Милый дом
Шрифт:
– Какого хрена тут произошло? – буркнул он.
– Ты был груб, – обвинила его, убедившись, что мы одни. Так и было… совершенно одни.
– Я принимал участие в дебатах. Этим и занимаются на философии. Ты перешла на личное.
– Как и ты!
Мы не сводили друг с друга глаз – битва характеров. Мурашки со скоростью пожара покрыли все мое тело.
Роум сдался первым.
– Зачем ты упомянула тот вечер? Я говорил с тобой по секрету.
Я захохотала.
– Какой на хрен секрет! Весь универ знает, что ты используешь девушек ради секса. И честно говоря, меня от этого просто тошнит. Судя по всему, ей ты тоже воспользовался, и это после того, как признался, что она тебе даже не нравится. После того, как был близок со мной. И где же здесь мораль? Не смог устоять перед раздвинутыми ножками, я так понимаю?
Он издал невеселый смешок и склонился ниже. Я не отступила, прикрываясь напускной уверенностью в себе.
Он загнал меня в темный, укромный угол.
– А тебе не все ли равно, кого я трахаю? Для тебя это имеет какое-то значение?
Я выдержала паузу, твердо глядя на него, и прошипела:
– Для меня это не имеет никакого значения.
Он зло усмехнулся и стукнул ладонью по стене над моей головой.
– Врешь.
Меня захлестнул огонь враждебности, и я крепче сжала книги.
– Я не вру! Мне плевать, кого ты «трахаешь», как ты красноречиво выразился.
Роум придвинулся ко мне еще ближе.
– Брехня! Я тебе, бля, не верю!
Я толкнула его в грудь одной рукой, но он даже не шелохнулся.
– Я сказал, что не верю тебе! Скажи, какого хера тебя это волнует, и не ври, бля! – бушевал он.
Роум перекрыл мне все пути к отступлению, и я зарычала от раздражения.
– Хорошо! Мне не все равно, потому что ты меня поцеловал! Ты поцеловал меня так, будто у тебя не было другого выбора, черт тебя дери! Я не хочу быть очередной игрушкой, я доверилась тебе. Я никогда этого не делала и теперь вспомнила почему!
Его грудь тесно прижималась к моей, а из раскрытых губ вырывалось жаркое дыхание.
– К твоему сведению, я ее не трахнул. По правде говоря, я ей доступно объяснил, что между нами все кончено. Сказанное тобой имело смысл… о том, чтобы жить собственной жизнью. Ты достучалась до меня. Ты… повлияла на меня. И давай проясним… ты не игрушка, Шекспир. Я могу быть засранцем с кем угодно, но только не с тобой.
Я открыла рот, чтобы ответить, но он прижал палец к моим губам, и в его глазах вспыхнуло предупреждение.
– Ты смелая, Шекспир, раз так со
Я отбросила его руку и сузила глаза.
– Ты мне угрожаешь?
Он мрачно усмехнулся, и передо мной встал нелегкий выбор, чего мне хочется больше: врезать ему по лицу или отдаться под его контроль и посмотреть, что из этого выйдет.
– Не угрожаю, Шекспир, рекомендую. Меня заводишь ты и твой ротик. Но мне больше хочется научить тебя держать его закрытым.
Мое сердце екнуло, и между ног разлилось тепло. Я изо всех сил боролась с предательской реакцией своего тела.
– Прибереги такие разговорчики на случай, когда снова будешь трахать Шелли.
– Бля, я тебе сказал, что не трогал ее!
– А она говорит другое.
– Да мне плевать, что она говорит. Я думал ты другая, Мол! Я тебе рассказал, что со мной происходит, а ты прицепилась к Шелли и футболу.
Он выглядел откровенно разочарованным во мне.
Вина и сомнение зародились в моей груди, и я потерла пульсирующие виски.
– Послушай, у меня просто паршивое настроение. Я не должна была так на тебя нападать и прошу прощения за то, что предала твое доверие. Это было свинством с моей стороны. Я была зла на тебя. Злилась все эти дни. Я не знаю, как вести себя с тобой. Ты… сбиваешь меня с толку.
Мы погрузились в молчание. Ромео все еще смотрел на меня так, словно собирался разорвать на части, и зажимал в углу своим массивным телом. Я попыталась обойти его, но он схватил меня за руку.
– И куда это ты собралась?
Я медленно выдохнула.
– Я ухожу. С меня хватит… Хватит нас и всего того, что сейчас произошло.
Когда я снова попыталась протиснуться мимо него, он прорычал:
– Бля, ты сводишь меня с ума, Шекспир! – Свободной рукой он взял меня за затылок, притянул к себе, и его губы нашли мои.
Он не был нежным, осторожным и деликатным. Он брал, что хотел, не думая обо мне, и мне это нравилось. Нравилось, что он контролировал и управлял моим телом.
Я уронила книги на пол, а с ними и все свои давние запреты. Мне оставалось лишь ухватиться за его футболку и подчиниться.
Со стоном он стиснул меня в руках и с силой прижал к стене, позволив ощутить животом его возбуждение. Его язык боролся с моим, и с каждым движением он вызывал на поверхность все мои потаенные желания.
Роум раздраженно вздохнул и отстранился, от прикосновения его загорелой кожи поднималась температура.
– Черт, Мол, почему я не могу выбросить тебя из головы? Ты занимаешь все мои гребаные мысли, и я не знаю, что с этим делать.