Милая пленница
Шрифт:
Хоук медленно провел пальцем по ее пухлой нижней губе, наслаждаясь ее изгибом.
— Только скажи, и я заставлю тебя забыть о голоде.
Вокруг плясали и кружили свечи, густые ароматы наполняли легкие Александры… Взволнованная, ослабевшая, томная, она закрыла глаза.
— А если я не скажу? — неуверенно поинтересовалась она, боясь и его ответа, и самой себя.
— Ты ведь уже говорила, что я подлец. А подлец не станет колебаться, если ему хочется погрузиться в сладостные глубины.
У Александры перехватило дыхание. И она сама не заметила, как ее руки скользнули
И через мгновение она уже была в его сокрушающих объятиях. Хоук выругался, споткнувшись обо что-то, и губы Александры изогнулись в чувственной улыбке — ее радовало его безрассудное желание, она прекрасно понимала, что сама вызвала его…
Знойная, душная ночь, насыщенная роскошными запахами цветов и зелени, стояла вокруг… а герцог нес Александру в дальний конец оранжереи. Сквозь стеклянную стену она мельком увидела серебряный полумесяц, повисший над самым горизонтом, а потом заметила плетеное кресло, окруженное апельсиновыми деревьями в кадках…
Хоук осторожно опустил девушку на мягкие подушки и встал перед ней на колени; глаза его, отражая лунный свет, сверкали серебром.
Девушка чуть прищурилась; у нее кружилась голова. Она чувствовала проникающую откуда-то прохладную струйку воздуха, ощущала теплое дыхание Хоука на своей груди…
— И об этом тоже я думал весь вечер, — пробормотал Хоук, зубами отрывая кружевную полоску, прикрывавшую глубокий вырез платья. Ее пышная грудь, посеребренная луной, вздымалась и опадала…
— Как ты прекрасна! — тихо сказал он, гладя ее атласную кожу, сквозь платье касаясь сосков… а потом он потянул пальцами за край декольте, выпуская на свободу безупречные округлости, и его губы оказались там, где только что была рука, и Александра застонала от яростного желания, охватившего все ее тело.
— Перестаньте, пожалуйста! — прохныкала она. — У меня голова кружится! Я в обморок упаду!
Хоук расхохотался и придвинул ее ближе к себе, дразня зубами напряженный сосок. Александра вздохнула и откинулась на спинку кресла.
Хоук вскочил и принялся нетерпеливо стягивать сюртук. В оранжерее постоянно топили печи, даже весной, — чтобы защитить от холода особо чувствительные растения, и Хоуку было ужасно жарко. Выругавшись, он вытер со лба пот и швырнул сюртук на пол.
— Я и вправду заставлю тебя потерять сознание, вот увидишь!
Ответом ему было молчание.
— Александра?..
Она прерывисто вздохнула. Ее бронзовые ресницы затрепетали и плотно закрылись.
— Александра! — резко повторил он. На этот раз ресницы не шелохнулись.
— Черт побери! — пробормотал Хоуксворт в крайнем изумлении, не в силах поверить собственным глазам.
Но вино отлично сделало свое дело. Его нахальная пленница спала крепким сном!
Глава 18
В маленькой таверне было шумно и накурено. В воздухе плотно набитого людьми помещения стояла вонь дешевого джина и немытых тел. Краснолицая женщина с мускулистыми руками ловко пробиралась между столами, раздавая большие кружки мужчинам, женщинам и детям, принимала
— Еще эля, Роза! — послышался в полутьме пьяный голос.
— Куда ты гонишь, Джоко! Смотри, не захлебнись! — проревела она в ответ, к немалому веселью грубой публики, собравшейся за столами ее заведения.
Но тут же внимание женщины сосредоточилось на богато одетом джентльмене, сидевшем в одиночестве за небольшим столиком рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. «Надо поскорее обслужить его, — решила Роза Уоткинс, — от него здорово попахивает деньжатами».
— Вам тут записку передали, милорд, — сказала она, подходя к гостю. И, поскольку мужчина не шевельнулся, она положила извлеченный из кармана листок бумаги на грубо обтесанный стол.
Он развернул смятый листок и пробежал глазами по неуклюжим буквам. И тут же грубо выругался.
— Ну, ленивые ублюдки! — хрипло прошептал Джеймс Телфорд. Что ж, ему остается лишь предпринять что-нибудь еще более рискованное. Что-нибудь… но сначала…
Коренастая владелица «Льва» нахмурилась, заподозрив, что ее надежды на хорошую прибыль не оправдаются.
— Может, еще чего-нибудь хотите, ваша милость? — торопливо спросила она. — Только скажите, Роза Уоткинс все для вас сделает!
Холодные бесцветные глаза несколько секунд пристально изучали женщину, и Роза, несмотря на весь свой опыт и грубость натуры, содрогнулась.
— Я буду иметь это в виду, — сказал мужчина, и его мягкий голос явил собой странный контраст острым, но лишенным выражения глазам. — Может быть, ты расскажешь мне побольше о человеке, которого зовут Диггер. А кстати, где девочка?
— Ждет наверху, ваша милость, как вы и велели. Мужчина встал и небрежно швырнул на грязный стол несколько золотых гиней.
— Проследи, чтобы нас не беспокоили… ни под каким предлогом.
И снова краснолицая женщина содрогнулась, радуясь тому, что сама она уже слишком стара и изношена, чтобы кому-то захотелось воспользоваться ее телом. Она просто побоялась бы очутиться в постели с этим человеком…
Джентльмен разгладил темно-алый шелковый жилет и медленно начал подниматься по лестнице. Дойдя до двери в конце коридора, он осторожно, бесшумно повернул ручку и вошел.
Молодая женщина, находившаяся в комнате, не сразу заметила его, но, заслышав легкие шаги, резко повернулась, прижав ладонь ко рту.
Бесцветные глаза прищурились и с ног до головы осмотрели худое тело девушки, едва прикрытое грязным платьем. «Что ж, достаточно молода и напугана, — решил Телфорд. — И достаточно худая, чтобы можно было представить ее мальчиком». Настроение Джеймса Телфорда немного улучшилось.
Девушка не шевельнулась, потому что Роза Уоткинс доходчиво объяснила, что с ней будет, если она выйдет из комнаты против воли джентльмена. И она продолжала стоять неподвижно, когда джентльмен засунул руку в карман. Но когда она увидела, что он держит в пальцах, она начала всхлипывать. А через несколько минут ее тихие всхлипывания переросли в громкий визг, полный ужаса.