительную усмешку леди Уоллингфорд, и насмешливое сочувствие ее дочери. Но к концу спектакля ее слова о том, что она плохо себя чувствует, стали уже чистой правдой.
Она вернулась в спальню и стояла, крепко вцепившись в резную спинку кровати, когда за дверью послышался слабый шорох.
Это не мог быть Хоук, он еще прощался с гостями. Нахмурившись, Александра подошла к двери и чуть приоткрыла ее. И тут же что-то скользнуло мимо ее ног, и она, посмотрев вниз, увидела мангуста и улыбнулась дрожащими губами.
— Ах, милый, как я мало обращаю на тебя внимания! — Наклонившись, она взяла зверька на руки и нежно погладила его темный мех. — Но все уже кончилось, — сказала она, глядя на него блестящими от слез глазами. А потом, чуть слышно всхлипнув, прижалась щекой к теплому зверьку.
Раджа шевельнулся и внимательно посмотрел на нее. Его розовый носик сморщился.
— Я ненавижу его! — воскликнула Александра. Но это было неправдой.
— Я сбегу!
Но она не могла. Слезы душили ее.
— О, Раджа, что же мне делать?
Из переполненных глаз хлынули на бледные щеки серебристые струи. Раджа удивленно пискнул, выгнул пушистый хвост и взъерошил шерстку. Склонив голову набок, он ткнулся носом в щеку хозяйки и что-то защебетал, словно пытаясь утешить Александру. Он даже положил лапу ей на плечо.
А внизу заканчивался прием. Первым уехал Каннинг. Теперь собрались отбывать леди Уоллингфорд и ее дочь, а с ними и лорд и леди Ливерпуль.
— Восхитительный вечер, Хоук! — возвестил премьер-министр. — А уж до чего хороши были пирожные! Вы не должны скрывать от меня своего кондитера!
— Вообще-то это была идея мисс Мэйфилд. Такие сладости в моде в Индии. Похоже, она слишком утомилась, занимаясь ими.
— А, мисс Мэйфилд… — Голос лорда Ливерпуля чуть заметно упал. — Да, неприятно… Ну, это в общем-то понятно. Усталость после путешествия, да еще ее особое отношение к Индии… Да, — чуть громче продолжил он, словно осенившая его идея была абсолютно новой и его собственной. — Все дело в женской раздражительности, только и всего! Нельзя быть слишком резким, когда говоришь с леди, вот что. — Он ласково сжал руку леди Ливерпуль. — Я уверен, моя супруга рада будет помочь девушке и охотно станет ее наставницей. Пусть
Таким образом, весь инцидент был списан на счет дамского нездоровья и оказался просто не стоящим внимания, — на что и рассчитывал Хоук. Однако снисходительность Ливерпуля разозлила его.
— Вы очень любезны, лорд Ливерпуль, — выдавил из себя Хоук. — И я скажу об этом мисс Мэйфилд, когда она будет чувствовать себя лучше. Я уверен, она и в самом деле нуждается в руководстве опытной леди.
— Да, да… А что касается другого вопроса, — слегка заговорщическим тоном произнес премьер-министр, — то, скажу вам, вы бы удивились, знай вы, как быстро мы можем действовать, когда нам это необходимо.
Пять минут спустя Хоук и Морлэнд остались в холле одни.
— Ну, Тони, мне кажется, мы заслужили глоток-другой чего-нибудь покрепче шампанского. К счастью, я припрятал на такой случай немного отличного бренди. — Хоук повернулся к другу и вопросительно посмотрел на него. — Ты присоединишься ко мне?
— Боюсь, я не вижу ни малейшего повода для радости, — холодно откликнулся Морлэнд.
Хоук прищурился.
— Ну, если тебе есть что сказать, то все равно лучше сделать это не здесь.
Морлэнд прошел следом за Хоуком в кабинет. Оба они молчали, пока Хоук разливал бренди. Отпив глоток, герцог обратился к Морлэнду:
— Ну, Тони, выкладывай. Почему ты взъерошен, как кот перед дракой?
Морлэнд гневно посмотрел на друга:
— И ты еще спрашиваешь? Дело в твоем омерзительном поведении! Ты не хуже меня знаешь, кто такая на самом деле мисс Мэйфилд. И она была вправе сказать то, что сказала!
Пальцы Хоука стиснули стакан.
— Она сказала тебе, кто она такая?
— Нет, она мне этого не говорила, — нетерпеливо откликнулся Морлэнд. — Но не нужно обладать сверхмощным умом, чтобы догадаться — после ее сегодняшних слов. Ты заставляешь меня думать, что тебя совсем не заботят ее интересы! И что ты намеренно вынуждаешь ее унижаться. О да, я прекрасно понял, что она не сама вздумала приносить извинения!
— Послушай, Тони, у нас никогда прежде не случалось ссор из-за женщин, и я не вижу повода ссориться сейчас. Давай лучше останемся друзьями.
Но Морлэнда нельзя было успокоить так легко.
— Я иной раз гадаю — а знаю ли я тебя вообще, Ричард? — холодно сказал он. — Знал ли я тебя когда-нибудь?
— А, так вот откуда ветер дует! — угрожающе тихо произнес Хоук. — Предупреждаю, Тони, она не в твоем духе. Она слишком своевольна и упряма. — Голос Хоука зазвучал громче. — Но если бы она и была в твоем духе, лучше тебе об этом не думать. Потому что она моя, ты слышишь? И она всегда будет моей, что бы я ни решил относительно нее. И если ты дорожишь своей шкурой, запомни это, черт побери!