Мили до тебя
Шрифт:
Это невероятно! Маневрирование многомиллионной машиной на запредельной скорости на внушительных перегрузках через бескрайние небеса. Отсюда наша планета выглядит другой. Совершенной. Идеальной. Уже отчетливо видно, что она круглая. А над головой… Над головой чернеет бесконечное космическое пространство. Тишина. Спокойствие. Выше меня только космонавты. В боковое окно светит солнце. Но тут оно совершенно иное. Не такое, как на земле. Особенно яркое. Разбавленная облаками атмосфера подо мной томно обволакивает Землю голубой каймой.
Я стремительно приближался к месту. Уже видны вершины гор. Пошел на снижение, пролетая
– Земля, Земля, это Вирус. Я на месте. Прием, – вызвал диспетчера.
– Вирус, это Земля. Вас слышу. Доложите готовность, – ответили в наушниках.
– Готов! Снижаюсь.
– 6 000 футов, 5 000… – отсчитывала автоматика самолета. Резко направил самолет вертикально вниз. Машину завращало вокруг своей оси, и она вошла в штопор. – 4 000… 3 000. – Снижался и следил за приборами, – 2 000… – Земля совсем близко. – 1 000… 500…
Время замерло… Все длилось доли секунды… Выпустил снаряд, вывернул штурвал в сторону и на себя, уводя машину от места предполагаемого взрыва… 3…2…1… Взрыв… Повернул плоскость истребителя набок, протискиваясь между двумя скалами, поднял машину. Ощутив легкий толчок ударный волны, обернулся, осматривая самолет. Все в порядке. В стороне в небо поднимались ядовитые клубы дыма и огня. Еще одна дислокация боевиков ликвидирована.
Направляя самолет в сторону базы, снял шлем и вытер пот со лба. Шумно выдохнул. Надел шлем снова, вызвал диспетчера.
– Земля, Земля. Это Вирус. Прием.
– Вирус. Это Земля. Вас слышу. Доложите о выполнении.
– Задание выполнено. Террористы в квадрате «В» ликвидированы. Возвращаюсь на базу. Прием.
– Вас понял, Вирус. Отличная работа. Конец связи.
Кто переживал бы за меня, если бы я погиб? Мне вдруг представилось все это так явно. Вот я лежу в деревянном ящике. Все говорят, какой я был отличный летчик. Если повезет, прицепят посмертно медаль. Лиза… даже не знаю… наверное, расстроится, но больше оттого, что останется одна и не будет знать, как жить дальше. Родители… они так редко меня видят, что решат, будто я на очередном задании. Никто не будет скучать. Подумать только! Мне почти тридцать, а нет ни одного человека, ради которого хотелось бы жить и бросить эту службу. Может, поэтому я и лучший летчик, что не боюсь рисковать и выполнять сложные задания? Мне нечего терять. И нечем дорожить.
Я возвращался в казарму после выполнения задания. Уставший. Вымотанный. Единственным желанием было занять горизонтальное положение и отдохнуть. Выйдя на тротуар, ведущий к зданию, я заметил у госпиталя Эмили.
Она стояла, облокотившись о перила, и задумчиво смотрела на уходившее за горизонт бронзовое солнце. Легкий ветерок играл с прядями выбившихся из небрежно собранного наспех пучка темных, блестящих волос. Против воли я окунулся в воспоминания. Ее идеальный профиль, грациозная осанка и стройная фигура напомнили мне о нашем выпуском танце. Тогда я мог свободно прикасаться к ней, держа одну руку на талии, а другой сжимая нежную, хрупкую ладошку. Надеюсь, она так и не догадалась, что я специально во время танца прижимал ее сильнее к себе, чтобы почувствовать. Помню и изящную тонкую шею с дивным ароматом, и нежные, словно лепестки, губы. Как всегда не вовремя, мои мысли прервал неожиданно появившийся Купер, протягивающий ей букет каких-то цветов. Что же ему надо от нее? Он знал устав. Знал, что отношения внутри части, тем более
Я вообще не понимал, что она тут делает. Надела халат врача и уже возомнила себя Гиппократом? Что-то я особо не заметил ее знаний. Так, давление измерить, пульс, занозу достать. Занимает чье-то место, а кто-то мог бы вместо нее реально проводить операции и спасать жизни. Да еще и просиживает целый день на стуле, набирая вес. Со мной – стерва, а с ним – королева.
Когда я вернулся в свою комнату, Люк, мой сосед, был уже там и, лежа на кровати, что-то читал.
– Прилетел? – оторвавшись от книги, спросил он.
– Ага, я в душ и спать, – буркнул, выбирая из шкафа чистую футболку, чтобы переодеться.
Люк снова уткнулся в книгу, знал, что после полетов лучше меня не трогать. Я вышел из комнаты и направился в душевую, которая находилась в отдельном одноэтажном здании вместе с прачечной. Там уже стирались чьи-то вещи, я бросил свой летный комбинезон в свободную стиральную машину, а сам пошел в душ. Когда прохладные капли начали покрывать кожу, закрыл глаза и с наслаждением расслабился после сложного полета. Перед глазами опять Эмили с Дэйвом. То, как он на нее смотрел, то, как она улыбалась в ответ. Да пошли они к черту! Оба! Пусть делает с ней, что хочет, раз она ничего не понимает и не видит. И ударив со всей силы кулаком о жесткую стену, быстро перекрыл воду и вышел из душа. Рука немного ныла, когда я натягивал одежду, но мне было плевать.
Вернувшись в прачечную, посмотрел на свою машинку. До окончания стирки оставалось десять минут, я сел на стул, прислонив голову к стене.
Меня разбудил сильный грохот, будто рядом что-то взорвалось. Я мгновенно подскочил и встретился с растерянным взглядом Эмили.
– Извини, – промямлила она, – не хотела тебя будить, – принялась собирать с пола выпавшее из рук ведро с одеждой. Я потер глаза, прогоняя сон и сел обратно на стул. – Рон, – услышал голос девушки и поднял на нее глаза.
– Что?
– Извини за тот случай, – нерешительно начала она, – я не должна была так делать, с тобой на самом деле все в порядке, – теребя мокрые после душа волосы, оправдывалась она, – и… спасибо, что не выдал меня. – Избегая моего взгляда, Эми сидела на полу, гипнотизируя одну точку.
Чего она хотела от меня? Чтобы простил? Но зачем? Чтобы снова стал ходить к ней? А как же Купер? Или ей нужны все? Держать возле себя? Я не узнавал ту Эмили, с которой учился.
– Ладно. Но, думаю, нам не стоит общаться, чтобы не усложнять все еще больше, – предложил я.
– Хорошо, – громко выдохнув, сказала она, – если ты так хочешь…
– Я хочу? – перебил Эми. – Ты меня вынуждаешь. Я думал, мы взрослые люди и можем оставить все прошлом. Но ты решила развести детский сад, начав мне мстить. Я не узнаю тебя. Ты изменилась.
– Хм… изменилась, – махнула головой. А потом вцепилась своим взглядом в меня. – Ты меня изменил. Меня и мое отношение ко всему. Это было мерзко.
– Что-то я не помню, чтобы ты особо сопротивлялась?
– Знаешь что? – выпалила, но потом осеклась, не договаривая чего-то. – Иди к черту, – поднялась с пола и направилась в сторону выхода.