Мимолётное влечение
Шрифт:
Плавные, медленные движения постепенно усиливались, заставляя нас бесстыдно громко стонать от удовольствия.
— Не останавливайся, пожалуйста, — шептала я, ногами прижимая Марка как можно ближе к себе. — Мне мало тебя…
Но Гранин и не собирался останавливаться. С каждой следующей секундой он заставлял меня испытывать всё новые, более сладкие ощущения, концентрируясь на которых, я забывала, как дышать.
Наша близость была больше, чем просто сексом — мы упивались друг другом. В каждом движении,
Я была уверена — Марк испытывал ко мне самые нежные чувства, о которых пока боялся говорить вслух.
Глава 31
/Марк/
Нам пришлось расстаться с Лидой ближе к полуночи. Как бы я ни уговаривал её на ночь остаться со мной, она была непреклонна.
С одной стороны, я понимал, почему она хотела вернуться домой — из-за болезни её мама сильно уставала сидеть с Милой. Но с другой, во мне бунтовал мужчина, который хотел, чтобы его женщина спала рядом.
Мне пришлось отправить Лиду на такси — выпитый алкоголь давал о себе знать даже после нашей долгожданной, и от этого такой сладкой близости. Мы долго прощались около подъезда, не желая отлипать друг от друга.
Словно подростки.
После звонка Лиды, сказавшей, что она добралась до дома, я лежал на кровати и бесцельно смотрел в потолок. Я давно не испытывал такой лёгкости не только в теле, но и на душе. Мне было настолько хорошо, что, казалось, скоро станет плохо.
— Приди в себя, Гранин, — мягко стукнув по щеке, широко улыбнулся. — Даже если влюбился — держи в себя в руках. Эмоции для слабаков!
Но трепещущее в груди сердце не желало успокаиваться. В оглушительной тишине квартиры его стук слышался слишком чётко, слишком пронзительно.
— Влюбился, Гранин, — усмехнувшись, повернулся на живот. — Ты влюбился, Гранин. На старость лет! Сумасшедший…
Я действительно сходил с ума. Эта девушка неведомым образом заполонила мысли, лишив меня сна. Я считал минуты до встречи, не сводил с неё взгляда в ресторане и даже несколько раз нарочно придумывал поводы, лишь бы услышать нежный голос в своём кабинете.
Это походило на помешательство.
Сейчас я не чувствовал себя отцом Милы, потому что всё ещё боялся сближаться с девочкой. Меня страшила не возможность привязаться к дочке, а её вероятная реакция на моё появление в их жизни. Мила могла подумать, что я посягаю на самого драгоценного человека — маму. И объяснить, что я «папа» у нас не получилось бы.
Но за сегодняшний день я понял, что хватит трусливо прятать голову в песок. Моё счастье сейчас было в руках и упустить его могло стать самой большой ошибкой.
Пребывая в размышлениях, я не сразу услышал мелодию домофона. Подойдя к двери, на экране я увидел Игоря,
— Что ты здесь делаешь в час ночи? — нажав кнопку, спросил я. — Забыл, где живёшь?
— Пусти меня! — завопил Игорь. — Нам срочно нужно поговорить! Это дело жизни и смерти…
Сначала я не хотел открывать — хоть мы и были друзьями, но, когда Ковалёв напивался, из него выходили наружу демоны. Побоявшись, что он может запросто уснуть на какой-нибудь лавочке, после чего промокнет и замёрзнет, я всё же сжалился.
— Я ненавижу тебя, Гранин, — ещё в подъезде начал возмущаться Игорь. — Ты сволочь… Предатель.
Как я и думал, Ковалёв ещё не успел переступить порог моей квартиры, а из него уже полезли всевозможные оскорбления. Переживая, что соседи могут услышать этот пьяный бред, я быстро затащил его в коридор.
— Что ты несёшь, малахольный? — поддерживая его шатающееся тело, спросил я. — Какие у тебя ко мне претензии?
— Ты знал, — вздохнув, Ковалёв упёрся указательным пальцем в мою грудь. — Зна-а-ал, как она мне нравится. И всё равно позволил ей в себя влюбиться.
Так вот в чём была проблема. Игорь решил выяснить со мной отношения, как с мужчиной, а не как с другом или подчинённым. Видимо, я ещё не окончательно отрезвел, раз не смог понять очевидного.
— Давай мы поговорим, когда ты протрезвеешь, — попытался его успокоить. — Всё равно пока бесполезно тебе что-то объяснять.
— «Бесполезно»? — усмехнулся Ковалёв. — Отвечай сейчас! Пока я здесь… — его явно стало подташнивать.
— Да, я всё знал, — не желая лукавить, ответил я. — Поэтому первое время пытался держаться от неё на расстоянии.
— Так что же мешало и дальше это делать? — Игорь тяжело смотрел на меня, пытаясь подавить. Но за время нашего знакомства я научился выдерживать любой его взгляд. — Продолжал бы играть роль злого шефа, постепенно выедая её своими упрёками.
— Нет, сейчас этот разговор точно ни к чему не приведёт, — попытавшись перехватить друга за плечи, сказал я. — Давай ты поспишь, а завтра мы всё обсудим.
— Что, если я полюбил Лиду? — неожиданно грустно спросил Ковалёв. — Что, если я хочу, чтобы она была со мной?
— В этом случае я могу лишь попросить у тебя прощения…
— За что? — он позвонил обхватить его за талию. — За что ты хочешь попросить прощения, несносный паршивец?
— За то, что тоже полюбил…
Ещё несколько дней назад я боялся признаться себе в чувствах, которые постепенно стали зарождаться в сердце. Мне казалось, после Алёны, я никогда не смогу вновь кому-то открыться — никогда не смогу испытать искреннюю и чистую любовь.
Но рядом с Лидой я не заметил, как медленно стал ей открываться.