Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ
Шрифт:
Более того: по словам помощника Ю. Андропова, ныне президента влиятельного Научно-промышленного союза Аркадия Вольского, умирая, Андропов рекомендовал именно Горбачева на пост преемника.
В своем политическом завещании бывший Председатель КГБ СССР и практически уже бывший Генеральный секретарь Юрий Андропов писал: «Товарищи члены ЦК КПСС, по известным вам причинам я не могу принимать в данный период активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС… В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить ведение Политбюро и Секретариата ЦК товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу». Это означало — в переводе с эзопова партийного языка на нормальный: Горбачев должен быть Генеральным секретарем ЦК КПСС. Ибо только Генсеки вели заседания Политбюро.
Однако дальше с этим политическим завещанием приключилась прямо-таки детективная история: в
Любопытно и другое. Когда Горбачев, еще будучи не первым, а только вторым человеком государства, в 1984 году приехал в Англию, именно КГБ и особенно ПГУ, разведка, как пишет в своей книге Олег Гордиевский — тогда еще исполняющий обязанности резидента в Лондоне, немало потрудился и чтобы сам визит был удачен, и чтобы он произвел должную реакцию как в мире, так и в стране. Начальником ПГУ в 1984 году был генерал Владимир Крючков, чья карьера тоже неразрывно связана с именем Андропова: Крючков начинал с ним работать еще в Венгрии, в бытность Андропова послом СССР. Потом был его помощником в ЦК КПСС и вместе с Андроповым ушел в КГБ, заняв весьма многообещающую должность начальника секретариата Председателя КГБ. Так вот в 1988 году, через четыре года после лондонского визита, именно Крючков был назначен новым главой Комитета: {50}он оказался первым в истории начальником советской разведки, который стал Председателем КГБ СССР. И все эти годы был одним из самых близких к Горбачеву людей.
53
Помощник К. Черненко Вадим Печенев опровергает эту версию Вольского. Не исключено, что опровергает именно потому, что был одним из тех, кто принял участие в «редактировании» завещания Андропова.
Однако не хочу быть ложно понятой: я вовсе не стремлюсь сказать, что Горбачев-де был креатурой только КГБ. Подобная прямолинейность неизбежно ведет к упрощению типа — «Горбачев — агент Комитета».
Горбачев устраивал олигархическую верхушку, способную осознать всю близость экономического краха СССР. А значит, он устраивал и КГБ. А то, что Комитет ему, очевидно, помог в его аппаратных играх и интригах, и то, что Горбачев потом за это должен был расплачиваться, — так это естественно. Слава Богу, от Лубянки до Старой площади — пешком дойти. Повторю, вопрос выбора на роль реформатора Горбачева все-таки вторичен. Важнее, что сами реформы затевались единственно и ради спасения Военно-промышленного комплекса, а значит, и самого режима. Отсюда и их итоги — окончательно разоренная страна. Ни безопасности ВПК, ни безопасности КГБ эти реформы до поры до времени не угрожали.
Что же касается безопасности КПСС — а именно на партию оказался направлен первый разрушительный удар демократов, — то боюсь, что положение пусть и сильного подразделения, не говоря уже о раздражающей коррумпированности партийного аппарата, КГБ, как наиболее мощную структуру олигархической власти, уже не устраивало. Он не хотел более оставаться только за сценой. И это было одной из главных ошибок КГБ в предпринятой с его помощью и при его инициативе кампании, именуемой — перестройка. Впрочем, это только моя версия.
Но факт есть факт: именно с перестройкой началось продвижение КГБ к центру власти в стране.
Глава VI
Реалии эпохи гласности
Повесился человек.
Жил-был, работал в трамвайном парке, водил трамвай по улицам города Ростова-на-Дону, был активным членом клуба «Защита» — общественного объединения, родившегося на волне горбачевского призыва к включению масс в перестройку и надежды этих самых масс как-то себя от государственного произвола защитить.
Звали этого человека Анатолий Отрезнов, и было ему 35 лет.
Был он человек как человек, ничем особенно не увлекался, ничем не выделялся, был безотказен в работе и не слишком уживчив в быту. Семьи не имел, друзей — тоже. Если чем и отличался, так это несдержанностью на язык — прилюдно ругал КПСС, власти, конституцию, что в 88-ом, да еще в провинции, было небезопасно. Или — казалось небезопасным его сотоварищам по клубу «Защита», к которому местные партийные власти
И вот — повесился. Оставил предсмертное письмо — «Исповедь» — так сам назвал. «Исповедь» кончалась словами: «Люди — негодяи и грязь»… Уже после смерти выяснилось: был Отрезнов агентом КГБ. Не штатным — нет, так, мелким информатором, внедренным в новое демократическое объединение: наблюдать, по возможности — дискредитировать. В качестве платы ему была обещана отдельная однокомнатная квартира, каковой Отрезнов никогда в жизни не имел и о которой страстно мечтал, — вырос он в детдоме, потом служил в армии, потом мотался по общежитиям и ютился по частным углам. В общем, была у человека цель — свой дом, своя крыша над головой… Квартиры не дали. Предложили комнату в коммуналке. А он ведь — мечтал! Не о Гавайских, повторю, островах, не о девочках на чужих островах ……, что для советского человека — полжизни: об отдельной квартире. Сорвалось. Обманули — может быть, плохо служил? В результате и наложил на себя руки… В декабре 1989 года (раньше мера отпущенной гласности не позволяла) корреспондент «Литературной газеты» Николай Попков рассказал об этой истории в очерке «Петля». {1}
Странно: особого впечатления на читательскую аудиторию очерк не произвел. Во всяком случае, большого шума по сему поводу не было. Между тем это был первый рассказ в советской печати об агенте КГБ, внедренном в новую демократическую организацию простых советских граждан — внедренном в годы декларированной перестройки, гласности, нового мышления! Однако — проглотили, съели… Видно — привыкли. Как же без них? «Народу-то верили, конечно, но не следить вообще… тогда какова же роль Комитета безопасности? — изумлялся в одном из перестроенных интервью Владимир Семичастный — Председатель КГБ хрущевской поры. — Если он (то есть Комитет) вообще ничего не будет знать — настроения, мнения и просто куда мы идем, а потом возникнет что-то, и народ нам скажет: где же вы были, друзья мои? За что вы деньги получали?» {2}— втолковывал Семичастный корреспонденту, обозначая главные функции КГБ в стране. Механику же исполнения этих функций, в том числе и формы взаимоотношений Комитета с новыми общественными организациями, однажды наглядно объяснил генерал Олег Калугин: «Когда в начале 80-х любители рока заполнили ленинградскую эстраду, по инициативе КГБ был создан рок-клуб. Создан с единственной целью: держать это движение под контролем, сделать его управляемым…» В общем — привыкли. И они— привыкли, и мы — привыкли. То есть неприятно, конечно, но что поделаешь: все равно что сердиться на плохую погоду — проще взять из дома зонтик. Тем паче методика осталась та же, что и 30 и 50 лет назад. «Меняются только объекты — теперь вот стачкомы и новые политические партии», — заключил в том разговоре Калугин. {3}
Ну так вот, очерк был опубликован в декабре. И примерно тогда же Центральное телевидение побаловало нас сюжетом: Председатель КГБ СССР Владимир Крючков принимает у себя, на Лубянке, членов Международного пресс-клуба женщин-журналисток.
Крючков был мил и радушен: каждой из дам его подчиненные вручили цветы и двухтомник «Красной книги ВЧК» — чекистской версии геноцида первых послереволюционных лет. Дамы были растроганы и в своих вопросах — предельно тактичны. Я видела стенограмму встречи и взаимопониманием Председателя КГБ и журналисток была тронута буквально до слез.
Об Анатолии Отрезнове Крючков на этой встрече, конечно, не говорил. Да и вообще разговора об агентах, стукачах, информаторах — то есть о том, что живо волнует простых читателей и не простых — тоже, речь там не шла. Говорил Крючков об обеспечении прав советских граждан («Наша деятельность должна защищать права человека»), о воспитании «законопослушных» чекистов, говорил проникновенно и о достижениях КГБ в сфере гласности. {4}Состоялась научно-практическая(!) конференция «Демократия, перестройка и органы КГБ». Принято постановление «Комитет госбезопасности и гласность». Начал издаваться «Информационный бюллетень КГБ», коего, впрочем, легальными способами достать практически нельзя — об этом Крючков, понятно, умолчал. Создан Центр общественных связей, который возглавил генерал КГБ Александр Карбаинов (в прошлом, замечу, начальник 1 отдела Пятого управления КГБ — отдела, весьма интересовавшегося творчеством и бытом литераторов, художников, музыкантов. Карбаинов интересовался ими, судя по всему, усердно, потому как стал заместителем начальника всего этого управления, потом ушел поработать в ЦК КПСС, и вот новая, заметная должность).