Шрифт:
Ирина Давыдова
Миниатюра в стиле жизни
Часть первая
Пятница, последний рабочий день, впереди два скучных, ничем не отличающихся выходных, наполненных очередным присутствием близких друзей и их невероятно отвратительных подружек на ночь. Все настолько однотипно, серо и скучно, что порой завыть хочется от их навязчивости и наглости, которую они проявляют при наступлении выходных, пользуясь тем, что отдыхают в баре за
Выйдя из прохладного офиса турагентства на улицу, раскаленную палящим солнцем, я едва сморщился от удушающей жары и поспешил к своей мазде, припаркованной недалеко от здания. Нырнув в салон, не менее душный и горячий, я тут же завел машину, включая кондиционер и чувствуя первый холодок по ногам. Отлично! А теперь, выруливая на дорогу и вливаясь в поток машин, я включил магнитолу и стал насвистывать знакомую мне мелодию, направляясь в гости к маме.
Притормозив около знакомого с детства подъезда, я окинул двор взглядом, и перед глазами промелькнули некоторые детские моменты счастья, напоминающие о беззаботных днях. Довольно улыбнувшись, я вышел из машины и, снова окунувшись в удушающую жару, не медля, достал букет цветов и побежал в подъезд, иначе природа грозила меня сжечь. Я не стал открывать дверь своим ключом, а решил позвонить в звонок, люблю, когда мама меня встречает у двери. Едва нажал на кнопку, а мама будто ждала меня. Я услышал, как щелкнул замок, и через секунду передо мной предстала красивая женщина в возрасте.
— Стас, привет, сынок, — теплые объятия и легкий поцелуй в щеку, так было всегда, когда я приезжал к маме. Передав ей цветы в руки, я улыбнулся и зашел в квартиру, оставляя свою обувь на коврике около тумбочки.
Просторная светлая квартира, косметический ремонт, новая мебель, но все без особого лоска, на этом настояла все та же Людмила Геннадьевна, то есть моя мама. Она не любила лишнюю, как говорила, ерунду, которая будет стоять в доме без надобности. Главное, чтобы было тепло и уютно, и я не мог с ней в этом спорить. Если ей хорошо, то и мне нечего переживать, главное — мама довольна.
— Мамуль, как у тебя дела, как себя чувствуешь? — поинтересовался я, проходя сразу в ванную вымыть руки, потому как знаю, сейчас мама накормит меня вкусным сытным ужином, который еще никого не оставлял равнодушным.
— Хорошо, сыночек. Сегодня с утра была в больнице, сдала анализы, все в норме, Таисия Николаевна сказала, еще успею тебе надоесть, — пропела мама с улыбкой на губах, при этом подмигивая мне в зеркале.
— Ма, не говори ерунды, ты не можешь мне надоесть, — я взял ее за руку, нежно смотря в глаза, женщина улыбнулась и повела меня в кухню.
Через минуту передо мной появилась тарелка с моим любимым грибным супом, который, мне кажется, я мог быть есть каждый день, но проблема в том, что такой суп получается только у моей мамы, вкуснее я нигде не ел.
Проглотив первую ложку супа, я блаженно вздохнул и обернулся к матери, она же, в свою очередь, с любовью посмотрела на меня.
— Вкусно, как всегда, — прошептал я, не прекращая
— Как дела на работе, Стас? — вдруг спросила она, а я знал, мама всегда переживает за мои дела.
— Да нормально, мамуль, ты же знаешь, у нас всегда есть желающие отдохнуть. Летом — потому что все хотят на море, загорать, купаться, а зимой — чтобы поближе к солнцу и теплу. А в баре все по-прежнему, я сейчас там все реже и реже появляюсь, и то только для того, чтобы проверить отчетность.
— Друзей разогнал уже? — поинтересовалась она, зная о наглости моих друзей, которые то и дело отдыхают за счет заведения.
— Да вот, сегодня как раз и собираюсь, потому что они перешли черту, не зная границ в своих развлечениях, — ответил я, вспоминая прошлую вечеринку товарищей, которые вызвали в бар проституток. Я не святой, но и мое заведение — не публичный дом.
— Давно пора, слишком они вольно себя ведут. Удивляюсь, сын, почему ты раньше их не прогнал?
— Слишком добр был, надеялся, что они сами поймут, что слишком много себе позволяют, но я ошибся, и, похоже, что сильно.
— Ладно, а что на личном фронте? — решила мама перевести разговор в другое русло, чему я не удивлен. Она постоянно спрашивает при каждой встрече, есть ли у меня девушка.
— Мама, ты же знаешь…
— Знаю, знаю, тебе не нужна очередная эгоистичная стерва, которой нужны только твои деньги и признание в обществе.
— Именно, — согласно кивнул я. — Я хочу полюбить женщину, которой я буду интересен, как человек, а не как кошелек.
— Но, Стас, ты даже не пробуешь, не все же девушки одинаковые.
— Не все, но я пока свою единственную не встретил.
— Как встретишь, скажешь?
— Ты первая узнаешь о ней.
— Раньше, чем сама девушка? — улыбнулась мама.
— А это мы посмотрим по обстоятельствам.
— Только не затягивай, я внуков хочу понянчить, — я только нежно посмотрел на женщину, удивляясь ее настойчивости, но не меньше любя ее при этом.
Вообще у нас безумно теплые отношения, и мама для меня — все в этой жизни, как и я для нее. После смерти отца она очень изменилась, раньше была больше взрывной и заводной, сейчас — спокойнее и уравновешеннее. Изначально я вообще думал, что она не оправится от потери любимого мужа, но она меня поразила своей силой и устойчивостью. Она продолжала жить ради меня. Конечно, мне хотелось, чтобы у нее появился новый мужчина, который смог бы сделать ее счастливой, но у нас эта тема под запретом.
Маме пятьдесят два года, и она продолжает работать, несмотря на мои заверения, что я вполне могу содержать нашу семью. Она сказала, что ей хочется просто быть с людьми, и ни от кого не зависеть. Я же, в свою очередь, втайне от нее продолжаю добавлять ей деньги на карточку, которую специально сделал для мамы.
Так, болтая ни о чем, я не заметил, как прошло больше двух часов, и понял, что пора бы и честь знать, потому что остались неотложные дела вечером. Поцеловав маму и пообещав заехать на днях, я решил прогуляться по ступенькам, когда почувствовал вибрацию телефона. Глянув на экран, я лишь хмыкнул и нажал кнопку ответа.