Миллион поцелуев в твоей жизни

Мерфи Моника

И теперь, когда мы зашли так далеко, я не собираюсь отпускать ее без боя.

Она прерывает поцелуй первой, ее грудь соприкасается с моей при каждом вздохе. ”У меня есть для тебя сюрприз".

Я поднимаю брови. “Это как-то связано с тем пакетом вон там?” Я наклоняю голову к куче пакетов, которые она оставила на кофейном столике.

Она кивает, прикусив нижнюю губу. “Я надеюсь, ты не считаешь это глупым”.

“Все, что связано с тобой и тем, что ты нашла в том магазине, я знаю, что это не будет глупо”.

Ее

улыбка слаба, ее пристальный взгляд прикован к моему. “Мне было так весело с тобой сегодня”.

Я не думаю, что кто-то когда-либо раньше называл время проведенное со мной веселым.

“И я так рада, что ты убедил меня поехать с тобой, хотя я и боялась”. Ее руки сжимаются на моих плечах. “Мне нравится, как ты меня подталкиваешь”.

Я провожу рукой по ее волосам, обхватывая ее голову сбоку. “Я не думаю, что ты знаешь, на что ты способна”.

“Я начинаю понимать, благодаря тебе”.

Ее улыбка становится шире, а затем она вырывается из моих объятий и практически бежит к пакетам, хватая тот, что из магазина нижнего белья, прежде чем направиться к лестнице. “Я собираюсь быстро принять душ. Встретимся наверху минут через тридцать?”

“Конечно”, - говорю я ей, улыбаясь, прежде чем она взлетает по лестнице.

Я устраиваюсь на диване с еще одним куском пиццы, проверяя свой телефон, пока жду. У меня есть текстовые сообщения, которых я избегаю.

Например от Малкольма и Эзры, оба спрашивают, где я. Одно от моей сестры, спрашивающей, буду ли я дома в канун Рождества.

Я посылаю ей быстрое сообщение, потому что я никогда не игнорирую Шарлотту. Она моя самая близкая сестра, и я беспокоюсь о ней с тех пор, как она вышла замуж за этого чувака Перри.

Есть зловещее послание от моего отца, которое наполняет меня ужасом.

Нам нужно поговорить. Позвони мне, когда у тебя будет возможность.

Я подумываю о том, чтобы проигнорировать его, но быстро понимаю, что избегать своих проблем — не выход.

Я набираю его номер и звоню ему, надеясь, что он не ответит.

Но мне блядь повезло, он берет трубку после второго гудка.

“Почему ты не сказал мне, что детективы допрашивали тебя вчера?” — лает он на меня.

Черт возьми, мне, вероятно, понадобится алкоголь после этого разговора.

“Ты уже знал о ситуации, поэтому я не думал, что мне нужно тебе звонить. К тому же мне восемнадцать. Я взрослый человек," — напоминаю я ему.

“Я заслуживал звонок. Таким образом, я не был бы застигнут врасплох, когда какой-нибудь придурок-репортер протянет руку, ожидая от меня реакции.”

Черт. Я этого не ожидал.

“Почему это кого-то должно волновать? На самом деле это нас не касается.”

“Потому что мы Ланкастеры, сынок. И на то, что мы делаем, люди обращают внимание, даже когда мы участвуем только на заднем фоне”, - объясняет папа грубым тоном.

Я могу сказать, что он теряет

терпение по отношению ко мне.“Ну, это ничего не значило. У меня взяли интервью, я рассказал свою версию истории и то, что я видел, и на этом все.”

Я смотрю вверх, слышу характерный звук работающего душа и представляю Рен, стоящую под горячими струями воды, ее гладкое обнаженное тело окутанное паром.

Протянув руку между ног, я перестраиваюсь.

“Репортер был достаточно любезен, чтобы сообщить мне, что эта история появится в газетах в понедельник утром. Ты будешь вызван в качестве свидетеля. Скорее всего, тебе придется давать показания в суде, когда дело дойдет до него. Я надеюсь, ты готов появиться”, - говорит папа.

“Я с нетерпением жду этого. Все, что угодно, лишь бы убрать этого слизняка навсегда.” Я наслаждаюсь мыслью о Фигероа за решеткой. Это то, чего заслуживает этот засранец.

“Где ты вообще находишься? Я видел, что ты воспользовался самолетом.”

Черт. Узнал.

“В Вермонте”.

“С кем?”

“Другом”.

“Разве у тебя не выпускные экзамены на следующей неделе?”

“Да, и что?” Я говорю как гребаный маленький ребенок, но вот что происходит, когда мой отец делает со мной такое дерьмо.

Я возвращаюсь.

“Так что я не думаю, что это разумно, что ты гуляешь на вечеринке в выходные перед экзаменами”, - говорит он, и в его тоне слышится гнев. “Ты не можешь быть неудачником в важные моменты своей жизни, Крю. Когда-нибудь тебе придется исправиться.” Я сжимаю губы, чтобы не сказать чего-нибудь, о чем потом пожалею. “Тебе следует вернуться в кампус”, - продолжает он. “Готовься к выпускным экзаменам и убедись, что твои оценки в хорошем состоянии. Ты подал документы в колледжи, и я уверен, что они наблюдают за тобой.”

Я в этом сомневаюсь. Каждый из них впустит меня, если моя семья пожертвует здание на наше имя или что-то там еще, черт возьми.

“Хорошо”, - говорю я ему, просто чтобы отвязаться от него.

“Лети обратно”, - утверждает он. ”Завтра".

”Будет сделано". Таков и был мой план.

“И держись подальше от неприятностей”.

“Как всегда”.

На мгновение он замолкает. Я уверен, что разозлил его. “Ты ведешь себя легкомысленно со мной? Тебе следовало бы знать лучше, сынок. Мне не нравится, когда ты так ко мне относишься.”

“Я согласен с тобой. Вот и все, ” — говорю я пустым голосом.

Таким же пустым как и мое сердце.

“Так долго, как ты понимаешь. Спокойной ночи.”

“Спокойной ночи," — говорю я в никуда.

Он уже закончил разговор.

Положив телефон в карман, я иду на кухню и достаю бутылку водки из холодильника, затем беру стакан из шкафчика. Я наливаю в него приличное количество и делаю большой глоток, с трудом сглатывая, прежде чем вытереть рот тыльной стороной ладони.

Черт, мне нужен еще один.