Минин и Пожарский

Костылев Валентин Иванович

того хочешь ты.

— Коли так, благословляю вас. — Минин

поднялся и но очереди обнял Мосеева и Пахомова.—

Будьте очами и ушами нижегородцев, служите

правдой.

На заре при звуках трубы все население Погоста

высыпало на улицу.

Провожая Мосеева и Пахомова, Минин сказал:

— Мы отстояли с вами Нижний, но может ли он

быть в безопасности, пока враги хозяйничают в

Москве?!

И, обернувшись к погостовцам, громко произнес:

—

Пока не прогоним ляхов из всех мест нашей

земли, до тех пор нам не будет жизни. Об этом всем

вам нужно подумать.

Мосеев и Пахомов сняли с себя кольчуги, шлемы

и сабли и отдали их товарищам. Остались в одежде

странников: через плечо сумки, посохи в руках, а на

груди большие медные кресты.

— Прощенья просим, добрые люди, ежели

стеснили вас ночлегом!.. Благодарствуем! Прощайте! —

низко поклонились нижегородские гонцы погостов-

цам.

— Да что вы, соколы ясные, да зачем же вы

говорите подобное... Бог спасет вас, добрые молодцы,

да охранит вас от злых ворогов, супостатов

проклятых!..

Затем Мосеев и Пахомов попрощались со своими

товарищами ратниками и, провожаемые Мининым и

народом, вышли за околицу и бодро зашагали по

направлению к московской дороге.

4. Бояре-предатели

Москва действительно попала в руки польских

панов.

А случилось это так.

После смерти первого Лжедимитрия, Гришки

Отрепьева, московский престол перешел в руки «бо-

ярского» царя Василия Шуйского, Бояре

провозгласили его царем, бояре же и стали полными

господами на Руси. От этого еще тяжелее, безрадостнее

стала жизнь крепостного крестьянства.

Начались восстания, перешедшие в настоящую

крестьянскую войну.

Польша, давно уже стремившаяся к Завоеванию

Московского государства, решила этим

воспользоваться для нападения на него.

Король Сигизмунд двинулся с войском к Москве,

осадив по дороге сильнейшую русскую крепость

Смоленск. Отдельные отряды его войск, кроме того,

разбрелись но многим русским областям, грабя и

сжигая города и села.

Бояре во главе со старейшим боярином князем

Мстиславским решили пойти на уступки королю,

который обещал не посягать на самостоятельность

Московского государства, а только «водворить в нем

порядок».

Бояре, но договору с поляками, решили избрать

себе в цари польского королевича Владислава.

29 сентября (9 октября) бояре добровольно впустили

в Москву

и Кремль пятитысячный отряд поляков не

как завоевателей, а как друзей и союзников против

восставших повсеместно крестьян.

5. Под иноземным игом

Когда Мосеев и Пахомов пришли в древнюю

столицу, то они сразу поняли, что Москва превращена

поляками в завоеванный город.

Московские улицы обезлюдели, церкви притихли.

Маленькие, приземистые бревенчатые домики,

окруженные плетнями и заборами, казались

нежилыми.

У ворот кремлевских башен день и ночь

дежурили закованные в латы поляки и находившиеся у

них на службе по найму немецкие солдаты. По

улицам разъезжали на гладких, откормленных конях

надменные иноземные латники с пиками и саблями

наготове. У громадных костров на площадях

толпились польские воины.

Нижегородские гонцы узнали, что начальником

Москвы поляки назначили пана Гонсевского, злого и

не любившего русских людей. Гонением на

москвичей он хотел выслужиться перед королем.

Ночуя на одном из постоялых дворов на окраине

Москвы, Мосеев и Пахомов услышали, будто в Ряза-

ни против поляков поднялся воевода Прокопий

Ляпунов. Он собирает большое войско из служивых

людей и дворян.

Услышали они это от пришедшего из Рязани

молодого бойкого парня, Гаврилки Ортемьева.

Родная деревня его Тихие Сосны, вблизи

Смоленска, была разграблена и сожжена поляками. Многие

его односельчане были перебиты, и отец, мать и

сестры уведены в плен. Больше года уже смоленские

люди в крепости мужественно отражали атаки

королевского войска.

— Убежал я из деревни... А в Смоленске того

хуже. Люди мрут, пропадают от болезней, а умирая,

просят своих товарищей не сдаваться, — сказал

Гаврилка. — Кто в живых остался, говорят: «Лучше

погибнем, а не сдадимся врагам!»

— А как ты попал в Рязань? — спросил его

Роман Пахомов.

— Наш храбрый воевода Михаил Шеин послал

меня к Ляпунову — просить помощи у него...

Гаврилка тяжело вздохнул.

Ему горько было вспоминать о Рязани. Ляпунов-

ское ополчение состояло главным образом из

служилых людей, дворян, стрельцов, казаков и зажиточных

горожан. К крестьянам-беднякам, как к людям

низкого происхождения, там относились с

пренебрежением.

Гаврилка стал расспрашивать нижегородцев, что