Милорд, откройте тайну!

Шубникова Лариса

Гуна распорядилась о горячей воде, ее доставили довольно скоро, и помогла хозяйке стать привлекательнее. Вот уже блестящие, чистые и ароматные локоны расчесаны, тело юное светится здоровьем, чистотой и гладкой кожей, личико румяное и глазки яркие сверкают. И как тут не согласиться с горожанами, что Луиза чистый ангел?

На праздник было решено надеть одно из платьев с богатой вышивкой и смелым вырезом. Впрочем, сам по себе он был скромен, но для Лу, привыкшей к простоте, сие творение швеи было в новинку и оценивалось, как вольное. Другие леди были одеты более смело, но Лу тяжело давалось умение носить

роскошные наряды. А там снова рукава до пола и шлейф и туго обтянутая талия, вот разве что цвет платья не внушал Луизе опасений, был в нем жемчужно-серый и золотой. Сочетание интересное и привлекательное в своей гармонии и легкости. Пришелся снова к месту перстень матушки и все та же золотая сеточка на волосы.

Луиза добавила немного аромата в свой обычный состав, включив нежнейшую нотку малины. Как? Секрет! Лу сумела получить ценный экстракт из ягоды, путем сложным, даже опасным, но от того и были велики плоды усилий. Золотоносная жила! Продажа этакого богатства смогла пополнить казну сэра Годфри, а для Лу стала прекрасной возможностью получить свободу.

— Луиза, ты сияешь! Откуда что берется? — Элоиза стояла на пороге комнаты Лу и сама сияла, словно новая монетка, и было отчего.

Маккарти назначили день свадьбы, и уж скоро Эли должна была войти хозяйкой в замок богатый и древний. А если учесть ее девичью заинтересованность в женихе, то становилось понятным, откуда блеск и оживление и радость.

— Я очень хорошо помылась, Эли. Наверно грязь ушла и обнажила то, что было скрыто, — обе засмеялись, обнялись в порыве юных чувств и восхищения жизнью, а потом рука об руку отправились к графине Суррей.

Та осмотрела их обоих, скривилась от вида Лу, но промолчала. Чего же теперь злиться? Обе ее дочки прекрасно устроены, осчастливлены вниманием богатых лордов и уж свадьбы на носу. А Лу…Ну, это не ее дело! Если муж, сэр Годфри, желает принимать участие в судьбе приживалки, то ее дело сидеть и молчать.

Зал снова полон красотою и богатством, музыкой и смехом. Виго счастлив, и это видно по его красивому лицу, так отчего дворянам не повеселиться, наблюдая радость на лице монарха?

— Высокое собранье, я должен поделиться своим восторгом! Еще ни разу я не наблюдал так много красавиц разом! Не обижайтесь, если Слэйд сойдет с ума и выпрыгнет в окно от радости огромной! — Перчатка снова веселил дворян, но говоря все это, смотрел на Лу.

Она не замечала взглядов трубадура, глядела на двух сильных рыцарей, для этого пришлось смотреть в две стороны! Один стоял у трона короля, и ответный взор его никак нельзя было назвать мягким и нежным, второй у противоположной стены зала, в окружении толпы аристократов, со взглядом мрачным и жестоким. Бедняжка Лу стояла в центре и была неким перекрестьем в поединке интересов двух сиятельных господ. С одним из них она недавно целовалась, поддавшись минутной слабости, а вот другому обещала танец.

Лу вовсе не была кокеткой, скорее наивной, неопытной девочкой в том, что касалось мужчин, но и она поняла кое-что. Не разумом, а чувством Женщины, и осознав, постаралась не сердиться. Занятная реакция! Ей бы обрадоваться или умилиться, а она злилась, чувствовала в обоих угрозу своим мечтам и планам. Уже на горизонте сияла ее Судьба счастьем и освобождением, а тем двоим вдруг в голову пришло

испортить все. Впрочем, мысль коснулась ее легко, ощущения покинули скоро, так и не дав полного понятия о том, что происходит на самом деле.

Лу после заявления Перчатки осталось только улыбнуться, отойти подальше и спрятаться за сэром Годфри. Она уж сотню раз поблагодарила Судьбу за то, что дядя был высок и полноват, а это значит, что он надежно скрывал Луизу целиком, и у нее была возможность передохнуть от взглядов и внимания, что щедро ей дарили гости и Слэйд Перчатка!

— Лу, ты все время за моей спиной! — граф Суррей снова выпил и выскочил опять «добряк», поддавшись силе крепкого вина. — Выйди, детка, пусть полюбуются тобой красавцы-рыцари. У тебя есть шанс разбогатеть, а это значит, что и предложения еще возможны!

— Спасибо, дядя, но мне сложно выносить такое пристальное внимание. Я после выбора Грозного Ги урок усвоила. Уж лучше здесь тихонько постою, а Вы не обращайте на меня внимания.

— Усвоила урок? Ну, надо же, — графиня Суррей прошипел тихо, — Да стоило тебе войти, как все уставились. Признавайся, что опять ты натворила?

— Ровным счетом ничего, миледи. Все время была в комнате с Гуной и готовилась к вечеру, как Вы и приказали. Умылась чисто и оделась скромно, — врала, а как иначе?

— Готовилась она… — и возразить леди Мелиссе было нечего, хоть и хотелось. — Герцог Ратленд! Клянусь, он смотрит на тебя! О, Боже и сюда идет. Зачем? Сэр Годфри, встаньте прямо!

Поскольку танцы начались, и странно, что с кароля — фарандолы, сэр Томас помня обещанье Лу, направился к ней, чтобы получить свой приз. Вот прямо сей момент Луизе захотелось раствориться в воздухе, но она не знала, как это можно сделать, ведь снадобья такого еще не придумали, чтобы выпить и пропасть!

— Граф Суррей, приветствую, — кивок и четыре поклона от Сурреев, — Графиня Уилшир, Вы позволите мне танец?

Нет, не позволю, думала она, но руку все же протянула. Пришлось идти и танцевать, и это вовсе не было удовольствием, тем о котором говорил ей Ратленд в галерее. Смотрели все, шептались, удивлялись, а когда Лу смогла увидеть Ги, она и вовсе побледнела! Такого злого взгляда еще не получала от него и было Лу над чем подумать. Ратленд что-то говорил, и ей неволей пришлось и слушать и отвечать.

— Леди Луиза, Вы обманули. Танцуете прекрасно, и мне придется Вас просить об уроках, а не Вам меня. Поможете? Ну что Вам стоит? Всего лишь пара встреч и я танцор не хуже Слэйда. Быть может, завтра? После сшибок? На поле Рэндом? Я буду ждать Вас у трибун.

— Благодарю, милорд, но нет. Я не готова быть учителем и не смогу быть завтра рядом с Вами, — еще одна напасть помимо взгляда Ги!

— Что так? Я ученик прилежный и обещаю слушаться, — Луизе пришлось посмотреть на сэра Томаса, а там…

И вроде бы красив и статен, и волосы густые, к тому же белозуб и нос не крив, но хищник. А тут и мрачный блеск в глазах, что говорит о властности и выражение лица такое, что отказа он не примет, лишь согласие.

— Ваша Светлость, я признательна и за внимание ко мне, и за обещание слушаться, но не могу принять Вашего предложения, — Лу очень старалась не высказаться, сдерживала себя и улыбалась так, как просил ее Лидс — скромно и по-овечьи смиренно.