Миллион поцелуев в твоей жизни

Мерфи Моника

“Никогда не смущайся”. Он притягивает меня ближе, пока я практически не оказываюсь у него на коленях. “Привыкай к этому, Птичка. Это все, что мы собираемся делать в течение всего уик-энда”.

Я складываю губы в преувеличенно надутую гримасу. “Ты обещал показать мне рождественские огни”.

"Я так и сделаю”. Он целует меня в кончик носа. “Мы выйдем примерно на час. Максимум.”

”Крю". Я толкаю его в грудь, но он не двигается с места.

”Рен". Его тон дразнящий, его глаза сверкают, когда

он изучает меня.

Я никогда не видела его таким красивым.

Он достаточно красив, чтобы заставить мое сердце болеть.

Боже, что мы делаем? Он сам так сказал в тот субботний день на заднем сиденье машины, прежде чем поцеловать меня в самый первый раз.

Вероятно, это добром не кончится.

Я боюсь, что он прав.

38. Рен

Уже поздний вечер, и мы осматриваем магазины в центре города, прогуливаясь мимо великолепно украшенных витрин, держась за руки.

Крю смеется надо мной каждый раз, когда я останавливаюсь, чтобы полюбоваться красивыми рождественскими украшениями, или когда мне нужно заглянуть в магазин, хотя я ничего не покупаю.

На самом деле нет никого, кому я хотела бы покупать рождественские подарки. Моих бабушек и дедушек с обеих сторон больше нет. У меня нет братьев и сестер. Я не близка ни с кем из своих тетей и дядей. Есть только мои родители, и что купить людям, у которых есть все, что они когда-либо могли пожелать?

Все было намного проще, когда я была младше и могла делать им подарки в классе. Давление было снижено. Теперь я нахожусь в поисках чего-то особенного и уникального, и я возвращаюсь с пустыми руками.

Воздух свежий и пронизывающе холодный, небо затянуто тяжелыми тучами. Тротуары покрыты снегом, а тонкие деревья украшены мерцающими белыми огнями.

Повсюду рождественские украшения. Большие сосновые венки, отделанные простыми красными лентами. Красиво украшенные рождественские елки стоят в витринах магазинов. Когда открывается дверь почти любого магазина, в воздухе разносятся звуки рождественской музыки, наполняя меня волнением.

У меня никогда раньше не было парня во время праздников — и моего дня рождения — раньше.

Ну, у меня никогда не было парня, и точка.

И я не уверена, что могу считать Крю Ланкастера своим настоящим парнем, но мне кажется, что он мог бы им быть.

И это кажется более волшебным, чем сезон праздников.

Я думаю о прошлой ночи и о том, что мы сделали. Как мы поужинали и немного поцеловались. Пытались посмотреть фильм, но мы оба едва могли держать глаза открытыми. В итоге мы легли спать и так ничего толком и не сделали.

Проснулись и приготовились к новому дню, как будто для нас было совершенно нормально спать вместе. Это было довольно мило — спать с Крю.

Я изучала его лицо,

прежде чем он проснулся. Каким милым он выглядел, как маленький мальчик, которым он был раньше. Я разбудила его, прикоснувшись к его щеке, и когда он впервые открыл глаза, он посмотрел на меня так, как будто я был самым чудесным существом, которое он когда-либо видел.

Это заставило мое сердце забиться быстрее, наполнив меня слишком надеждой, в которой я нуждалась после сомнений, с которыми боролась прошлой ночью.

Он был терпелив со мной весь день, потакая каждому моему капризу. Мы позавтракали в ресторане отеля. Ездили кататься по окрестностям, осматривая все величественные дома в округе, все они были украшены к праздникам.

Наконец-то мы оказались здесь, в центре города, где полно людей, покупающих подарки. Все это кажется таким естественным — проводить время с Крю.

Видеть, как он улыбается мне, хочет прикоснуться ко мне. Я могу привыкнуть к этому.

И это ужасно.

Я брожу по магазину, полному бесполезных, но красивых безделушек, рядом со мной терпеливый Крю, когда я останавливаюсь, громко выдыхая. “Я не знаю, что подарить маме на Рождество”.

“Это то, что ты ищешь? Подарки для твоей мамы?”

“И моего папы”. Я беру в руки деревенскую птицу, вырезанную из дерева, поворачиваю ее то так, то эдак, оценивая ее. “Им невозможно выбрать подарок”.

“Как и моим”.

“Что ты им подаришь?” Я выжидающе смотрю на него.

“Ничего”. Он пожимает плечами.

Я хмурюсь. “Ты ничего им не даришь?”

“В этом нет смысла. Они не ожидают, что кто-то из нас это сделает. Особенно я.”

“Почему особенно ты?” Я ставлю птицу на полку только для того, чтобы Крю немедленно взял ее.

“Я ребенок в семье. Они не ожидают от меня многого”, - признается он, взвешивая вырезанную птицу в руке. “Я думаю, что хочу эту”.

”Она прекрасна", — соглашаюсь я. “И я почти уверена, что все в этом магазине сделано вручную местными художниками”.

“Она напоминает мне о тебе”. Он протягивает руку, птица сидит на его широкой ладони. “Моя маленькая птичка”.

Мое сердце переполняется, и я делаю все возможное, чтобы мысленно сказать себе успокоиться. "Это так мило," — бормочу я.

“Я понимаю. Ты тоже должна ее купить. Подари её своим родителям. Скажи им, что она олицетворяет тебя." Он кивает в сторону других птиц, сидящих на полке.

“Это хорошая идея”. Я осматриваю оставшихся птиц, выбирая свою любимую, прежде чем последовать за Крю. Внезапно в моей голове возникает вопрос, и я колеблюсь, прежде чем выпалить “Ты хочешь что-нибудь на Рождество?”

Он поворачивается ко мне лицом. “От тебя?”

“Ну, да.” Я закатываю глаза. Как будто в этом нет ничего особенного.