Миллионы Стрэттон-парка
Шрифт:
Дарт восхищенно взглянул на тетушку и почти расплылся в улыбке. Я продолжил:
– Это не устраивало Ребекку, не устраивало и Кита. Кит уже нанял актера Гарольда Квеста создавать беспорядки под видом демонстраций против скачек с препятствиями, они шумели перед главными воротами, стараясь отпугнуть людей от посещения Стрэттон-Парка, сделать его непривлекательным, чтобы он потерял доходность и обанкротился и вам так или иначе пришлось бы его продать, то есть продать самое дорогое, что в нем есть – землю. Он также велел Гарольду Квесту поджечь загородку-препятствие у открытой ямы на кругу для прыжков, потому что именно в этом месте погибла
Я заколебался. Нужно было кое-что рассказать, жаль, что этого сделать не мог никто, кроме меня.
– В стрэттоновской семье, – снова заговорил я, подходя к сути издалека, – два добродушных, безобидных человека, Айвэн и Дарт. Один очень умный человек – Марджори. Есть Конрад, на поверку не такой уж сильный, каким видится со стороны, каким хочет казаться. В каждом из Стрэттонов в крови необузданность и вспыльчивость, которые уже обошлись вам в целые состояния. Соедините эти черты с недалеким умом и заносчивостью, и вы получите Форсайта с его косилками. Во многих Стрэттонах, как и в нем, живет уверенность, что все им сойдет с рук, а если не сойдет и выйдет наружу, могущественные родственники употребят свои деньги и влияние, загладят любой скандал, как всегда и получалось в прошлом.
– И как будет и в следующий раз, – твердо произнесла Марджори.
– И как будет и в следующий раз, – согласился я. – Однако скоро вам понадобится все ваше умение, чтобы спасти фамильную честь.
Удивительное дело, они продолжали внимать моим словам и не пытались прервать. Осторожно подбирая слова, я сказал:
– Ребекка умеет сдерживать свою необузданность, ее эмоции находят выход во время состязаний, требующих огромной сосредоточенности и умения сконцентрировать всю энергию в одном стремительном порыве. Она обладает великолепной отвагой и волей к победе. И невероятным, поглощающим все стремлением добиваться своего своими силами. Когда Марджори помешала ее плану получить новые трибуны, она принимает простейшее решение – отделаться от старых.
На этот раз Конрад начал было протестовать, ему вторила Марджори, но Ребекка с Дартом сидели, как в рот воды набрали.
– Я догадываюсь, – сказал я Ребекке, – что вы велели ему сделать это, в противном случае нечего и думать о контракте.
Она смотрела на меня немигающими глазами, как неукрощенная тигрица. Я произнес:
– Уилсон Ярроу уже был повязан, и очень крепко, этой попыткой шантажа. Он понимал, так же, как и вы, что разрушение части трибун будет означать неизбежную потребность отстроить новые. Он познакомился со старыми трибунами и, как архитектор, понимал, как с минимумом усилий получить максимум эффекта. Главная артерия всего строения – лестничная клетка. Достаточно, чтобы она провалилась, и все прилегающие помещения посыплются в сторону образовавшегося колодца.
– Я не имею к этому никакого отношения! – выкрикнула Ребекка.
Конрад вскочил со своего места. Конрад… был в ужасе.
– Я видел эти заряды перед тем, как они взорвались, – обратился я к Ребекке. – Я видел, как они были заложены. Очень профессионально. Я бы сам мог сделать так. И мне известны торговцы, которые, в отличие от моего друга, гиганта Генри, люди безответственные и могут без лишних вопросов спокойно продать вам все, что хотите. Но для тех, кто занимается взрывными работами, очень непросто рассчитать нужное количество зарядов. Каждое здание имеет свои собственные сильные
– Нет! – Ребекка смотрела на меня уничтожающим взглядом.
– Да, – возразил я ей. – Вы с ним решили, что лучше всего это сделать утром в пасхальную пятницу, когда там не будет ни души.
– Нет!
– Уилсон Ярроу просверлил дырки и заложил заряды, а вы в это время находились поблизости.
– Нет!
– Он не мог действовать без прикрытия. Если идешь на преступление, всегда лучше, чтобы кто-то стоял на стреме, причем кто-нибудь такой, на кого можно положиться.
Дарт беспокойно заерзал. Потом на лице у него расцвела ухмылка. Он просто не мог удержаться, чтобы не ухмыльнуться.
– Вы сидели и сторожили его в машине Дарта, – уточнил я.
У Ребекки вдруг широко округлились глаза. Она снова произнесла «нет», но уже без того жара, с каким делала это до сих пор.
– Вы думали, – проговорил я, – что если вы будете в своем ярко-красном «Феррари», то любой рабочий ипподрома, увидев его в день, когда нет никаких скачек, обязательно запомнит это и непременно сообщит властям после взрыва. Поэтому вы приехали в машине Дарта, который всегда оставляет ключи в машине, и вели себя спокойно, будучи уверенной, что на ипподроме настолько привыкли к машине Дарта, что не обратят на нее никакого внимания, и вы будете практически невидимой. Но вы не приняли в расчет Гарольда Квеста, актера и необыкновенно надоедливого человека, сующего нос не в свои дела. Кстати, будь он настоящий демонстрант, он не торчал бы в такой день у ворот ипподрома. И для вас, наверное, было полной неожиданностью, когда он заявил, что автомобиль Дарта там появлялся, и подробно описал его полиции. Но это была меньшая неприятность для вас, чем если бы он сказал, что это была ваша машина, красный «Феррари».
– Я не верю всему этому, – вяло проговорил Конрад, но я почувствовал, что он поверил.
– Я думаю, – сказал я Ребекке, – что вы где-то по дороге подхватили Ярроу и привезли его вместе с взрывчаткой на ипподром, так как полиция обследовала машину и нашла следы нитратов.
Ребекка промолчала. Я проговорил:
– Дарт все это время знал, что это вы или вы с Ярроу взорвали трибуны.
– Дарт проболтался вам! – Ребекка взбешенно повернулась к совсем потерянному Дарту. – Ты выдал меня этому… этому…
– Нет, он вас не выдавал, – горячо возразил я ей. – Он все это время оставался неизменно верен вам. Вчера полиция долго допрашивала его, и он не сказал ни слова. Его обвинили в том, что это он заложил взрывчатку, и он остается их главным подозреваемым, и они от него долго не отстанут, будут допрашивать снова и снова. Но он им ничего о вас не скажет. Он гордится вами, хотя его давно пугают ваши выходки.
– Откуда это вам известно? – простонал Дарт.
– Я стоял рядом с вами, когда Ребекка выиграла на Темпестекси.
– Но… как вы догадались?
– К тому времени я уже слишком во многом разобрался.
– Откуда ты узнал? – набросилась на брата Ребекка.
– Я увидел из окна ванной, что там, где должен быть мой автомобиль, стоит твой «Феррари».
Сдавшись, она произнесла:
– Он простоял там меньше часа.
Конрад как-то сразу погрузнел и сгорбился.
– Я вернулась в Лэмбурн задолго до взрыва, – сердито сказала Ребекка. – Ярроу к этому же времени должен был уже подъезжать к Лондону.