Министерство особых происшествий

Баллантайн Пип

Здесь все было как-то неправильно. Совсем неправильно.

Скрип дверей архива, которые он прикрыл за собой, раз­несся по всему подвалу отвратительным эхом. Интуиция под­сказывала ему, что если и существовало на свете нечто такое, что могло бы заставить корону раз и навсегда отвернуться от министерства, оно должно находиться где-то здесь, на одной из этих бесчисленных полок.

Брюс подошел к столу напарников и положил на сторону, где обычно сидела Элиза, утреннюю газету. Теперь его фак­тическая соотечественница из страны птицы киви тоже на­ходилась в этом архиве, среди других ненужных древностей этого мира. А если без шуток, она являлась для него самым близким звеном, соединяющим его с домом, и к тому же бы­ла специально

отобрана, чтобы представлять здесь свою стра­ну. Было грустно видеть ее павшей настолько низко. Пото­му что окончание ее карьеры здесь выглядело карикатурной насмешкой.

Он взглянул на другую сторону стола. Во внешнем облике Букса, обычно сидевшего здесь, было что-то такое, что вызы­вало у Брюса тревожное ощущение. Возникало такое чувство, что этот миниатюрный человек на самом деле представляет собой нечто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд; впрочем, как и многие другие находящиеся здесь вещи. И он так же опасен. Брюс понятия не имел, почему этот англича­нин пробуждал в нем такие чувства, но это было именно так.

Ни Букс, ни Браун не видели Брюса сегодня утром, когда ухо­дили из министерства незадолго перед ленчем. Он подумал, уж не пытается ли Элиза как-то подбить клинья под своего нового партнера. Это было бы неудивительно; среди агентов ходили слухи, что она в свое время была по уши влюблена в Торна.

Брюс подошел к стороне стола Букса и попытался открыть главный выдвижной ящик. Заперто. Он попробовал два дру­гих ящика. Аналогично.

— Не вопрос, — прошептал он вслух и полез в карман сво­его пиджака.

И тут же слегка прикусил губу и застонал. Все его отмычки остались в ящике его собственного стола наверху. Идти за ни­ми сейчас было рискованно: Букс и Браун могли вернуться в любой момент.

Он открыл лежащий на столе рабочий журнал с кучей вся­ких кодов.

— Черт! — выругался он, разглядывая всевозможные ком­бинации символов для хитроумной разностной машины архи­ва. Код для приготовления чая. Различные коды для воспро­изведения музыки. — Интересно, а для работы архива эта чертова штуковина что-то выполняет? Ладно, нет так нет, — согласился он, захлопывая журнал. — Сделаю это старым проверенным способом.

Брюс одернул свой пиджак и отправился вглубь архива.

Остановившись перед одной из полок, он задумчиво потер свою массивную квадратную челюсть.

— Тысяча восемьсот девяностый, — пробормотал он, — когда все это для меня и началось.

Здесь хранились не его дела, а дела его коллег-агентов. Брюс был не единственным, кто сталкивался с вещами странными, обескураживающими и абсолютно неестествен­ными. Поэтому он был уверен, что, если ему не удастся най­ти какие-то улики против министерства в собственных ма­териалах, он сможет обнаружить что-то в делах других агентов.

Ворча, Брюс опустился на четвереньки и принялся прове­рять все коробки подряд, начиная с нижней полки.

— Агент Хилл... Агент Дональдсон... Агент Торн... — Он да­же толком не знал, что именно он ищет. Это было шесть лет тому назад, его первый год в министерстве. И, если честно, он понятия не имел, как устроена эта система регистрации доку­ментов. — Чтоб тебя, — в сердцах бросил он и наугад схва­тил следующий ящик с делом.

Напрягая зрение при свете тусклой газовой горелки, он с трудом прочел приклеенную на боку небольшую этикетку:

АГЕНТ ДОМИНИК ЛОХЛИР МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ: КАПСКАЯ ПРОВИНЦИЯ, ЮЖ­НАЯ АФРИКА ДЕЛО № 18901022CCAS

— Хорошее начало, ничем не хуже других, — сказал он, от­крывая коробку.

Журнал с материалами по этому делу был тонким. Обычно это означало, что оно относилось к категории «открыто и за­крыто»; такие дела Брюс любил больше всего. Два дня работы собственно по заданию, а остаток недели (или даже двух не­дель — в зависимости от того, как подать обстоятельства) по­свящается местным красоткам. По крайней мере, именно так он сам действовал

в Южно-тихоокеанском и Азиатском регио­нах. Он только один раз бывал в Капской провинции; и хотя не­которые части этой страны очень напоминали его родину, воз­вращаться туда желания не было. Австралия и Южная Африка имели большие проблемы с туземным населением, но дикари из Капской провинции были слишком упрямыми.

В тусклом освещении архива рукопись Лохлира рассказа­ла ему историю дела № 18901022CCAS; к счастью с калли­графией у этого агента было все в порядке. Меньше приходи­лось напрягать зрение.

Волнения в Зулуленде всегда вызывали беспокойство со стороны короны и империи. Это общеизвестный факт. Однако последние события там заставили Министер­ство особых происшествий действовать. За минув­шую неделю были найдены мертвыми несколько героев кампании в Зулуленде 1881 года, причем обстоятель­ства этих смертей невозможно объяснить с точки зре­ния традиционной науки. Вскрытие тел лорда Ричарда Кастлбери, сэра Фредерика Робертса и первого лейте­нанта Рэнделла Моррисона не выявило никаких следов химических веществ, каких-либо смертельных ран или следов ожогов от высокочастотного оружия. Их тела, как снаружи, так и изнутри, естественным образом окаменели. По скорости процесса окаменения доктора пришли к выводу, что, если бы вскрытие задержалось еще на два дня, трупы лорда Кастлбери, сэра Робертса и лейтенанта Моррисона затвердели бы настолько, что их дальнейшее обследование стало бы весьма про­блематичным.

Брюс огляделся по сторонам и вдруг обратил внимание, какая тишина стояла в архиве. Был слышен только постоянный гул министерских генераторов, но уже через несколько минут пре­бывания здесь он превратился в синоним тишины, как будто они работали сообща, чтобы создать эту зловещую атмосфе­ру, от которой мурашки бегали по коже.

— Элиза, — проворчал он, пролистывая страницы впе­ред. — Как, черт побери, ты это выдерживаешь?

Амулет Чаки, согласно тщательному расследованию, проведенному мною и агентом Аткинсом (временно направленным сюда из лондонского офиса), являясь, пожалуй, самым сильным амулетом из всех, которые я встречал, действительно обладает поразительными свойствами, и всем, кто вступает в контакт с этим амулетом, следует принимать меры предосторожно­сти.

— Ну вот и нашел, — тихо усмехнулся Брюс, продолжая вчи­тываться в записи агента Лохлира.

Амулет не представляет собой ничего особенного — он вырезан из окаменелой коры дерева и имеет отверстие внутри, которое позволяет ему вмещать в себя неболь­шое количество жидкости. Внешний вид его является вполне обычным для талисманов народа Зулуленда: щит с двумя копьями, скрещен...

— Ну же, давай ближе к делу, приятель, — прошипел Брюс, быстро водя пальцем по записям. — Просто расскажи мне, что делает эту чертову штуковину такой опасной! — Если бы удалось найти подтверждение того, что в министерстве содер­жатся настолько опасные артефакты, это удовлетворило бы Сассекса.

...объяснить невозможно, вероятно, это какое-то свой­ство дерева либо процесса его окаменения, но жидкость — а в данном конкретном случае это кровь Зулуса Чаки — сохранилась в нетронутом виде, не изменив даже своей температуры, как будто ее взяли у вождя зулусов бук­вально сегодня.

Брюса слегка передернуло, он нервно сглотнул. В горле пер­шило. Ему срочно требовалось чего-нибудь выпить. Предпо­чтительно виски.