Миллионер для Золушки
Шрифт:
– Ну, можно плюнуть ему в лицо… – невесело пошутил я.
– Если судьба когда-нибудь сведет, непременно плюну, – грустно улыбнулась Золушка.
Сведет, уже свела, но бумеранг судьбы попал мне в руки.
– А может, лучше отпустить ситуацию? Простить виновника… Да, он поступил некрасиво, подло, но уверен, водитель, который был тогда за рулем, не хотел смерти твоей мамы.
– Что ты такое говоришь?! Простить! Никогда!.. – В серых глазах ярко блеснули зеленые лучики возмущения. – Простить никогда не смогу. Пусть этому человеку, где бы он ни находился, будет плохо… И ему, и
Холодные иглы золушкиной ненависти прошили тело. Она проклинает отца, все мою семью, эта одинокая сероглазая девочка, у которой так мало было в жизни радости. Сама не зная, проклинает того, кого любит. Стало ужасно зябко, будто комок снега проглотил и он растекся холодной лужей по моим внутренностям. Мне нужно срочно согреться, иначе начну сейчас клацать зубами.
– Золушка, иди сюда. – Отбросив весла, приглашающее похлопал по своей груди.
Нестерпимо захотелось почувствовать ее в своих объятьях, погладить по темным волосам, ощутить свежий, чистый девичий запах. Подарить Даше Мельниковой ласку и в ответ, как залог прощения, тоже получить от нее порцию согревающей нежности.
– А лодка не перевернется, если я выполню этот сложный маневр? Иначе ваше сиятельство рискует серьезно подмочить свою репутацию.
Умилительная улыбка растянула губы, Золушка умеет веселить даже в самые, казалось бы, печальные моменты.
– Моя репутация и так со всех сторон подмоченная, купанием ее точно не испортишь. Перебирайся, если действовать осторожно, то ничего страшного не произойдет. Чтобы существенно изменить центр тяжести, ты слишком легкая.
А вот твое внутренне спокойствие, твоя безмятежность могут навсегда измениться, если я скажу правду.
– Всего-то пятьдесят килограмм – бараний вес.
– Мне показалось или ты только что назвал меня овцой? – шутила Даша Мельникова.
– Показалось, – ухмыльнулся я, – ты упрямая коза.
– Ах так! А ты знаешь кто?!
– Весь внимание. – Моя улыбка стала еще шире, еще ослепительней.
– Лось! – торжественно объявила Золушка.
– Да ну, нет, рысак. – Даже приосанился, чтобы походить на благородного коня.
– Не-а, лось, – продолжала настаивать Даша Мельникова, – лось всемогущий. Помнишь, тебя так старуха Шапокляк назвала?
– Ладно, сдаюсь, если всемогущий, то согласен и лосем побыть… И лосю очень хочется почувствовать козочку в своих объятьях. Перебирайся ко мне. – Снова приглашающе похлопал ладонью по своей груди.
Казалось, если сейчас не прикоснусь к ней, задохнусь, покорежусь, словно дерево, давно не видевшее света.
Даша Мельникова плавно, с присущей врожденной грацией переползла на мою часть лодочки, устроилась между моих раздвинутых ног и доверчиво прижалась к груди. Обхватил своими лапами ее тонкую талию.
– Люблю тебя, – сами по себе шептали губы, более того, все мое нутро сейчас трепетало и умилялось чувствами к этой ранимой девушке.
– Ваше сиятельство, я тебя тоже очень сильно люблю.
– Дашунь, давай без сиятельства, – хрипел я, жадно вдыхая свежий запах ее волос.
Она удобнее устроила голову на моей груди.
– Игорь, спасибо, с тобой я чувствую себя счастливой. Знаешь, наверное, впервые после смерти мамы я стала радоваться жизни.
А у меня внутри происходили странные процессы, грудь теснила теплота, сердце влюбленно бабахало в груди праздничным барабаном, а спину кололи холодные иголки, потому что я ощущал себя таким же подлецом, как и мой папенька. Наверное, нужно рассказать Золушке правду, что я сын того малодушного злодея, который загубил ее счастливое детство, который предпочел откупиться, побоялся нести ответственность за свои поступки. Но я не мог, не находил в себе сил разрушить это впервые познанное после большого горя счастье и боялся потерять эту ставшую мне родной девочку.
Глава 6
Почему-то Его Великолепнейшее Сиятельство сегодня не звонит. Отец последнее время столько дел на Игоря нагрузил, постоянно по командировкам мотается, то в соседние области, то в столицу нашей родины, на строящийся сахарный завод так в обязательном порядке. Теперь нет нужды играть в игру Джейн Эйр и мистер Рочестер в период помолвки, нам просто некогда видеться. И я каждодневно мучаюсь страхом: вдруг в очередной такой командировке он найдет себя другую Золушку? Бедных красавиц ведь пруд пруди.
А во мне… Есть ли во мне что-то особенное, кроме вредности? Я даже под одной периной горошину не почувствую. Есть, успокаивала сама себя, я особенное эксклюзивное творение родителей и судьбы. Стойкая, в целом умная, вон принц хвалит мое чувство юмора, а еще добрая и по сравнению с другими девушками совсем немеркантильная. Конечно, одеваться красиво, веселиться, комфортно отдыхать, пользоваться другими благами мне тоже хочется, девушка ведь молодая. Но у меня есть принципы, и я не поступлюсь ими, погнавшись за длинным рублем. Еще в комплекте целая куча комплексов и страхов. Так что такую, как я, трудно найти, у других будет совершенно другой набор качеств, не факт, что хуже, но других.
Только когда я была уже дома, после ужина раздался звонок мобильного телефона. Бегом бросилась из маленькой кухни в дюймовочкину спальню, где оставила телефон. Уф, невольно испытала разочарование: звонил не мой великолепный принц – отец наконец-то вспомнил, что у него есть родная дочь.
– Да, папа, я слушаю.
– Дочка, здравствуй. Как ты там?!
Вполне себе ничего, временами даже очень хорошо. Да что там говорить, никогда не чувствовала себя такой счастливой. Просто летаю от любви, с одного облака на другое, пузырьки шампанского в крови сделали меня совершенно невесомой.
Только от этого простого вопроса во рту словно горечь появилась, странно, что отец вообще этим интересуется.
– Все хорошо, папа.
Впрочем, скорее всего, вопрос «Как ты там?» – просто дань вежливости, вроде приветствия, а потом последует просьба занять (читай: «подарить») деньги на опохмелку.
– Дочь, чего домой уже больше месяца не приезжаешь?
Разве дома меня кто-то ждет? Мамину могилку только некому убирать. Но я не стала огорчать родителя таким ответом. Он все-таки мой отец и, возможно, хоть немного меня любит, просто страсть к горячительным напиткам оказалась сильнее всех других чувств и привязанностей.